Екатерина Белецкая - Фрактал. Земля Node

— Ну, знаешь, у любого будет скорбь, если ему объявят, что с этого момента он раб, — пожал плечами Ит. — А до этого еще и…

— Изнасилуют? — поддел Саб.

— В том числе. При подобных обстоятельствах трудно испытывать радость. Но сейчас… — Ит задумался. — Мы привыкли, да и к тому же…

— К тому же что?

— Мы просто никуда не хотим, — закончил Скрипач. — И уж тем более, мы не хотим уходить от тебя.

— Ну, тогда оставайтесь, — дернул плечом Саб. — Но только, если что, пеняйте на себя. Я предложил. Вы отказались.

— А что может случиться? — поинтересовался Ит. — Ну, Эдем. Ну, сел снова. Ну, летают они там кругами сейчас. По-моему, ничего нового.

— А, по-моему, ты кретин. Забыл, что он сказал на встрече?

— Это вы о чем? — не понял Скрипач.

— Ты слышал вообще, что говорил Повелевающий? Движение струн изменилось, Эдем нам угрожает — и он не просто так назвал срок, тысяча лет. Я перевел эту фразу, как «он угрожает вам в тысячу раз больше». А еще на горизонте маячит официалка, потому что этот Повелевающий, Ит, подтвердил, что ты не солгал. Соображаете, что к чему? — Саб дернул плечом. — Вот поэтому я и предлагаю вам свободу, дебилы. Я предлагаю вам возможность спастись. Берите мелкий корабль, и улетайте. Куда хотите. На север, к примеру. Подальше отсюда.

— А ты? — нахмурился Скрипач.

— А у меня тут свои дела, — Саб отвернулся. — К вам они отношения не имеют.

— Мы никуда не полетим, Саб, — покачал головой Ит. — В твои дела мы и так не вмешиваемся, но улетать не станем.

— А если я прикажу? — Саб хитро глянул на него. — Вы только что отказались от свободы. Значит, вы остались моими рабами. И вот сейчас мы допьем, а потом я вам велю взять малый церемониальный корабль, и улететь на два месяца. На север… я придумаю, куда именно. А?

— Не «а», — спокойно ответил Скрипач. — Приказывать ты можешь сколько угодно. Мы останемся. Можешь избить, если хочешь. Или даже убить. Но мы всё равно не двинемся с места.

— Почему? — с интересом спросил Саб.

— Потому что ты в опасности, и мы не можем тебя бросить, — ответил Ит.

— Я в опасности? — Саб прищурился. — А вы что, не в опасности? У тебя с головой хорошо, Ит, или я снова врезал тебе слишком сильно, и у тебя повредился рассудок?

— Мы тоже в опасности, разумеется, — пожал плечами Ит, который понял, что случайно едва не проговорился. — Но мы не хотим тебя оставлять одного, понимаешь? Не хотим.

— Почему? — снова повторил Саб. Повторил требовательно, с нажимом — словно от ответа сейчас для него что-то зависело. Что-то бесконечно важное.

— Трахаться нам с тобой нравится, — хмыкнул Скрипач. — И вообще всё нравится. Ундин кормить, на вызовы летать. Кровати вон новые подарил. Саб, каков вопрос, таков ответ, — уже серьезно продолжил он. — Хотим, поэтому и остаемся.

— Я вот другого не пойму, — медленно произнес Ит. — Почему ты нас подталкиваешь к тому, чтобы мы поступили по отношению к тебе подло? Ты же прекрасно понимаешь, что если мы улетим, мы никогда не простим себе, случись с тобой чего. Да, может быть, ты в чем-то и прав — в том, что ты делал нам больно, и не один раз, в том, что ты скрытен, и мы по сей день знаем лишь то, что ты позволяешь знать… но всё это для нас не повод, чтобы совершить предательство. Почему ты толкаешь нас к этому?

— Может быть, потому что я хочу, чтобы вы остались в живых, — пожал плечами Саб. — Нормальная причина?

— А почему ты хочешь, чтобы мы остались в живых? — в свою очередь «вывернул» вопрос Саба Ит. — Нелогично получается, Саб…

— Сейчас ундинам скормлю, — пообещал тот.

— Скорми, — согласился Ит. — Но сначала ответь.

— Хочу, — Саб невозмутимо глянул на Ита. — Хотя бы потому, что вы мое имущество, я за вас дорого заплатил, и хочу, чтобы вы остались целы.

— Снова-здорово, — вздохнул Скрипач. — Ну а мы тогда хотим, как верные рабы, остаться при господине. Тем более что покойнику рабы незачем. Сейчас можем смело выходить на второй круг, и еще часок помучить друг друга вопросом «почему». Не «почему», Саб, а «потому что». Потому что — и всё. Может, хватит?

— Хватит, так хватит, — махнул рукой Саб. — Ит, принеси из дома коммуникатор. Рыжий, наливай всем еще пива. Хочу посмотреть отчет по Эдему.

В этот раз не было никакой вялой грызни, а была натуральная кровавая баня, в полном объеме, в полном размере, и счет потерь с обеих сторон пошел, кажется, уже на тысячи. Гор действительно стянул к Эдему множество своих отрядов, привлек пилотов, стрелков, защиту, но летающий город-крепость нес на себе армию, едва ли не вдвое превосходящую силы, призванные Гором. Трансляцию происходящего можно было смотреть с десятка точек, конфликт, разумеется, отслеживали и союзники, и противники, но визуальную трансляцию вскоре выключили. Достаточно было увидеть, пусть и на несколько секунд, тетраморфа, в четыре глотки кого-то жрущего, и огненную стену на месте только-только завязавшегося воздушного боя, стену, поглотившую сразу три десятка кораблей. Эдем не щадил ни чужих, ни своих.

Трансляцию в результате оставили только голосовую — Саб заявил, что не хочет портить себе настроение. Выпили еще пива, потом развели костер, нажгли углей, и принялись жарить мясо, которое Ит тоже привез из Адмы. Так, выпивая и закусывая, просидели до темноты, изредка переговариваясь, и слушая про то, что Эдему и Яхве предъявили обвинения сразу трое конкурентов, о том, что Эдем в ответ заявил о своей великой миссии, что другие конкуренты заключат с пантеоном Солнцеликого Ра соглашения, и выводят войска к границам земель пантеона, что утром в атаке на Эдем будут принимать участие уже три заинтересованных игрока, что…

— Пойду, помоюсь, — заявил Саб, поднимаясь с кресла, которое он сам пару часов назад выволок на берег. — Хочу в воду. Хочу смыть с себя эту дрянь. И еще хочу… кто со мной?

Ит и Скрипач переглянулись.

— Я чуть позже подойду, — пообещал Скрипач. — Мы тут уберем немного, и я к тебе спущусь.

— Ага, отлично, — Саб зевнул. — Не люблю зиму. Я уже говорил, что мне нравится тепло?

— Не говорил, но догадаться было можно, — кивнул Ит. — Иди, правда. Мне потом тоже можно будет подойти?

— Подходи, — усмехнулся Саб. — Надо было напоить тебя раньше. Ты в пьяном виде более сговорчивый.

— Надо, — кивнул Ит. — Саб, да брось ты ерничать, и так же всё понятно…

Когда Саб ушел, они стали убирать — недоеденные куски полетели в воду, ундинам; печенье Скрипач ссыпал обратно в коробку, в которой нес его на берег, а Ит в это время разобрал переносной стол, взятый с кухни, чтобы его проще было нести.

— Стаканы возьми, — велел он Скрипачу. — А я стол… рыжий, возьми стаканы, говорю, у меня руки заняты, и… это еще что такое?!

Небо над морем, до этого темное, вдруг стало светлеть, и через несколько секунд в нем словно бы образовалась промоина — полоса дня на фоне ночи. Словно невидимая рука вырезала кусок ночного неба, и поставила на его место кусок дневного. И в этой дневной промоине, голубой, прозрачной, с белыми перистыми облаками, стала проявляться воздушная, ирреальная конструкция — тонкие опоры, арочные пролеты, недосягаемо высокие, до самых облаков, тающие в словно бы искрящемся воздухе.