Андрей Валентинов - Локи

Спросить не решилась, помня приказ. Оставалось лишь одно – ждать. «Полярная звезда» сделала над взлетным полем круг, другой, а затем, утратив скорость, зависла в небе.

– Зубы сжать, язык не прикусывать, – негромко проговорила Оршич, нажимая кнопку на пульте. – Держитесь за кресло!

Пэл послушалась. Вовремя! Кабина накренилась… выпрямилась… В животе внезапно стало пусто, а потом последовал резкий, вышибающий дыхание удар. Стальная громада подпрыгнула…

– Все, – просто и буднично проговорила Оршич, отстегивая ремень. – Очень вовремя, топлива, считай, не осталось.

Пэл сглотнула.

– М-мы н-на Земле?

Звездная Ящерица взглянула серьезно:

– Да, Палладия. Мы на Земле.

От погони все-таки оторвались. Камрад Любек, спелеолог со стажем, вовремя свернул в один из боковых ходов. Когда топот чужих сапог затих вдали, Лонжа облегченно вздохнул. Плана у эсэсовцев нет, значит, станут блуждать подземельем, топча собственный след. Ушли! К сожалению, минус один. Кто именно, ему не доложили. Смелый был парень, если остался прикрывать.

Фонарь всего один, поэтому шли без торопливости, время от времени перекликаясь. Лонжа не подгонял, ждать их должны с полудня до полуночи, время еще есть.

…Гауптман-связной предупредил: увести их смогут только с темнотой, поэтому и придется ждать ночи. Прятаться за стенами практически негде, тем более людям в приметных полосатых робах. Выбраться из подземелья и сразу уехать – самое верное.

Идти пришлось очень долго, темный коридор то резко нырял вниз, то сворачивал в сторону. Лонжа не удивлялся, подземный путь уводит далеко за крепостные рвы в маленькую рощицу на восток от Горгау. Выход замаскирован под недостроенный бункер, и прошлый раз им пришлось немало потрудиться, прежде чем удалось расчистить проход.

О том, что будет после, пока не думалось. Еще успеет! Пусть сначала кончится этот день, долгий, словно целая жизнь. От красной ракеты, которую он увидел в небе над крепостью до последней страшной атаки. Радости он не чувствовал, слишком многие, не дожив, ушли за реку, в тень деревьев к зеленым пастбищам и тихим водам.

«Стой!» – негромко прошелестело по цепочке. Лонжа понял – пришли. Впереди блеснул луч фонаря – спелеолог Любек спешил с докладом.

– Я – первый, – решил Лонжа, выслушав. – Там ждут именно меня. Остальным – боевая готовность. Дезертир Запал – за старшего.

На самый крайний случай имелся еще один вариант – старый ход, ведущий к северу. На плане обозначен пунктиром, где заканчивается – неведомо.

– Пошел!

Он пробрался вдоль сырой холодной стены, поднырнув под бетонный блок, лежавший поперек прохода, и с наслаждением вдохнул чистый ночной воздух. Темные силуэты деревьев, палая листва под ногами, а над головой – бесстрастные ледяные звезды…

– Кофе? – негромко окликнули из темноты.

Лонжа улыбнулся:

– Мокачино.

Голос гауптмана узнал сразу. Можно возвращаться и звать остальных, но внезапно ночь отозвалась иным голосом, тоже памятным.

– Так бы и спросила: где ты шлялся ночью, małżonek?

В первый миг он не поверил, но губы сами нашли слова.

– Так бы и ответил: начальство задержало.

На ней был серый плащ, маленькая изящная шляпка и автомат BMP-35 за плечом. Лонжа улыбнулся:

– «Суоми» тебе больше к лицу.

Оружие упало на траву. Сержант Агнешка подошла совсем близко, поглядела в глаза.

– И кто кого нашел на этот раз, солдатик?

Он положил ей руки на плечи.

– Well, Juliet, I will lie with thee to-night. Let’s see for means….

– …O mischief, thou art swift to enter in the thoughts of desperate men! [39] Джульетта, мы сегодня будем вместе. Обдумаю, как это совершить. Как ты изобретательно, несчастье! Вильям Шекспир «Ромео и Джульетта», перевод Бориса Пастернака.

…Можно уезжать. Отряд погрузился в стоявший неподалеку военный грузовик, Лонжа и гауптман-связной наскоро обговарили маршрут. Документы на рейс в порядке, однако первый же патруль может заглянуть под тент. А переодеть «полосатиков» не во что.

Сержант Ангнешка – в двух шагах. Ствол автомата BMP-35 смотрит в ночь. Она и заметила первой, как за ближайшим деревом шевельнулась тень.

– Не стреляйте! – негромко прозвучало из темноты. – Рихтер, это я!

Тень надвинулась, сгустилась – и обернулась господином Домучиком в штатском пальто и при окулярах. Контрразведчик, даже не взглянув на оружие в руках девушки, коротко кивнул:

– Добрый вечер, панна Волосевич. При случае передайте привет вашему шефу, он, кстати, предпочитает не мокачино, а эспрессо.

Винтовку Лонжа оставил на ремне. В их долгой дуэли с бывшим нарядчиком она не помощник.

– Одна фраза, господин Домучик. Постарайтесь, чтобы она не была последней.

Контрразведчик поправил очки.

– Пропуск! С ним – и со мной – вы сможете проехать через посты.

Лонжа кивнул:

– Quid pro quo?

– Останусь с вами, буду связным между вашей группой и моим начальством. Все только начинается, у нас определенно найдутся общие интересы…

Дернул уголками узких губ и поставил точку:

– …Sire!

Дядя нашел ее, как только Пэл отошла от группы встречающих. Сделать это оказалось просто, серьезные мужчины в форме и штатском все внимание уделили Веронике Оршич. Она поздоровалась за руку с лордом Луисом Маунтбеттеном, близким другом бывшего короля, кивнула министру авиации, которому была когда-то представлена, и поспешила укрыться в сером влажном сумраке. Солдат свое дело сделал, солдат может идти домой. Тут-то и объявился дядя Винни в плаще-дождевике и фуражке, натянутой на самый нос. Ни дать, ни взять Вилли-Винки, только заметно подросший и набравший вес.

Облапил крепкими руками, прижал к груди. Поймал ее, не спящую!

– Худышка! Какая же ты умница, Худышка!..

– Дядя! – Пэл честно попыталась вырваться. – Ничего такого я не сделала, это ты все придумал. Отпусти, мне лекарство нужно выпить, а то забуду.

Из радиоприемника лился бодрый джаз. На маленьком деревянном столике – армейский термос с кофе. В доме пусто, только безмолвный часовой у дверей.

– Мне там мелькать незачем, – бурчал дядя Винни, раскуривая сигару. – Пусть пожинают лавры, не жалко. Главное, что эта проклятая железяка здесь, в Британии!

– Не главное, – возразила Пэл, снимая крышку термоса. – Оршич – важнее. Надо сделать так, чтобы она осталась у нас. Паспорт Тауреда я уже предложила, но этого мало. Придумай!

– Хм-м!

Дядя насупился, уперся кулаками в стол.

– Слушай, Худышка! С Монсальватом что-то случилось. Гринвичская обсерватория час назад зафиксировала яркую вспышку, а потом в небе стало пусто. Ничего! И радио замолчало, мы отслеживаем их передачи.