Анастасия Быкова - Еще раз с чувством [СИ]

Темная кожа, карие раскосые глаза и наглая полуулыбка. Если бы Магнус был человеком, он выглядел бы именно так.

— Я совсем на него не похож, — браслет фыркает, но Алек различает в голосе фальшь. За десять прыжков во времени и несколько недель бок о бок он успел изучить его вдоль и поперек.

Магнус не был обычной программой.

Когда он вернется, он вытрясет из Льюиса всю правду, что за устройство они с Изабель соорудили.

Сегодня их последнее путешествие.

— Ты ведь знаешь, что я не дал бы тебя в обиду? И тогда с динозаврами, и на Марсе.

— Знаю.

Лайтвуд нисколько не лукавит.

Алек заходит в лабораторию через неделю после своего возвращения. Взгляд сразу же цепляется за браслет, который надежно заперт на прозрачном стеллаже.

В голове набатом бьются слова Изабель: «Мы не сказали тебе… Мы поместили в браслет сознание живого человека, ну, точнее то, что от него осталось. Сознание давно умершего создателя этой лаборатории».

— Саймон, мне нужна твоя помощь, — без предисловий начинает он.

— Андроид?

Льюис гений. Алек уже это говорил? Он рад, что не придется ничего объяснять.

— Нет, кое-что получше, — он кладет на стол свои наработки и в кипе этих бумаг находит портрет, нарисованный им совсем недавно, но в то же время совершенно давно.

Им всего лишь осталось придумать, как усовершенствовать модель андроида и поселить туда сознание Магнуса.

Изабель с шумом хлопает дверью, чтобы оповестить брата о своем прибытии. Впрочем, она сомневается, что это поможет.

В квартире царит полумрак, и лишь из дальней комнаты тянется приглушенный свет.

— Что и следовало ожидать, — она тихо бормочет себе под нос и идет к двери, по пути перешагивая через груды сложенных пергаментов, листов и каких-то книг. — Алек?

Лайтвуд даже не вздрагивает. Оборачивается, улыбается и кивает:

— Привет, Иззи, — он правда рад ее видеть, она даже не сомневается в этом. Поэтому лишь усмехается, когда брат снова возвращается к своему занятию.

— Ты сегодня здесь?

— Да, завтра на работу, я не мог поехать на утес. В городе почти не видно, но это лучше, чем ничего.

Он не отрывается от телескопа. Изабель иногда кажется, что в его компании он проводит больше времени, чем со всеми членами семьи вместе взятыми.

Алек работает в издательстве обозревателем спортивных новостей, и его профессиональная деятельность не имеет ничего общего с тем, чем он занимается в свободное время. Астрономия — это не просто хобби, это — смысл жизни. Изабель не помнит брата без учебника в руках или без карт звездного неба под мышкой. С самого детства он мог часами засиживаться в планетарии, пока Джейс бегал с другими мальчишкам по кварталу.

И даже сейчас, когда у него имеется стабильная работа, большая квартира и вроде как взрослая жизнь, он не оставляет этого увлечения.

— Ладно, думаю, что предлагать тебе пойти с нами — глупо? — они изначально знали, что так будет, но Изабель все равно решила зайти. Хотя бы для того, чтобы проверить, когда Алек в последний раз кушал. Судя по запаху, доносящемуся из кухни, и грязной тарелке на тумбочке, сегодня он об этом не забыл.

— Нет, Из, спасибо. Давайте в следующий раз, — он извиняюще кивает на телескоп.

— Наверное, я выйду замуж быстрее, чем ты к нам присоединишься, — она улыбается, подходит к брату, чтобы обнять его, и, попрощавшись, выходит из комнаты.

Проходит уже минут пять с того момента, как ушла Изабель, когда Лайтвуд снова слышит шум. Он кривит губы в полуулыбке — сестра иногда бывает забывчивой.

Он еще пару мгновений смотрит на небо, прежде чем оторваться от телескопа:

— Опять оставила что-то, Иззи? — Алек оборачивается и… — Не Иззи.

С другого конца комнаты на него действительно смотрит не Изабель. Какой-то парень в странной одежде (в клубе сегодня какая-то особенная костюмированная вечеринка?)

— Эм, ты пришел с Изабель? Она только что ушла.

Незнакомец складывает руки на груди и приподнимает бровь в немом вопросе. В комнате недостаточно светло, и Алеку приходится прищуриться, чтобы разглядеть смешливое выражение лица.

— Я не знаком с твоей сестрой, Александр, — он говорит тихо, но этот голос проникает в каждую щель комнаты и пробегает по коже сотней мурашек. — Ну, по крайней мере, лично. Впрочем, я знаю, что ее зовут Изабель, она по-своему заботится о тебе и очень любит.

— Тогда кто ты такой? — Алек удивляется сам себе. Ему не страшно, совсем наоборот. Интересно, захватывающе, а в груди почему-то распространяется теплое чувство.

Это не те эмоции, которые должны возникать, когда непонятно кто проникает в твою квартиру непонятно каким способом.

Незнакомец делает пару шагов вперед и оказывается в свете лампы:

— Присмотрись повнимательнее.

И Алек смотрит. Он не отходит от телескопа, не подходит ближе, просто скользит взглядом по высокой фигуре, бронзовой коже с серым отливом, черным волосам, в которых запутались светлые пряди, миндалевидным глазам и хитрой улыбке на губах. Серебристая одежда, которую Алек сначала принял за клубную, совсем на нее не похожа. Хотя и покрыта блестками. Скорее выглядит как какой-нибудь хитон древних греков. Босые ноги отлично дополняют сложившийся образ.

Незнакомец улыбается.

— Ты же не думал, что наблюдение работает только в одну сторону? У космоса тоже есть свой телескоп.

— Ты оттуда? — Лайтвуд неопределенно кивает на окно, за которым темным покрывалом раскинулась ночь с белой лампочкой полной луны.

Почему-то происходящее не кажется таким нереальным, каким должно. Пришелец из космоса? А почему бы и нет? Алек слишком много времени провел в компании мифов, телескопа и завораживающих тайн солнечной системы, чтобы удивляться.

Только… Он снова оглядывает нежданного гостя.

— Ты с луны, верно?

— Ну, — тот наигранно пренебрежительно пожимает плечами. — Можно сказать и так. Я бог луны, — Алек делает быстрый вдох. — Но ты можешь звать меня Магнус. Знаешь, мне всегда льстило твое внимание.

— И ты решил познакомиться?

— А почему бы и нет? — Магнус подходит еще ближе. — Ты очень красивый парень, Александр. Ты знаешь об этом? А еще умный и непохожий ни на кого, — с каждым словом он оказывается все ближе, пока между ними не остается всего лишь несколько сантиметров.

Алек краснеет.

На следующее утро он будет убеждать себя, что это сон. Что он не пил чай с богом луны, которого зовут Магнус, и не лез к нему целоваться (исключительно в научных целях!). И нет, он не срывал с него одежду, чтобы рассмотреть поближе живое воплощение спутника Земли.

Он скажет себе, что Магнус не отвечал на его неуверенные поцелуи. А развороченную постель спишет на то, что во время такого сна нельзя было не ворочаться.