Елена Бутенко - Зеркало души [СИ]

Котёнок, последний папин дар, оказался девочкой с чёрной шёрсткой, без единого белого пятнышка, и с зелёными глазами, уже не отдававшими голубизной. Кошку я назвала в честь киплингской Багиры, думая, что она будет походить на этого персонажа небезызвестной книги, но она так и не выросла, оставшись тоненькой, грациозной и совсем маленькой, больше похожей на котёнка.

Вздохнув, я погладила умывающуюся после трапезы кошку и вернулась в комнату. Поставив компьютер на проверку от вирусов, я начала уборку, в процессе которой исполнила два танцевальных номера и три вокальных, вспомнила, что ещё раннее утро, и соседи будут не в восторге, закончила представление и уборку поклоном и взялась за более бесшумное занятие.

Наверное, это немного странно, рисовать свою жизнь, себя, свои сны, почти вести дневник, только в картинках. За четыре года, что я осваивала искусство держать карандаши и кисти в руках, пока отец-художник занимался моим образованием, собралась уже толстая папка таких эскизов. Правда, закончить моё обучение он не успел, и я надолго забросила все свои упражнения, да и не только их, я тогда перестала вообще заниматься чем-либо.

Я сглотнула, разгоняя мрачные мысли, и подумала, что у каждого в жизни происходит такое, после чего не хочется жить. Просто кто-то останавливается и замирает, а кто-то переступает и идёт дальше.

Я взглянула на листок, где пыталась набросать портрет мужчины, которого видела во сне. Сходство утрачивалось, сквозь невесомые, лёгкие линии наброска проступило совсем другое лицо. Я сжала зубы и закрыла глаза. На всех эскизах проступают его черты, что бы я ни пыталась изобразить. Везде он. Вик.

Предатель. Я должна его ненавидеть, но… Не могу.

Я резко встала, волосы хлестнули по щеке. Скомкав лист и забросив его в корзину, подвешенную на дверь, я подсела к компьютеру, подключила Интернет и быстро написала:

— Привет, я вернулась, — схематичная улыбка после фразы означала, что настроение у меня наконец-то стало хорошим.

— Слава Богу. А то мы думали, что тебя инопланетяне похитили, а твой телефон разобрали на опыты, — незамедлительно пришёл ответ от Васи, которая была в сети. Я быстро взглянула на телефон, понимая, что из-за своих вокальных подвигов не слышала звонков.

— Ты точно жив, мой друг? Вчера у тебя было такое настроение, словно ты харакири решила сделать, — нервничала Ева, и, похоже, уже давно. Она писала мне сообщения, но я большей частью не очень распространённо на них отвечала.

— Нет, я выпила из лужи и превратилась в зомби, — с улыбкой написала я, зная, как девчонки относятся к многочисленным боевикам, конвейером выпускаемых в прокат кинотеатрами.

— Мозги… — развеселилась Ева.

— Кстати, девчонки, вношу предложение. — Василиса оперативно сменила тему.

— Можешь считать, что предложение принято заочно по причине того, что ничего плохого ты предложить не можешь, — хмыкнула я, накручивая прядь волос на палец и крутясь на компьютерном стуле вместе с клавиатурой.

— Тогда давайте ко мне? — высветил экран сообщение от Васи, которая, видимо, давно хотела предложить что-то подобное. Я опять крутанулась на стуле.

— Класс! Я за! — с подозрительным энтузиазмом подтвердила Ева. Скорее всего, девочки давно договорились.

— Я тоже. Часам к трём, хо? — я, быстро набирая текст, потянулась и зевнула.

— Хо, — согласилась Вася.

— Ну, тогда до встречи. А я побегу собираться. Мне в магазин забежать надо, — написала я и, не глядя на монитор, отключилась.

Проверка компьютера всё ещё шла, я пока натягивала джинсы со свойственной мне медлительностью, как из колонок раздался страшный звук ошибки, потом ещё и ещё, и я бегом подпрыгнула к своему другу. Тот грустно гудел, пытался загрузить систему, а потом спотыкался и сам себя перезагружал.

— Бармалей, ну ты что? — тоскливо прошептала я, отключив и вновь включив компьютер, зажмурившись и про себя мысленно желая, чтобы всё было в порядке. Давление на глаза и лёгкое головокружение заставило меня пошатнуться, и почти сразу же прозвучала приветственная музыка. Я взглянула на монитор, где в обычном беспорядке были раскиданы ярлыки, и облегчённо вздохнула.

Застегнув куртку, я выключала компьютер и выбежала в прихожую, захватив сумку и деньги, чтобы зайти в магазин. А через пару часов я стояла на остановке с чувством выполненного долга, ожидая автобус.

Как мне было известно и ранее, общественный транспорт — редкое удовольствие, особенно при условии, что он набит до предела и, сесть негде. Но нечасто в праздники кто-то имеет счастье оказаться в сей обители кондукторов и контролёров, поэтому сейчас сидения были пусты, а я, решив не менять своих привычек, прислонилась к холодному стеклу, держась рукой за поручень. Рядом со мной тоже стояли, где-то и сидели люди, некоторые провели праздники весьма неплохо, о чём свидетельствовали мечтательные выражения лиц.

Подышав на стекло, сквозь подтаявший лёд смотря на проплывающие мимо дома, я ощутила тревогу и изучающий взгляд, но стоило мне оглянуться, как ощущение пропало. Я быстро, мельком, оглядела людей рядом. На молодом человеке примерно двадцати лет взгляд остановился сам, колокольчик интуиции не просто зазвенел, завопил: «Он!».

Этот парень сидел почти рядом со мной, и лицо у него было непроницаемо-отсутствующее. Он смутно мне кого-то напоминал, но память как обычно в таких случаях упорно отказывалась работать, я так и не вспомнила, где ещё могла видеть этот холодный прищур серых, тёмных глаз и это странное, тревожащее выражение лица. Весь же остальной его вид не носил ничего особенно яркого — высокий, широкие плечи выпирают из простого, но явно дорогого пальто. Черные волосы, небрежно выглядывающие из-под серой шапки. Мельком, пока я скользнула скучающим на вид взглядом, я успела разглядеть его до мелочей, даже заметить маленькую серёжку в ухе.

Совсем неожиданно парень, поймав мой взгляд, открыто и дружелюбно улыбнулся. Взгляд его посветлел, на щеке появилась ямочка, но меня это не обмануло. Какая-то глухая тревога, поселившаяся внутри, только усилилась. Я, стараясь не выдать лицом своих мыслей, тоже ему чуть улыбнулась, повернулась к выходу и выскочила на следующей остановке, чувствуя на себе проникающий под кожу взгляд. Странно предполагать, что я ему понравилась, зимой торчащие из-под шапки глаза и красный нос мало кого пробивают на романтику, здесь точно что-то иное.

Нет, уж лучше пойду я до Василисы пешком, обойдусь без всяких эксцессов, тем более идти осталось пару остановок. Я поправила шапку и бодро поскрипела по снегу, придерживая тяжёлую сумку через плечо. На вид в ней царит полнейший бардак, своей систематизацией отдалённо напоминая критский лабиринт, но на самом деле у каждой вещи, начиная от записной книжки и заканчивая необходимыми медикаментами, свой кармашек и своё место. Именно эта моя привычка не раз спасала из неприятностей.