Лоис Буджолд - Танец отражений

– Развлекайся.

– Вы тоже. – Его гримаса была столь же иронична, как ее улыбка.

Марк повел графиню вверх по широкой лестнице, и они оказались в длинной зале, с зеркалами по одной стене и высокими окнами – по другой. Мажордом, стоящий у распахнутых дверей, звучным голосом объявил их титулы и имена.

Первым впечатлением Марка были безликие, угрожающие, расплывшиеся, разноцветные формы, будто сад с хищными цветами. Радуга мундиров форских домов, густо разбавленная красно-синей дворцовой формой, практически затмевала великолепные платья дам. Большинство народу собиралось группками, переходя от одной к другой, болтая; некоторые сидели на изящных креслах вдоль стен, образуя свой собственный маленький двор. Между ними плавно сновали слуги, предлагая на подносах еду и напитки. Все эти великолепно физически развитые молодые люди в форме дворцового персонала были, разумеется, людьми СБ. А непреклонного вида мужчины постарше в ливрее Форбарра, стоявшие у дверей, – личными оруженосцами императора.

Лишь паранойя заставила Марка подумать, будто при их появлении все лица в зале повернулись к нему и волна тишины прокатилась по толпе; однако несколько голов повернулось, и несколько разговоров в непосредственной близости замолкло. Один из них вели Айвен Форпатрил и его мать, леди Элис Форпатрил; та немедля поманила графиню Форкосиган к ним.

– Корделия, милочка. – Леди Форпатрил озабоченно улыбнулась. – Ты должна ввести меня в курс дела. Люди же спрашивают.

– Да, ладно, процедуру ты знаешь, – вздохнула графиня.

Леди Форпатрил с кислым видом кивнула. Потом повернулась и обратилась к Айвену, явно продолжая беседу, прерванную появлением Форкосиганов: – Потрудись сегодня вечером быть полюбезнее с девочкой Форсуассонов, если представится случай. Это младшая сестра Виолетты Форсуассон, может, она тебе больше понравится. И Кассия Форгорофф здесь. Она впервые на Дне Рождения императора. И Ирен Форташпула, протанцуй с ней по крайней мере один танец, попозже. Я обещала ее матери. Айвен, сегодня вечером здесь столько подходящих девушек. Если бы ты только приложил немножко усилий… – Женщины взялись за руки и отступили на шаг, эффективно выключая Марка с Айвеном из своей приватной беседы. Строгий кивок графини Форкосиган дал Айвену понять, что он снова заступает на пост. Вспомнив прошлый раз, Марк подумал, что предпочел бы более могучую светскую опеку графини.

– О чем это они? – спросил Марк. Мимо шествовал слуга с подносом напитков; следуя примеру Айвена, Марк тоже взял себе бокал. Это оказалось сухое белое вино с цитрусовым ароматом, довольно приятное.

– Ежегодная ярмарка скота, – поморщился Айвен. – Сюда и на бал в Зимнепраздник выставляют на обозрение всех телок из высшего форства.

Об этом аспекте церемонии в День Рождения императора Гален ни разу не упоминал. Марк отпил глоток побольше. Он стал сильнее проклинать Галена за то, о чем он умолчал, нежели за то, чему и как он заставлял Марка учиться. – Они же на меня и не оглянутся, верно?

– Учитывая, каких жаб они порой целуют, почему бы и нет? – пожал плечами Айвен.

Ну, спасибо, Айвен . Рядом с блистательным, высоким Айвеном в красно-синем он действительно напоминал скорее толстую и приземистую коричневую жабу. И, разумеется, чувствовал себя так же. – Я вне игры, – заявил он твердо.

– Пари я бы держать не стал. Есть только шестьдесят графских наследников, а дочерей на выданье куда больше. Кажется, сотни. Как только станет известно, что случилось с беднягой Майлзом, произойти может все что угодно.

– Ты хочешь сказать… мне не будет необходимости гоняться за женщинами? Я буду просто стоять на месте, а они подойдут ко мне? – Или, во всяком случае, к его имени, положению и деньгам. Эта мысль наполнила его каким-то мрачным весельем, если такое сочетание слов возможно. Пусть тебя лучше любят за твое положение, чем не любят вовсе; гордым идиотам, провозглашающим обратное, никогда не случалось так смертельно изголодаться по человеческому прикосновению, как ему.

– Похоже, для Майлза этот способ работал, – заметил Айвен с необъяснимой ноткой зависти в голосе. – Но мне так ни разу не удалось заставить его воспользоваться этим преимуществом. Разумеется, он не выносит отказов. «Пробуй снова», вот мой девиз, а он просто терял всякую надежду и забивался в свою раковину на много дней. Он не любитель приключений. А, может, просто не жаден. Он был склонен останавливаться на первой же надежной женщине, до которой добирался. Сперва Елена, а потом, когда с ней сорвалось, – Куинн. Хотя, кажется, я могу понять, отчего он остановился на Куинн. – Айвен залпом опрокинул в себя оставшееся вино, и заменил бокал полным с проносимого мимо подноса.

Адмирал Нейсмит, напомнил себе Марк, – был альтернативной личностью Майлза. Весьма вероятно, что Айвен знает о своем кузене не все.

– Ах ты, черт, – заметил Айвен, глядя поверх ободка бокала. – Вот к нам нацеливают одну из мамочкиного списка.

– Так ты охотишься за женщинами или как? – спросил запутавшийся Марк.

– Здесь для этого не место. «Смотреть можно, трогать нельзя.» Шансов нет.

Марк догадался, что в этом контексте под шансами Айвен имеет в виду секс. Как многие отсталые культуры, все еще зависящие от биологического воспроизводства вместо маточных репликаторов, барраярцы подразделяли секс на две категории: законный, в рамках формального контракта, когда ты был обязан признать любое получившееся в результате потомство, и незаконный, или все остальное. Марк еще больше просветлел. Значит, это мероприятие проходит в зоне сексуальной безопасности? Никакого напряжения, никакого страха?

К ним приближалась молодая женщина, которую высмотрел Айвен. На ней было длинное, мягкое, пастельно-зеленого оттенка платье. Темно-русые волосы уложены в косы и локоны, в которые вплетены живые цветы.

– А что с ней не так? – прошептал Марк.

– Ты что, шутишь? – негромко отозвался Айвен. – Кассия Форгорофф, это дитя, козявочка с лошадиным лицом и фигурой, как доска? – Он замолк, как только она оказалась в пределах слышимости, и вежливо ей кивнул. – Привет, Касс. – В его голосе почти не слышалась смертельная скука.

– Здравствуйте, лорд Айвен, – затаив дыхание, проговорила она и мечтательно ему улыбнулась. Верно, лицо у нее было чуточку длинным, а фигура худощавой, но Марк решил, что Айвен слишком уж привередлив. У нее гладкая кожа, прелестные глаза. Хотя прелестные глаза здесь были у всех женщин – дело в косметике. И пьянящих духах. Ей должно быть не больше восемнадцати. Робкая улыбка доводила его чуть ли не до слез, так бессмысленно дарила она ее Айвену. Никто и никогда не глядел на меня так. Айвен, ты свинья неблагодарная!