Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 1

Эксперты осмотрели левую щёку Анатолия и обнаружили четыре следа от ногтей.

– Вам придётся показать, как вы оцарапали его, – сказал эксперт.

Юля подошла сбоку и попробовала приложить руку к щеке Анатолия. Но положение руки было неестественным, неудобным.

– Так мы ничего не докажем, – покачал головой следователь. – Ведь тогда он находился сверху, а вы лежали под ним. Именно так необходимо снять сцену изнасилования.

– Что же делать? – спросила Юля упавшим голосом.

– Не знаю. Боюсь, что ничего уже сделать нельзя. Ведь не ляжете же вы с ним ещё раз?

Её била нервная дрожь.

– Дайте мне ещё коньяку, – сказала девушка.

– Вам много нельзя, вы же беременны! – возразил следователь.

– Ничего. Ещё два глотка. Я не могу уйти без результата.

Она отхлебнула из фляги, прокашлялась и попросила:

– Завяжите мне глаза, чтобы я не видела его.

– Неужели вы решились на это?! – воскликнул следователь.

– Да. У меня нет другого выхода.

Прозектор принёс кусок синей тряпки и завязал Юле глаза.

– Помогите мне лечь, – попросила она, подойдя к пустому мраморному столу.

Эксперты накрыли стол простынёй и положили Юлю. Холод камня сразу сковал спину.

– Несите его, – чуть слышно произнесла девушка.

Четверо мужчин подняли окоченевший трупп Анатолия и опустили на Юлю. Холодная голова его стукнулась о её лоб. Юля ощутила твёрдость и тяжесть мёртвого тела. Скрюченные руки Анатолия обняли её, и всё в ней похолодало. Казалось, что жизнь уходит из неё, что Анатолий хочет унести её с собой в могилу. Страшным усилием воли она взяла себя в руки. Одну руку Юля спрятала за спину, другой коснулась лица Анатолия и сразу отдёрнула.

– Приготовились, – скомандовал эксперт и навёл телекамеру.

Следователь приложил пальцы Юли к щеке Анатолия, к тому месту, где начинались царапины.

– Теперь медленно ведите, – велел он.

Она сделала движение рукой, и на синей коже покойника остались четыре белёсых полосы. Они полностью совпали со следами царапин, сфотографированных ранее.

– Всё прекрасно! – воскликнул эксперт. – Вы просто героиня! Вы Жанна д’Арк! В такое трудно поверить!

Труп Анатолия быстро убрали. Юля встала, ей развязали глаза, но она не смогла сделать ни шага. Силы оставили её и она рухнула на бетонный пол морга.

– Нашатырный спирт! Быстро! – крикнул следователь.

Её вынесли из морга и дали понюхать ватку. Потом натёрли виски. Она пришла в себя, но еле держалась на ногах. Николай Алексеевич отвёз Юлю в общежитие, напоил крепким чаем, посидел с ней часок, пока она окончательно не пришла в себя. Он был восхищён её смелостью и преданностью Сергею, говорил, что теперь всё будет хорошо, что теперь у них есть шанс. Потом дал Юле снотворное и, подождав, когда она уснёт, уехал в прокуратуру.

2. Новая жизнь.

Потекли дни Сашиного пребывания в детском доме. В понедельник, как и говорил Дятел, Александр предстал перед комиссией из разных специалистов: тренеров, преподавателей музыки, танцев, живописи. Они разглядывали и расспрашивали Сашу, выясняя какие у него наклонности и что он любит. Осмотрели его фигуру, проверили голос, слух. Попросили нарисовать что-нибудь. Оказалось, что стать певцом или художником ему не грозит. Со слухом было лучше. А учитель танцев пришёл в восторг от Сашиной фигуры, его пластики и чувства ритма.

– Ты должен танцевать! Это твоё призвание. Танцы принесут тебе успех. Ты можешь стать профессиональным танцором!

Александр не колеблясь, записался в школу танцев. Подумав немного, он записался и в музыкальную школу. Живопись Сашу не привлекала. Спортивные тренеры предлагали ему заняться лёгкой атлетикой, боксом, плаванием, карате, гимнастикой, футболом, но Александр выбрал велосипед и плавание. Когда он прикинул сколько времени ему придётся тратить на всякие занятия и тренировки, то понял, что свободного времени почти не остаётся.

«Ну и пусть, – решил Александр. – По крайней мере, скучать будет некогда».

Занятия музыкой и танцами проводились после обеда в кафе, которое днём не работало, а открывалось в шесть вечера. Музыка у Саши была по понедельникам, средам и пятницам. Танцы – по вторникам, четвергам и субботам. До обеда работали спортивные секции. Три дня в неделю было плавание и три дня велоспорт. С утра, после завтрака, начинались занятия по программе 10-го класса. Александр приходил в класс, садился за компьютер и надевал наушники. Потом он внимательно смотрел на дисплей, слушал объяснения лектора и старался запомнить услышанное и увиденное. В конце лекции невидимый преподаватель задавал вопросы, на которые Саша должен был ответить да или нет, или выбрать нужный вариант ответа на компьютере.

Саше нравились такие занятия, однако он никак не мог до конца освоить этот хитрый школьный компьютер. Другие ребята общались с ним запросто. Быстро касались пальцами клавиш и говорили в микрофон какие-то непонятные слова – команды. На их дисплеях мелькали рисунки, формулы, графики, таблицы. Александр с завистью смотрел на них, как на волшебников, общающихся с духами.

На музыку Александр стал ходить вместе с Дятлом и Гребнем. Костя – Гребень (по фамилии Гребенчук) – невысокий смуглый парнишка 16-ти лет, был тоже в их звене. Гребень играл на электрогитаре и весьма неплохо. Саша решил научиться играть на электронном синтезаторе, который мог имитировать около двадцати музыкальных инструментов, а также мог издавать вообще ни на что не похожие «космические» звуки.

По-началу занятия Саше не очень понравились. Ему пришлось изучать ноты и играть гаммы, но преподаватель сказал, что это не на долго скоро они приступят к практической игре. Будут разучивать различные аккомпанементы. Дятел уже прилично играл на синтике, аккомпанируя квартету из гитары, флейты, ударника и контрабаса. Обычно в конце занятия преподаватель включал войс-адаптер и под аккомпанемент ансамбля исполнял джазовые вариации для голоса и оркестра. Саше очень нравились эти необычные концерты. Сначала он слышал низкий бас преподавателя, затем появлялся высокий женский голос, возникающий в адаптере, потом звучало переливчатое многоголосье. Слова и звуки музыки переплетались, накладывались друг на друга, звучали то тише, то громче, образуя полифонию. Саше это напоминало исполнение джазовых композиций Эллой Фитцджеральд и Луи Армстронгом, но здесь всё было красивее, сложнее и буквально завораживало слушателей. Александр с восхищением смотрел на преподавателя, который тут же, по ходу концерта, менял программу войс-адаптера и извлекал всё новые и новые непривычные, теребящие душу, звуки. Он конструировал музыку на ходу. При этом музыкальная тема почти не менялась, зато вариации её были изумительны.