Артём Яковлев - Три недели в настоящем

Потом мои одноклассники, несмотря на мои слабые возражения, стали готовить фуршет. Гарик с Борькой быстро принесли из магазина хлеб, здоровую банку корнишон и одноразовые стаканы и вилки. Девчонки обследовали мой холодильник, нашли там начатую пузатую банку с икрой, масло и коньяк Хеннесси в фирменной французской упаковке, который принесла недавно доктор Крайчик в благодарность от своего больного. Мою кровать, сдвинув тумбочку, выставили вертикально в коридор, а на её место притащили второй стол из кухни. Да, тесно у нас стало.

Меня в моей комнате задвинули к окну. Рядом у стола встали: с одной стороны, Оля, а с другой, Иннокентий Семёнович. Пока вокруг все беспокойно разговаривали, Ольга на ушко меня спросила:

— А как там твои отношения с Ленкой? — хотя она наверняка знала о нашем разладе.

— Нормально! — сказал я. — Месяц назад говорили с ней по телефону.

Ольга оживилась.

— Вы разве не встречаетесь?

— Нет, конечно. Ты же сама знаешь. — я подумал, что это Оля снова организовала эту сегодняшнюю встречу одноклассников, чтобы только увидеть меня… Это она умела.

— Я… — но тут её перебил хорошо поставленный голос Юрия Маркеловича:

— Внимание, друзья!.. — через некоторое время все смолкли. — Конечно же вы все знаете этого человека… — все зашевелились, взглянули в мою сторону. — И знаете, что дня рождения сегодня у него быть не может. — лёгкий шум был ему ответом. Все с этим согласились. — Но сегодня Валера родился во второй раз!

Все зашумели уже не сдерживаясь. Когда шум немного смолк, Богданов негромко сказал:

— Давай, Иннокентий Семёнович!

Рядом со мной Вяземский пошевелился и обнял меня за плечо.

— Не все знают, — он говорил негромко, и, чтобы его расслышать все замолчали. — что Валерий Евгеньевич Евграфов является первым путешественником во времени. И, по-видимому, единственным в настоящее время…

Про первого путешественника я был с ним не согласен, но возражать не стал. Мои одноклассники, которые, конечно, этого не знали, смотрели в нашу сторону широко распахнутыми глазами. Похоже, они воспринимали это как бред, или буйную фантазию. Отец, который стоял напротив, рядом с Богдановым, кивнул. Димка рядом с ним хотел что-то возразить, но Олег строго покачал у Профессора перед носом пальцем.

— Так, вот! — Вяземский стал говорить громче. — Сегодня он совершил невероятное! С риском для жизни, практически, в одиночку, помог нам задержать опасного вооружённого террориста… До сих пор, что он живой, не верю!.. С днём рождения, дорогой!..

Что тут поднялось!

— С днюхой, Валери! — поднимая стаканы, кричали Дэдэ, Гарик и Борька. Они всегда меня звали на английский манер.

Олег, Дима и отец с Юрием Маркеловичем стали вместе что-то громко обсуждать. Но за общим шумом, я уже ничего не слышал. Про коньяк в стаканах никто из них уже не помнил. Я с шорохом сдвинул стаканы с Иннокентием Семёновичем, Ольгой и Жандроником. У дам в стаканах расплёскивалось пенящееся шампанское. И мы выпили.

Да, и я теперь почувствовал, что это истинно мой праздник. Как здорово, что все они пришли ко мне сегодня!

А последним актом спектакля стало появление Лики. Я подумал, что мне привиделось, когда за плечом у Олега бесшумно возникла знакомая светлая вязанная шапочка и бело-красный шарф… И её внимательные глаза.

Я догадывался, о чём она думала. У меня в квартире происходит явная пьянка. Рядом со мной симпатичная женщина, которая смотрит на меня влюблёнными глазами… Лика же не знает, что это моя подруга детства.

И я постарался выскользнуть из-за стола. Но мне этого сделать не дали.

Ночью мне снова снилось сияющее звёздами глубокое небо. И я летел над ночной дорогой. Не я, а лёгкая маленькая искорка, сияющая в ночи. Тёплая, живая. И рядом, куда ни глянь, другие искорки. Десятки… сотни… И дорога впереди уходила в бесконечную даль. Прямо, без единого поворота. И только ветер над дорогой беспокойно кружит эту мерцающую звёздную пыль…