Вячеслав Багров - Путь в бездне

Вяземский сорока трехлетний, начавший лысеть, полнеющий мужчина, спросил:

— Давай к делу, Клиф. Степан уже у вас?

— Прилетел два часа назад.

— Когда привезете нам оборудование?

— Завтра, ждите часам к двенадцати. — ответил Роберсон: — Вот, Степан тут просится.

— Просится! — возник голос Степана Кота: — Просятся на горшок. Привет отшельникам!

— Здорово, бродяга, — сказал Вяземский.

— Здравствуй, Степан, — произнес Грассо.

— И я не один.

Вяземский нервно забарабанил пальцами руки по белой поверхности пластикового стола, повторил за Котом:

— Не один. — Он посмотрел на Грассо, сказал в пол-голоса: — Я был против.

Нико Грассо не ответил.

При голосовании на «Страннике» посылать дублеров на Ледяную или нет он, как и Вяземский проголосовал против.

— Здравствуйте! — ворвался в эфир звонкий голос Светы Ланиной: — А мы уже здесь.

— Добрый день. — этот голос, сдержанный, по юношески высокий, принадлежал дублеру — химику Семену Кисловскому.

— Добрый вечер, ребята. У нас на Ледяной уже вечер. — Грассо добродушно улыбнулся, глядя в стену перед собой: — Вас только двое?

— Нет. — ответила Ланина со смехом и Вяземский с Грассо, услышали, как она говорит кому-то: — Ты чего там встал столбом? Иди же.

Короткая пауза.

— Его в последний момент отправили. — снова голос Ланиной.

— Здравствуйте. — произнес голос Ганса Вульфа, дублера-инженера «Странника».

— Привет, Ганс, — поздоровался Грассо: — Как вам база?

Вяземский что-то пробурчал себе под нос, Грассо не расслышал.

— Впечатляет. Мы еще не все видели. — Ганс Вульф говорил спокойно.

— Это просто фантастика! — воскликнула Света Ланина: — Мы на планете другой звездной системы!

— Детский сад, штаны на лямках. — пробурчал Вяземский.

— Мы вам очень рады. — Грассо повысил голос, опасаясь, что слова его напарника будут услышаны на другой стороне связи: — Дядя Вася тоже очень вам рад, ребята.

— Детям ведь врешь, Нико. Нехорошо. — сказал Вяземский: — Спроси лучше про карантин.

— Ребята, а Степан Игоревич далеко?

И через секунду голос Кота:

— Слушаю.

— Вася интересуется о карантине. — сказал Грассо: — Ничего опасного в образцах не найдено, мы с ним хотим отправить их на «Странник».

— Дохлый номер. — ответил Степан Кот: — Сергей запретил категорически. Наложил, так сказать, капитанское вето.

— Это он не вето наложил, а в штаны! — вспылил Вяземский: — Исследовать надо, а не дурью маяться. Артефакты совершенно нейтральны, их надо доставить на корабль.

— Вася. — спокойно сказал Кот: — Капитан приказал оставить все, что найдете на Ледяной. Без вариантов. Исследуйте все на месте.

— Но ты мог на него как-то повлиять.

— Он не мальчик, чтобы влиять на него. — отрезал Кот: — На «Тор» ни одной вашей находки не возьму. Точка. — и он хохотнул: — Здесь смотрите — крутите.

— Дурдом какой-то. — Вяземский смотрел на Грассо, хмурился: — Работать не дают, еще и детей привезли. Какого, спрашивается, мы вообще сюда высадились? Хороводы водить? Степан, нужны многолетние исследования, многолетние, понимаешь? Что мы можем узнать за месяц? Ну, за два. Все нами найденное нейтрально ко всему, не излучает, не токсично. Мы это уже выяснили. Я тебе так скажу, за каким…

— Тут дети! — предостерег Степан.

— И дети еще! — щеки Вяземского покраснели: — Послушай, Степан. Давай мы с тобой сделаем так — привезем часть образцов на «Странник», покажем их Стрижову, объясним на месте, что и как, а если он упрется, то выбросим все артефакты к чертовой матери.

— Правильно Галя о тебе говорила — упрям. Полный запрет на вывоз с планеты чего-либо. Баста. Не обсуждается, — сказал Кот: — Вопрос закрыт.

— Ну ладно, закрыт. — Вяземский встал на ноги, начал медленно прохаживаться по аппаратной: — Но вот, скажем, твое личное мнение?

— Я в ваши дела не лезу, у меня своих по горло, — ответил ему Степан: — У Германа, к примеру, тоже теория имеется на этот счет…

— Герман — штурман, что он может иметь в науке? — Василий Вяземский «завелся»: — Я тебе, как ученый говорю — это единственная возможность, шанс сунуть свой нос так далеко, как не удастся еще, может быть, миллион лет! Если у человечества вообще есть этот миллион лет.

— Нос прищемить не боишься? — и Степан опять хохотнул, сказал: — Вася, вопрос закрыт.

— Хорошо, — Вяземский глубоко вздохнул, сказал: — Раз вы решили привезти сюда дублеров, дело ваше. Командир «База-1» — Роберсон, вот он пусть за них и отвечает, а здесь командир я, и я категорически против того, чтобы вы устраивали у нас экскурсии. Пасите дублеров у Клифа, а мне надо работать!

— Не тебе решать. — произнес Кот: — Завтра в обед ждите. Со мной прилетят Ланина и Алла. Все.

— Степан, ты все привез? — спросил Грассо.

— «Тор» не резиновый, — ответил он: — Оборудование разделили на две партии. «Тор-2» готов и заправлен под завязку, оборудование погружено так, что вернусь на «Странник», потом сразу к вам.

— Два дня, — буркнул Вяземский.

— Как там Сара моя? — спросил Грассо.

— Любит, волнуется и ждет, — ответил ему Кот: — Все с твоей Сарой в порядке.

Грассо промолчал.

— Ладно, до завтра. Клифа дать? — спросил Степан.

— Нет, — ответил Вяземский.

— Тогда до встречи.

И связь прервалась.

Грассо посмотрел на монитор, возле которого сидел Вяземский.

На плоской поверхности монитора электронного микроскопа мягко светилась цветная картинка образца номер семь — спираль из разноцветных шариков, с прямой гирляндой в центре.

— Что думаешь? — спросил Грассо.

— Ничего не думаю, — ответил Вяземский: — Невозможный сплав, невозможный состав. Молибден, хром, прочее — это ясно, но вот и вот — он взял со стола авторучку и как указкой показал на цветную гирлянду на экране монитора — невозможно! Срок жизни этих элементов меньше секунды, а они есть и исчезать, как я вижу, не собираются. Черте-что и с боку бантик. Невозможный сплав. Должно быть что-то, что удерживает это все вместе. Хм.

Грассо промолчал, рассматривая «гирлянду».

— Понятно, что образцы неповрежденные с виду, детали чего-то. Чего именно — мы никогда не узнаем, — продолжал Вяземский: — Есть у меня одна идейка.

Его взгляд затуманился, лицо застыло.

— Если ты про контрабанду, забудь, — покачал головой Грассо: — Не позволю.

— Что? А ты об этом… Нет, пожалуй нет. Я о другом. Хм… Ладно, плевать. Тоже мне, умники нашлись. Так… Площадь каждой из найденных нами деталей не превышает четырех квадратных сантиметров, поверхность пазовая, как в детском конструкторе-мозаике, но все они разные. По крайней мере мы не нашли ни одной подходящей друг другу пары. Давай представим, что все они детали одного целого.