Александр Климай - Ихтиандр

— Отец, ты сказал ей обо мне?

— Нет, — ответил Сальватор и подробно рассказал о встрече.

— Похоже, это настоящее чувство, — произнес Жак.

— Но… я люблю только Гуттиэре… А Луизу… очень жаль… Отец, ты не говори ей обо мне. Пусть лучше она считает меня дельфином…

Неожиданно со стороны океана подул резкий порывистый ветер, и беседа была прервана…

Выпив по чашечке кофе, Винсент, Сальватор, Арман и Ихтиандр отправились в лабораторию.

— Видимо, шторм будет, — проговорил Вильбуа.

Расположившись поудобнее, ученые некоторое время работали.

— Да, Арман, я не сказал, что Мишель де Луэстен, ассистент кафедры биологии университета, считает информацию, полученную через Международный банк рыбных промыслов, мягко говоря, фантазией. А богатые рыбные уловы — простым совпадением, счастьем моряков…

— Ну и что ты ему ответил?

— Я подтвердил, что банк существует и проверить эти данные практически не сложно. Ведь ими пользуются, и с большим успехом, многие страны… На это он мне задал вопрос о способах добычи такой информации…

— Конечно, — произнес Арман, — официальная наука по-прежнему считает невозможность контактов между дельфинами и человеком. Он не рассказывал тебе о строении мозга млекопитающих с их точки зрения?

Сальватор утвердительно кивнул головой.

— Вот это они могут. Недавно мы получили журнал «Вестник биологии». Один уважаемый профессор вновь рассуждает о факторах, развивших мозг дельфинов. Он добросовестно перечисляет их:

№ 1 — постоянное движение и смена внешних условий (вода, воздух), в которых живут дельфины.

№ 2 — богатейшая информация, идущая через слуховой анализатор в широком диапазоне акустических колебаний.

№ 3 — информация, идущая на высоких частотах через локатор.

№ 4 — высокая звукопроводимость воды, вызывающая необходимость мгновенного ответа у дельфинов.

№ 5 — коллективный (семейный) образ жизни.

№ 6 — продолжительное совместное проживание родителей и детей — отчего последние перенимают опыт…

Действительно, все это способствовало развитию мозга дельфинов. Причем эхолокация, используемая во всех случаях жизни и явившаяся важнейшим средством ориентации в воде и получения информации об окружающем мире, явилась, по утверждению уважаемого ученого, главным фактором в формировании головного мозга? И только! Здесь он видит только одну сторону медали, не учитывая факторы эволюции, в определенный момент разделившие человечество и «людей моря». Человек на суше вынужден был искать одежду, строить жилище — ни то, ни другое не нужно было дельфину. Ясно, что, находясь в совершенно разных сферах обитания, и те, и другие приобрели разные способности и возможности. Множество функций, не свойственных человеку, стали присущи дельфинам. Их сложные аппараты звукосигналов были изучены нами, и благодаря другу Джонсону, был сконструирован тот первый прибор, переводивший речь Лидинга, а потом и создан аппарат обратной связи.

— Браво! — проговорил Сальватор и захлопал в ладоши.

Присутствующие поддержали эти аплодисменты.

— Арман, ты словно на международном симпозиуме… Часть из этих тезисов уже опубликована. Печатай остальное.

— Ведь сам знаешь, по какой причине я этого не делаю. Рассказать все — значит вызвать сенсацию в мире науки, а ведь работа далеко не закончена. Этот таинственный пятый уровень… А если дать только некоторые факты — это будет понято неправильно. Хотя наша информация в банке лежит недолго. Случившееся с Джонсоном настораживает… Хорошо, что банк работает через надежных посредников, подобранных Полем в Сиднее.

— Ты думаешь, что между появлением такого банка и твоим именем никто не найдет связи?

— Надеюсь. Вначале, создавая эту систему, я не предполагал такого варианта событий. Но сейчас, учитывая трагедию, случившуюся с нашим другом, надо быть начеку… — проговорил Арман.

Сальватор снова вспомнил письмо Педро Санчеса… Было от чего задуматься…

Так, день за днем, прошло несколько недель, и Сальватор собрался домой. Накануне отъезда они завершили работу над третьей системой дыхательного аппарата, один из которых взял с собой профессор.

— Господин группенфюрер, — проговорил человек невысокого роста, вошедший с докладом в кабинет начальника 4-го отдела службы безопасности Германской разведки. — Мои эксперты обработали материал, попавший к нам из секретной лаборатории профессора Джонсона. Несмотря на тщательно подготовленную и проведенную операцию, эксперты показывают, что ключи к пониманию технологии светового оружия и аппарата связи с дельфинами уничтожены.

— Ваши выводы, Фишер, — произнес группенфюрер, после некоторого молчания.

— Все это время мы не подвергали допросам Джонсона и его людей. Они как будто бы успокоились. Думаю, пришло время начинать разговор.

— Хорошо. Только учтите, Фишер, — Великой Германии нужен результат, хороший результат, а не груда костей, — группенфюрер внимательно посмотрел на подчиненного.

Фишер понимал и был готов к выполнению любой задачи, поставленной начальником.

— Можете идти, — проговорил генерал.

— Хайль Гитлер!

— Хайль!

После этого разговора прошла неделя. Фишер прилагал все свои усилия, чтобы «раскрутить» подопечных профессора, которого пока не трогал. Он лишь заходил к нему иногда.

— Ну, и каковы ваши успехи? — неизменным вопросом встречал его Джонсон во время этих визитов. — Разобрались в чем-нибудь?

— Этот проклятый американец издевается надо мной. Разберемся… если не с вашей аппаратурой, то уж с вашими людьми точно, — думал Фишер.

— Профессор, а не жаль вам ваших людей? Ведь судя по заключению экспертов, аппаратура уникальна. С кем вы будете потом работать? А работать-то придется!

— На нацистов? Никогда!

Лицо Фишера передернуло от такого ответа, но он сдержался.

— Будете, Джонсон, не таких, как вы, заставляем. Нам нужны не только готовые образцы оружия и аппарата связи, но и адреса, куда все это шло. Обладая уникальным прибором, мы должны знать и противника имеющего его.

— Противника… — усмехнулся Джонсон. — Противника нет, и это не военная тайна. Разработки шли исключительно в научных целях.

— Вот и назовите их.

— А вот это уже секрет.

— Кто же вам, в таком случае поверит? — произнес Фишер. — Вы говорите, что это не военная тайна, а та секретная обстановка, в которой вы работали, убеждает в обратном… У вас, профессор, еще есть время подумать… до завтрашнего утра. Иначе, я не завидую вашим помощникам, да и вам тоже, — Фишер вышел.

— Кто же раскрыл наш секрет? — в который раз спрашивал себя Джонсон. — Это не Сальватор, не Арман — это точно. Связь… — профессор задумался.