Елена Бутенко - Зеркало души [СИ]

Я напряглась. То, что он говорил, мне не нравилось, я даже почти придумала достойный ответ, как внезапно чувство неясной тревоги, точнее предчувствия, что по мою душу готовится что-то не очень хорошее, заставило меня замереть. Я опять оглянулась. Север продолжал сидеть, кутаясь в куртку.

— Сев, нам нужно уходить, — я чувствовала, как холодеет спина. Хотелось бежать, и как можно дальше.

— Да, знаю. Я тоже временник. — Сев даже не пошевелился. — У нас в запасе ещё почти час.

— Хорошо, ладно… — нервно согласилась я.

— Люблю весну, — не к месту заявил Сев, разжигая, точнее пытаясь разжечь, потухший костёр.

— Ага, — подтвердила я, про себя подумав, что лучше слякоти, переменной погоды и проснувшихся насекомых, может быть только бегущие ручьи талой воды в ботинках.

— Что ага?

— Тоже люблю весну, — ответила я. Да, но слякоть, холод и всё остальное, — лишь маленькие минусы. Плюсов в весне гораздо больше. Например, меленькие зелёные иголки первой травы и робкие, клейкие листочки на берёзах.

Я перевела взгляд на Севера. Он продолжал свои старания, и я, с треском вырвав лист из блокнота, протянула ему.

— Я верю в твою гипнотическую силу, но взглядом ты костёр не разожжёшь. — Сев скептически на меня глянул, словно говоря, что может разжечь, если захочет, весь лес. — Знаешь, но мне всё же кажется, что сырое гореть не будет. Возьми бумагу и вперёд!

Сев не стал спорить, и спустя минуту зачихал маленький костерок.

— Молодец! — похвалила его я, грея у огня руки, чтобы потом умыться ледяной минералкой. — Быть тебе бойскаутом! — он в ответ протянул мне остывший чай.

— Завтракаем и уезжаем, — он спрятал термос в рюкзак. — И на территории леса действует самообслуживание и МЗ.

— Что это такое? — спросила я, откидывая чёлку с глаз заранее облизанным от крошек пальцем.

— Морской закон, — улыбнулся он. — Кто последний, тот и убирает.

— Морской закон действует в море. Так что, Север, сам туши костёр и поехали, — я не оценила его юмора, собирая рюкзак, который обычно был за спиной того, кто был пассажиром.

Сев ничего не ответил, закинул рюкзак на спину, что означало, что поведу я, вывел мотоцикл на дорогу и протянул мне второй шлем.

И снова однообразные часы в пути. Мимо мелькали деревья, изредка — подлесок, совсем редко — небольшие полянки с крошечными зелёными ёлочками. Я мало обращала внимания на красоты природы, Сев, дремлющий позади, вряд ли вообще на что-то отвлекался. Я ёжилась от ветра, усталости, но ничего не говорила. Мне даже нравилось это неожиданное путешествие. Правда, было бы лучше, если бы мы тщательнее к нему подготовились.

Через час солнце начало припекать. Дорога испортилась окончательно, превратившись во что-то, больше всего напоминающее просёлочную, посыпанную гравием, широкую тропу. Мотоцикл буксовал, я негромко, чтобы не будить Севера, чертыхалась, когда попадала в очередную яму. Прошло ещё много времени, пока дорога не стала чуть лучше, но тогда уже я остановилась, поскольку дорога раздваивалась, а без карты я не знала, куда свернуть. Недалеко примостилась небольшой деревенька, я отсюда видела, как дымятся трубы крошечных домов.

— Что случилось? — Север снял шлем, зевнул и огляделся.

— Куда дальше? — я слезла с мотоцикла, потирая затёкшую спину. Сев задумчиво почесал рассечённую бровь. — Может, попробуем выспаться там? — Я указала на дома.

— Как вариант. Ты уверена, что там есть что-нибудь вроде гостиницы?

— А ты посмотри на карте. Должно же быть что-то, — в ответ на мои слова он полез в рюкзак. С минуту рылся в карте, барабанил пальцами по сидению мотоцикла, пока не улыбнулся едва заметно.

— За тем посёлком километрах в пятидесяти небольшой город. Там есть четыре гостиницы. Едем?

Вместо ответа я завела мотоцикл. Сев не заставил себя долго ждать, поэтому совсем скоро мы уже были во дворе гостиницы.

Как на зло, свободен был только один номер с двуспальной кроватью, наплыв туристов к местному озеру был в самом разгаре. Сев глянул на меня, ожидая моего вердикта, я лишь устало кивнула и протянула ему деньги, предусмотрительно снятые со своего личного счёта. Вообще, это были деньги на учёбу в университете, но я здравомысляще прикинула, что сейчас они важнее. Тем более, что университет из моей жизни исключался.

Поднявшись в номер, я без сил сбросила верхнюю одежду и ушла умываться холодной водой. Голова просто раскалывалась, даже моргать было больно, пока мы ехали, я ещё держалась, но здесь, в тепле, я больше всего хотела упасть в кровать и спать.

Я, немного пошатываясь, вошла обратно в комнату, едва не столкнувшись с Севером, однако вовремя успела выйти на более безопасную траекторию.

— Я заказал ужин, — он кивнул на столик, заставленный едой.

— Молодец, — устало похвалила я, стягивая водолазку и оставаясь в тонкой майке. Сев насмешливо глянул на мою грудь, затянутую эластичным бинтом, чтобы не выдать, что я девушка, и неопределённо хмыкнул. Я знала, что по мне сейчас не понять, к какому я полу принадлежу, одежда не по фигуре, короткие волосы, кожаные перчатки без пальцев делали меня неузнаваемой. Я надеялась, что это собьёт с толку хотя бы людей, которые нас преследовали.

Наскоро поужинав, стараясь не обращать внимания на странные взгляды Севера, я рухнула на кровать, не потрудившись её расправить.

— Ты что, меня совсем как парня не воспринимаешь? — сквозь сон услышала я.

— Иди к чёрту, — не очень вежливо ответила я, притягивая подушку и зарываясь в неё лицом.

— А если я спать буду вместе с тобой? — я по голосу слышала, что Сев смеётся, однако его радости я не разделяла.

— Север, — я из последних сил повернулась на спину и, глядя на него, продолжила. — Я тебя не боюсь. Спи хоть на потолке, а меня оставь в покое. — Зябко поёжившись, я свернулась в комочек и уснула, не думая ни о чём.

Я проснулась оттого, что было очень жарко. Во сне сил откинуть одеяло не хватило, чувствуя, как поднялась температура тела, я глубоко вздохнула, пытаясь вырваться из объятий Морфея и обнаруживая себя в других, не менее крепких.

Секунд десять понадобилось, чтобы прийти в себя, окончательно проснуться и вздрогнуть — рядом со мной в одних джинсах лежал явно спящий Север, и именно из-за его присутствия рядом мне было жарко, словно его кожа была нагрета ярким летним солнцем. Я попыталась высвободиться из его объятий так, чтобы его не разбудить и отползти на приличное расстояние, но его руки слишком крепко держали, словно любимого плюшевого мишку. Я снова поёрзала, а потом расслабилась, глядя на идеальный профиль его лица. Можно было чистой совестью спать ещё часика два, я смотрела на его руки, кажущимися такими загорелыми в сравнении с моими, молочно-золотистого оттенка, на его эбонитовые волосы, разметавшиеся по подушке, длинные, тёмные ресницы, бросающие тени на нижние веки, безупречный овал лица. Он был красив, как идеально прекрасны статуи времён греческой классики, но не томной красотой Аполлона Бельведерского, скорее грацией Дорифора. Спящий Север был похож на ангела, а проснувшийся — дьявола.