Андрей Валентинов - Лонжа

– …по вашему приказанию построены!

И только тогда неизвестный гауптман выступил вперед. Поморщился, ковырнул землю носком начищенного до блеска сапога.

– Ну и сброд! В каком только сортире набрали?

Лейтенант что-то негромко начал говорить, но гауптман слушать не стал.

– Знаю! Позор, а не войско… Те, кто служил, шаг вперед… Отставить! С левой ноги, олухи!..

Перед строем – редкая шеренга, неполные два десятка. Офицер шагнул к первому, ударил в ладонь снятой с руки печаткой.

– Где проходили службу!

– Запал! Штурмовые отряды, шарфюрер!..

Лицо гауптмана дернулось.

– Какой еще запал? А-а, понял!.. Нет, парни, СА – не армия, у нас с факелами не маршируют и старушек не пугают. Рейхсвер или Вермахт – есть кто-нибудь?

Подождал, вновь хлестнул по ладони перчаткой.

– Бес-по-лез-но! Вы, ребята, даже не мясо, а…

Не договорил, взглянул выразительно.

– Ладно… Приступайте, лейтенант.

Тот себя ждать не заставил. Подошел ближе, поморщился, явно подражая старшему по званию…

– Внимание! Согласно учебному плану, два раза в неделю будут проводиться политические занятия. Тема сегодняшней лекции: «Боевые действия на румыно-венгерской границе»…

Переждал легкий шепоток, кивнул утвердительно.

– Так точно! Речь идет о пограничном конфликте из-за области Эрдей, которую в газетах именуют Трансильванией. О политической стороне событий вам доложат в следующей лекции, сейчас непосредственно о войне. Таковая уже фактически идет, хотя формально ее никто не объявлял. Однако дипломатические отношения разорваны, состав посольств интернирован, а граница уже нарушена сразу в нескольких точках…

Подошел к шесту, перевернул карту.

– Итак… Неделю назад Румыния и Венгрия начали всеобщую мобилизацию. Возможности этих государств различны, население Румынии значительно больше, однако Венгрия имеет лучшую транспортную сеть и в целом более организована. Как результат, венгерская армия первой перешла границу. К настоящему времени захвачены населенные пункты Санту-Маре, Карей и Орадя, причем последний без боя, его взяли под контроль местные ополченцы-венгры… [28] Здесь и далее при описании конфликта в Трансильвании использована историческая альтернатива Андрея Савинкова «Сицилианская защита».

Чужая война была еще очень далеко, где-то за горизонтом, но ясный июньский день потускнел, подернулся серым туманом, а над близким лесом беззвучно блеснула темно-алая, словно венозная кровь, зарница.

– Никто не победит, куманёк, – уверенно заявил Шут, даже не взглянув на карту. – У румын армия больше почти в два раза, но вояки они никакие. И денег меньше. Венгры готовы, жаждут реванша за 1919 год, но на много их не хватит. Займут половину Трансильвании, а дальше увязнут. Никакой легион «Кондор» не поможет, французы обещали прислать румынам танки и артиллерию. И русские всякого подбросят. По слухам, правительство Румынии обещало им снять вопрос о пропавшем золотом запасе. И вообще, в поле побеждает пехота, вспомни Испанию.

Король Испанию помнил, но на карту все-таки взглянул, но не на Трансильванию – на то, что рядом.

– Правду молвишь, дурачина. Не про танки и «Кондор», с этим как раз все ясно. Полигон – обкатка новых образцов и проверка уставов. А насчет России – верно.

Щелкнул ногтем по карте, по самому верхнему срезу.

– Есть еще Польша, она тоже – союзник Румынии. Получается, что большую войну разворачивают на восток. Уже втянуты все, кроме прибалтийских лимитрофов и Финляндии. Перессорились, вспомнили старые счеты… Из-за Трансильвании европейский пожар не начнется, но можно открыть и второй фронт, и третий.

Шут ловко поймал подброшенный в воздух бубенчик.

– Не соблаговолите ли указать конкретное место, ваше королевское высочество?

– Да где угодно, – не без цинизма ответил его королевское. – Но где-нибудь поближе к России.

Толстячок недоуменно всплеснул руками. Именно всплеснул, артистично и напоказ, словно опытный дирижер.

– Увы, мадемуазель, ничем не могу помочь. Я его и не знал совсем, мсье Трамбо – дальний родственник моей супруги. Мы и о наследстве-то не думали, пока нас не вызвал адвокат. Если честно, он, мсье Трамбо, и сам ни с кем не хотел знаться. Жил на отшибе, а после того, как жена умерла, вообще перестал выходить из дому, продукты ему привозили… О, поверьте, это совсем не интересно! Если можно, расскажите еще о вашей замечательной машине. «Паккард», о-о! Я конечно, патриот, но такое мы еще не умеем. О-ля-ля! Дом, настоящий дом на колесах! Чудесно, чудесно!

«Вспышка» очаровала толстячка с первого взгляда. Дирижером он не был, да и не требовался дирижер в маленьком, взглядом окинуть можно, Ля-Куртине. Местный аптекарь – и ярый автомобилист в душе. Всю дорогу он провосхищался, не перестал и по приезде. Наследство покойного моряка интересовало толстячка куда в меньшей степени.

– Да-да, мадемуазель, картины и рисунки. Очень странные, как на мой взгляд. Я, знаете, поклонник классики, а тут… Par Dieu, уж извините за экспрессию. Они тут, в одной из комнат, сейчас достану ключи. Но ваш «Паккард»… Можно, я его сфотографирую? У меня дома очень хороший аппарат, старый, на треноге…

Дом выглядел мертвым, и Мод не без робости перешагнула порог. О Франсуа Трамбо, окончившем здесь свои дни, она ничего толком не узнала. Мальчишкой ушел из-под отчего крова, стариком вернулся. Соседи действительно считали странника моряком, но родственник-аптекарь в этом сомневался – как и в его таланте художника.

По дороге, вклинившись в бурный поток аптекарского красноречия, девушка мимоходом поинтересовалась, не отзывал ли тот свою заявку. Аптекарь, весьма удивившись, это отрицал. Зачем? Он в душе – демократ и сторонник свободы. Может, и у такой живописи найдутся ценители.

…Высокая белая дверь, облупившаяся краска, медная, давно не чищенная ручка.

– Сюда, мадемуазель. К сожалению, электричества нет, но пока солнце высоко, все можно увидеть. Не стану мешать – и с вашего разрешения загляну в кемпер. О-о! Я читал об этой машине в журнале, но не предполагал, какова она в реальности. Чудо, чудо, настоящий шедевр!

Громкий скрип – старое рассохшееся дерево сопротивлялось, не желая пускать непрошеную гостью. Эксперту Шапталь почему-то вспомнилось ее первое дело. Ночь, пустая дорога, белый огонь автомобильных фар…

– Это хорошо или плохо? – осторожно поинтересовался Арман Кампо.

Мод ответила честно:

– Не знаю. Но это должны увидеть не только мы.

Черноволосого она пригласила не сразу, сначала осмотрела все сама, предоставив красавчику роль экскурсовода по лабиринтам кемпера. Но потом все же позвала. Слишком все увиденное казалось… Неправильным? Необычным?