Лоис Буджолд - Танец отражений

Император сидел на простом складном табурете, даже не на стуле. – А я почему-то ожидал увидеть трон, – прошептал Марк графине.

– Это символ, – шепнула она в ответ. – И как большинство символов, наследственный. Это стандартный офицерский походный табурет.

– Хм. – Тут ему пришлось распрощаться с графиней, так как распорядитель церемоний повел его на назначенное место в строю. Место Форкосиганов. «Вот оно». Он пережил мгновение жуткой паники, подумав, что каким-то образом оставил или обронил по дороге кошель с золотом, но тот по-прежнему был надежно привязан к петле кителя. Вспотевшими пальцами он развязал шелковый шнурок. «Это просто дурацкая небольшая церемония. С чего мне сейчас нервничать?»

Повернуться, пройти вперед – его сосредоточенность чуть было не разбилась вдребезги при чьем-то шепоте в вестибюле у него за спиной «Боже, Форкосиганы и вправду так поступили…» – еще шаг, отдать честь, преклонить левое колено; правой рукой он должным образом протянул кошель на раскрытой ладони и, запинаясь, выговорил официальные слова. Взгляды ожидающих свидетелей буравили ему спину, словно лучи плазмотрона. Лишь потом он поднял глаза и встретил взгляд императора.

Грегор улыбнулся, взял кошель и произнес столь же официальную формулу принятия дара. Он передал кошель в сторону, в руки министра финансов в черной бархатной мантии, но затем взмахом руки сделал тому знак отойти.

– Итак, в конце концов вы здесь… лорд Форкосиган, – тихо проговорил Грегор.

– Всего лишь лорд Марк, – поспешно взмолился Марк. – Я не лорд Форкосиган, пока Майлз не… не… – ему на ум пришла обжигающая фраза графини, – пока он не умер и не истлел . Все это ничего не значит. Так хотели граф с графиней. По-моему, сейчас неподходящее время им мешать.

– Это так. – Грегор печально улыбнулся. – Благодарю вас за это. Как ваши дела?

Грегор был первым человеком, спрашивающим его о нем самом, а не о графе. Марк заморгал. Но вообще-то Грегор может получать полный медицинский бюллетень о состоянии своего премьер-министра ежечасно, если пожелает. – Полагаю, в порядке, – пожал он плечами. – В сравнении с остальными, во всяком случае.

– М-м, – проговорил Грегор. – Вы не воспользовались вашей комм-картой. – В ответ на смущенный взгляд Марка он мягко добавил: – Я дал ее вам не как сувенир.

– Я… не оказал вам никаких услуг, которые позволили бы мне вас беспокоить, сир.

– У вашей семьи в Империи почти неисчерпаемый кредитный счет. Знаете, вы можете им воспользоваться.

– Я не просил ни о чем.

– Знаю. Благородно, но глупо. Может, вы еще тут у нас приживетесь.

– Не хочу одолжений.

– Множество новых предприятий начинаются с заемного капитала. Его выплачивают потом, и с процентами.

– Я раз попробовал, – сказал Марк горько. – Я позаимствовал дендарийских наемников и обанкротился.

– Хм. – Улыбка искривила губы Грегора. Он поглядел поверх головы Марка на толчею, явно образовавшую пробку в вестибюле. – Мы еще поговорим. Желаю приятного ужина. – Кивок превратился в официальное императорское позволение удалиться.

Марк с трудом поднялся на ноги, должным образом отсалютовал и ретировался к ожидавшей его графине.

По завершении долгой и скучной церемонии уплаты налогов дворцовая прислуга накрыла банкет на тысячу персон, распределив гостей в соответствии их рангам по семи залам. Марк обнаружил, что ужинает за столом сразу ниже стола самого Грегора. Вино и искусно приготовленные яства давали ему предлог не вести разговоров с соседями. Он жевал и потягивал вино как можно медленнее и все же ухитрился под конец неудобным образом переесть и напиться до того, что его повело от алкоголя. Лишь тогда он заметил, что графиня с каждым тостом просто обмакивает губы. Он взял на вооружение ее стратегию. Жаль, что он не заметил этого раньше, но по крайней мере после ужина он был в состоянии идти, а не выползти из-под стола, лишь комната слегка кружилась.

Могло быть и хуже. Я бы мог пройти сквозь то же самое, делая вид, что я – Майлз Форкосиган.

Графиня отвела его в бальный зал с инкрустированным паркетом, уже освобожденный для танцев, хотя танцевать еще никто не начал. Оркестр из живых исполнителей, одетых в мундиры Имперской Службы, расположился в углу залы. В этот момент лишь полдесятка музыкантов исполняли какую-то камерную прелюдию. Высокие двери с одной стороны залы были открыты холодному ночному воздуху галереи. Марк отметил их на предмет будущего бегства. Каким невыразимым облегчением было бы остаться сейчас в темноте, одному! Он даже снова заскучал по своей каюте на борту «Сапсана».

– Вы танцуете? – спросил он у графини.

– Сегодня вечером – только один танец.

Объяснение сказанному последовало вскоре, когда император Грегор появился в зале и со своей всегдашней серьезной улыбкой вывел графиню Форкосиган, открывая бал. Когда мелодия повторилась, к ним присоединились и другие пары. Форские танцы, похоже, были медленными и официальными, пары скорее располагались сложными группами, а не каждая сама по себе, и в танце было слишком много точных па, чтобы их запомнить. Марк нашел этот образ действия слегка аллегоричным.

Лишившись своей спутницы и защитницы, Марк побрел в боковую комнату, где громкость музыки приглушилась просто до звукового фона. На столах для фуршета, выстроившихся вдоль одной из стен, было накрыто еще больше напитков и закусок. На мгновение он жадно задумался о привлекательности алкогольной анестезии. Туманное забвение… Ну да, конечно. Напиться на людях, чтобы его потом, без сомнения, на людях же стошнило. Как раз то, что нужно графине. Он и так был на полпути к этому.

Вместо этого он отступил в оконную нишу. Его угрюмого вида хватало, чтобы заявить на нее права в пику всем подходящим. Марк прислонился к стене в тени, скрестил руки на груди и мрачно настроился потерпеть. Может, он сумеет уговорить графиню забрать его домой пораньше, после этого единственного танца. Но, похоже, она собирается обработать множество людей. Она выглядела расслабленной, общительной, жизнерадостной, но при всем этом он нынче вечером не слышал от нее ни единого слова, которое не служило бы какой-то цели. Такой огромный самоконтроль при столь сильной скрытой напряженности был почти тревожным.

Мрачное настроение сделалось еще мрачнее, стоило ему задуматься о том, что же означает пустая криокамера. СБ не вездесуща , сказала как-то графиня. Проклятье… предполагается, что СБ видит все. Вот что подразумевают зловещие серебряные Глаза Гора на воротнике Иллиана. Или репутация СБ – лишь плод пропаганды?

Одно определенно. Сам по себе Майлз из криокамеры не выбрался. Разлагается он, дезинтегрирован или по-прежнему заморожен, где-то должен существовать свидетель или свидетели. Нить, зацепка, связь, тропинка из чертовых хлебных крошек, хоть что-то. Думаю, если не окажется ничего, я умру . Что-то должно быть.