Елена Бутенко - Зеркало души [СИ]

— Ангелина! — от вопля Дана заложило уши у всех, в том числе и у этой новой ипостаси баньши.

— Ангелина, Ангелина. Я уже шестнадцать лет Ангелина, — проворчала я. — Давай, поинтересуйся, что я вытворяю и запри меня в комнате. Или спокойно выскажи свои претензии.

— Ты совершенно не думаешь о последствиях. — Дан тяжело дышал после забега и богатырского крика.

— Может быть, — быстро согласилась я. — Но Данька, заметь, я хожу, как и обещала.

— Ты сумасшедшая, — от фразы его покоробило меньше, чем от уменьшительного варианта своего имени.

— Я обещала, — прищурившись, я смотрела, как к нам приближается Алиса.

— Хорошо, что я успела к началу. Отставить философские изыскания.

— В плане? — разом остыл и нахмурился Дан.

— Ты знаешь, о чём я. Я не согласна с вашей позицией. Лина, — она кивнула в мою сторону, — нас всех спасла, а вы со счетов её списываете. — Бледный Дан покраснел, раскрыл рот для резкого ответа, но вдруг передумал.

— А что ты предлагаешь? Бросить её после сердечного приступа сражаться с анимом? — впервые я слышала от Вадима резкие слова.

— Стоп-стоп, ребята, я всё ещё здесь, — я помахала руками перед их лицами, напоминая о своём присутствии. — Что за разногласия?

— Они считают. — Алиса сделала ударение на слове «они», — что ты больше не в состоянии быть грависом, что твоё тело истощено и не выдерживает нагрузок. Сердечный приступ в твоём возрасте, контакты с инкантарами… В общем, они думают, что тебе надо на покой. И собираются искать нового грависа.

— И всё? — я иронично вскинула брови. — Из-за таких мелочей вы уже хоронить меня собрались? Интересно, что же дальше будет.

— На нас слишком большая ответственность, чтобы рисковать, — угрюмо заметил Дан. Похоже, он уже не рад был своей инициативе.

— Даниэль, дальше только худе будет. — Алиса с вызовом на него посмотрела и украдкой сжала мою руку в поисках поддержки. — Если уже сейчас опустить руки, ничего хорошего не выйдет. И Лина уже выздоравливает.

— Нет времени! — рявкнул Дан.

— Времени всегда не хватает, — тихо заметила я. — Нам ли не знать, хрономер. Посмотри на происходящее под другим углом. Мы все живы, глава Дома заключён, остальные разбежались по углам, как тараканы, и в ближайшее время вряд ли дадут о себе знать. Но ведь не это тебя так заботит. Скажи уже, чего ты боишься. — Дан опять разозлился, но последняя фраза подействовала на него, как ушат холодной воды.

— Я боюсь, что ты умрёшь. Загонишь себя такими обещаниями. Выжмешь всё. И умрёшь. А я даже защитить тебя не могу! Ты постоянно с этим инкантаром! — под конец тирады он сорвался на хриплый крик.

— Дан, мне предсказано, что я умру этой осенью. Раньше не получится, — тихо сказала я, переминаясь с ноги на ногу и потирая поясницу. С каждой минутой стоять было всё сложнее.

— Что?! — голоса Дана и Алисы слились в один крик, зато Вадим сохранил остатки самообладания, вот только я боялась спрашивать, какой ценой.

— На рассказы времени вы никогда не оставляете. А потом решила, что не стоит раньше времени сеять панику. В общем, будущего с осени нет, так же как и меня с ненавистным тебе инкантаром. — Я помедлила, но в итоге села на ступеньку. — Однако, предупреждён — значит вооружён. Сбежать от судьбы ни у кого не получалось, но попытаться можно.

— Ты могла бы мне сказать, — сник Дан и сел рядом на ступеньку.

— А ты бы сказал? — он отвернулся, а я хмыкнула. — Вот и ответил. Никто не говорил, что будет легко. Так что отставить разговоры о моей пенсии.

— Что нам ещё стоит узнать? — Вадим восстановил утраченное спокойствие.

Я приложила палец к губам и задумалась. Говорить о ночном происшествии, пока я сама не разобралась, что к чему, не хотелось.

— Нет, — сказала, как отрезала. Получилось грубо, поэтому я продолжила. — Но если вспомню — обязательно расскажу. А теперь можно мне побыть одной? — Не дожидаясь ответа, я поднялась, подхватила под руку Алису, и двинулась к фонтану. На губах Алисы сияла победная улыбка, но, заметив подавленный вид Дана, она сама сникла. — Всё будет хорошо. — Тихо сказала я ей, сама слабо в это веря, но она улыбнулась в ответ.

У фонтана мы посидели молча, потом я попросила девушку оставить меня одну. Мне предстояло разобраться в самой себе.

Я успела заметить, что левая рука со знаком иногда едва повинуется, словно встречает какое-то сопротивление, теперь поняла чьё. Я смотрела на знак, с тех пор, как на меня надели ограничители, он не исчезал, как раньше. Но теперь он не выглядел как татуировка, теперь это был высеченный на коже шрам. Я вспомнила, сколько раз он воспалялся и кровоточил. Теперь я поняла, что всякий раз, когда неосознанно использовала силу инкантара, то, что было во мне от венефа, страдало. А если вспомнить, я пользовалась ей очень часто. Венефы не могут исцелять и передавать свою энергию, как я сделала для Вадима, не могут впитывать энергию из окружающего мира, а я это сделала, когда надо было спасти Севера. Эта сила спала во мне, но чем чаще я к ней обращалась, тем сильнее она развивалась. И, что бы ни говорил Бенедикт, ребята правильно сделали, надев на меня браслеты. Иначе я перестала бы быть венефом.

Я даже артефакт создавала как инкантар, вмешательство моей второй половины направило творение в другую сторону, и от этого произошёл взрыв. Поэтому на меня отреагировали драконы. Но что в нём такого странного, я так и не узнала.

Уже стемнело, прохладный ветер трепал отросшие волосы. Я долго сидела, задумавшись и глядя в одну точку. Появившиеся в темноте фосфоресцирующие глаза напугали до икоты.

— Мурр? — чья-то серая кошка вспрыгнула на колени и потёрлась о плечо, требуя ласки. Я сглотнула, разжимая руку. На траву скатился тускло блеснувший в темноте жезл: впервые с тех пор, как на мне были ограничители, сила дала о себе знать.

Я почесала кошку, она замурлыкала, как маленький трактор, зажмурилась от удовольствия, я ссадила её на землю и подобрала жезл.

Стоило мне дотронуться, как металл вспыхнул красным, замелькали, как осы, незнакомые буквы, складываясь в слова. Когда мелькнула латиница, меня озарило.

На сколько могла быстро, я поспешила в библиотеку. Кошка увязалась следом, когда я открыла входную дверь в учебный корпус, пошла первой, словно знала, куда я направляюсь.

Время было позднее, корпус пустовал, кабинеты были закрыты, но у меня был Арий. Не встретив помех на своём пути, открыла дверь и выбрала дальний от окна стол, чтобы свет от лампы не выдал моего присутствия. Мне даже не столько нужно было разобраться в надписях на жезле, сколько успокоиться в тишине тёмных книжных полок.

Кошка вспрыгнула на стол, приглашающе мяукнула. Погладив её, я отправилась за словарями.