Артём Яковлев - Три недели в настоящем

— А что бы почувствовали вы, падая с десятиметровой высоты тёмной ночью?

Не только полковник, но и мои друзья смотрели на меня ошеломлённо. Я о своих похождениях отчитывался одному лишь Профессору, и-то чрезвычайно скудно. Подобные подробности обычно я опускал, оставляя их для себя. Не хвастаться же этим.

— Я не понял! — сказал Юрий Маркелович. — С десятиметровой высоты? И целым упал на землю? Или приземлился на ноги?

В словах Юрия Маркеловича мне послышалось уже явное сомнение.

— Можно сказать, что повезло. — по-прежнему пришлось оправдываться мне, — За ветку дерева зацепился и свалился спиной в пышный куст… Только рукав у куртки оторвался.

Внезапно Олег, которому это всё надоело, толкнул меня плечом. Я посмотрел на него, и он лицом показал: «Давай». В смысле, пришло время перевести мяч на сторону противника. Пора пытаться уравнивать шансы.

— Юрий Маркелович, вы, конечно, уже решили, и вам видней, не говорить, о том, что необходимо. Но, тем не менее мы уже рассказали вам и без того много лишнего. Давайте поговорим за дело! Есть вещи, которые откладывать уже нельзя. Вернёмся к причине нашей встречи. Что вас, как организацию, интересует?

Выпад был точным. Признаки улыбки мгновенно исчезли с лица Богданова.

— Что интересует нас? — задумчиво повторил он. — Конечно, исследовать прибор. Определить его опасности, возможности и прочие важные вещи… Как и откуда к нам попал прибор я уже представляю… Точнее, не могу даже представить. И ещё, но это уже вторично, исследовать конструкцию и попытаться создать копию… Если это возможно.

— Это, конечно, возможно, но нежелательно! — тут же возразил я — Зачем это нужно, кому-то менять историю?..

Пожалуй, после моих слов, все немного напряглись. Богданов, как ни старался это скрыть, тоже выглядел удивлённым. Менять историю… Это было что-то новое. Но меня этот вопрос стал волновать накануне, когда я понял, что стало причиной ночного нападения на мою квартиру. Я четырнадцатого марта, оставив в прошлом свой смартфон, не ведая об этом, круто изменил свою историю. Создал типичный парадокс, о котором как раз и говорил мне тогда дядя Витя. Ох, не надо было этого делать!

Сбежав потом в 2003 год, я тоже оставил свои следы. Но в этот раз настолько катастрофических изменений мне удалось избежать. Вероятно потому, что ничего своего там я не оставил. Смартфона тогда со мной не было, но бювар с записками Виктора Александровича, если бы я его тогда не нашёл, мог сыграть тоже не очень хорошую роль в моей судьбе. Мне теперь, задокументированного показания сержанта милиции, с избытком хватало.

Все продолжали смотреть на меня, ожидая продолжения. Пришлось продолжить, стараясь при этом не залетать настолько далеко:

— Меня, например, пользующимся этим прибором, контролировать чрезвычайно сложно. А подготовленному сотруднику можно будет попасть в любую точку на земле. Без всяких запретов! Что путешественнику минные поля, колючая проволока и бетонные стены хранилищ. Теперь, поскольку, есть прибор, появятся и желающие поменять порядок событий. Я думаю, их уже тьма. Начнут создавать собственные приборы и менять хронологию по своим понятиям. Это пострашнее атомной бомбы будет! Человечество и через тысячу лет к этому не будет готово.

Я замолчал. И в комнате наступила тишина. Юрий Маркелович смотрел на меня, словно изучая. Остальные, которые со мной, я думаю, были согласны, просто молчали, опасаясь что-то добавить.

— Но ведь ничего изменить уже нельзя. — наконец произнёс Богданов известные мне слова. — Процесс пошёл, мозги заработали в определённом направлении. Даже если машина времени вдруг исчезнет, ничего уже не изменится. Лёд тронулся!.. Но нам самим придётся всё тогда создавать с нуля.

Снова повисла тишина. Мне на какой-то миг показалось, что он всё же прав, но желание не соглашаться было непреодолимым. Полковник был сильным игроком. Он всё свёл к тому, что считал сейчас главным. Исследовать машину времени, определить её возможности и попытаться создать копию. И всё было ради этого. Поэтому он нас старался убедить, что выхода нет. Но радикальный выход всё-таки был!.. Я всё ещё не отменял «план Б» с ликвидацией прибора, поэтому сказал:

— Пусть все будут в равных условиях. Я, конечно, тоже патриот, но, даже из благих намерений, помогать уничтожить цивилизацию не намерен. Это плохая идея!

Я как бы поставил всех перед фактом своей монополии в этом вопросе. Пока я говорил, Богданов в задумчивости согласно кивал. Я думаю, мои опасения он понимал. Но не знаю, осознавал ли при этом свою ответственность. Я ждал, что полковник снова скажет что-то в противовес мне. Но этого не случилось. Богданов ловко поправил причёску и уже другим тоном продолжил:

— Я рад, что наша первая встреча прошла так продуктивно. Мы слушали и слышали друг друга. Это плюс! Плохо, что для того, чтобы получить общий знаменатель, пройти придётся ещё не одну версту. А попытайся мы сделать это сразу, то непроизвольно оказались бы на разных полюсах. Теперь мне нужно посоветоваться и составить план. Встречаемся?..

— Я вам позвоню. — ответил на вопрос я.

Юрий Маркелович встал и пожал каждому из нас руку. И Олег, удержав меня, сам проводил его к двери.

Наша встреча, на удивление, не заняла много времени. Мы этого, конечно, не ожидали. Когда мы остались в комнате одни. Олег сказал:

— Зря ты так много наговорил. В следующий раз мы без козырей останемся. Надо было не торопясь, понемножку…

— По-моему мы должны как можно быстрее разрешить эту проблему. — возразил Димка. — Мы не очень много знаем, но я бы рассказал ему всё!

И они оба удивлённо посмотрели друг на друга. Вот это да! Назревал конфликт. И это только потому, что у нас не было единого подхода к взаимодействию с властями. Сперва было одно, потом, резко — другое. И это не могло способствовать нашему единству и разрешимости конфликта.

— В одном он прав, — примиряя, вставил я. — лёд тронулся. Моя неосторожность привела почти что к катастрофе. И мы обязаны теперь… я обязан… как-то вырулить на этом вираже. Надо сделать что-то, что в корне исправит ситуацию…

— Опять у тебя «план Б» с Марианской впадиной? — недовольно хмыкнув, спросил Димка.

— Это вы о чём? — не понял Олег.

— Валера хочет утопить часы в Марианской впадине. — пояснил Дима. — Ну, или просто раздолбать кувалдой.

— Зачем? — снова не понял Олег.

— Я объясню. — включился в разговор я. Интересная мысль вновь прилетела невесть откуда. — У тебя, Олег ещё есть время?

— Часа два, вероятно, есть…

— Думаю, хватит!.. Машина у тебя на ходу?

— Стоит у меня во дворе…

— Давай, покатаемся по окрестностям города. Мне нужно кое-что найти. Пока не поздно!