К Брахман - Рождения [СИ]

— Слушай, Зинусь, — было видно, что девицу разбирает любопытство, — а как же ты воспользовалась явойной антилегентностью?

— Фу, — махнула та рукой, — проще простого. Ты кофа будешь?

— Че? — не поняла подруга.

— Кофа, говорю, будешь?

— А че это?

— Чай хоть знаешь?

— Ага.

— Ой, Галька, — всплеснула руками и поднялась с дивана Зинка, — тябя нужно еще учить и учить, чтоб в нормальном обчистве показать. Ты, конечно, не обижайся, но тут сразу поймут, что дяревенская. Тут нужно родиться с антиллегентностью внутрии.

— А ты что же с нею родилась? Чей-то не говорили, что с тобой антиллегентность рядом лежала. — Обиделась подруга.

— Ладно, — махнув рукой Зинаида и прошла в кухню.

Галина вскочила и устремилась следом.

— Вот это да! — восхищенно ворочая головой, разглядывала квартиру приехавшая девушка. — У тебя тут, что в царских палатах. Ах, красотища кака! Мне бы так жить.

— Заслужить надо, — гордо вскинув голову, ответила Зинка.

— Ну да, а ты у нас заслужила, случайно не этим местом? — Указывая рукой между ног, злобно окрысилась Галька. — Так мое от твого ничем не отличается.

— Еще и головой думать надо. Вот этим местом, — постучала себя по лбу, ставя чайник, Зинка.

Галина на последние слова подруги никак не отреагировала, увлеченно разглядывая в окно улицу. Такое количество народа для деревенской девушки было в новинку. Зинка, поглядывая украдкой, вспомнила, как три года назад сама приехала в первый раз. Всего три года прошло, а, казалось, вечность. Целая пропасть разделяла ее между настоящим и прошлым. Прошлым, в котором осталось то безрадостное, проведенное в забытой глухой деревушке детство и юность с вечно озлобленной матерью и еще десятком таких же как она голодных ртов. Все это осталось позади, где-то там, на задворках скудной памяти Зинаиды. И вот как гром среди ясного неба прошлое вернулось в виде деревенской подруги, разыскавшей ее в этом большом городе. Она так до конца и не поняла, как ей это удалось. Все ж таки не деревенька с тремя домами, а огромный многотысячный город. Но, видимо, то ли Богу, то ли дьяволу было так угодно. И вот стоит теперь это прошлое, рассматривая летний пейзаж за окном. С одной стороны понятно, думала Зинка, всем интересно как это мне удалось стать хозяйкой трехкомнатной квартиры в центре столицы, пускай не России, а Удмуртии. Но с другой стороны, ведь она сама решила выбросить всех из своей новой жизни. Но, видно, не так то и просто это сделать. Зинаида пребывала в смятении, не зная как поступить с подругой, то ли выставить за порог, то ли… Многое огорчало молодую женщину, как муж отреагирует, да и эта коли что прознает, так на всю деревню ославит. Зинаида ведь хорошо осознавала, что так и осталась приживалкой, хотя и официальной, штамп-то ведь стоит. Но не помог этот штамп в паспорте войти в семью мужа, где ее принимали холодно, смотря сверху вниз, как на приблудившуюся овцу без роду и племени. Можно сказать, терпели, из-за Глеба. При этих воспоминаниях и без того некрасивое лицо перекосило в злобной маске.

Попляшут они у меня, в бараний рог все это семейство скручу, злобно думала Зинка. До сих пор в обществе мужа, куда она так стремилась, ее за свою и не приняли. Да и муженек не слишком настаивал. Зинка чувствовала, как благоверный стыдиться своей необразованной и некрасивой жены. Дома последнее время совсем редко появляться стал. Все больше на работе засиживался. Но зарплату приносил регулярно, будто бы откупался. Самое обидное было то, что спали в разных постелях. Он так и не смог простить ей обмана. Зинка сказала, что ждет от него ребенка, да еще и поклялась неродившимся младенцем. А он поверил и сразу женился. Но кто же знал, что не дано ей стать матерью. Видно, Бог наказал, за вранье и подлость. Как ни старалась, скольких врачей ни обходила, а все только руками и разводили. Нет, говорят, у вас видимых причин бесплодия. Муженек так и сказал ей однажды, не по больницам тебе бегать нужно, а грехи замаливать. Хотел на развод подать, да она заартачилась, предупредив, что по всем инстанциям пойдет, коли бросит. Вот он и махнул рукой, но к ней опосля так ни разу и не прикоснулся. Но с другой стороны, если бы не эта ложь, он на ней никогда бы не женился, и не видать ей отдельной, богато обставленной квартиры лет, этак, двадцать, а то и вовсе никогда. Но говорить подруге всего этого Зинка не собиралась. Пусть завидует, ведь этой тюхе деревенской такого и в самых больших мечтах не иметь.

— Слушай, Зин, — вернула ее из воспоминаний в реальность подруга.

— Чего тебе? — недовольно буркнула та.

— Ты че, обиделась? — Не поняв резкого тона, спросила Галина.

— Да нет, — отворачиваясь к холодильнику и не желая показывать озабоченное воспоминаниями лицо, пожала плечами Зина, — просто задумалась малость. Ты, может, поешь, а то я как-то за разговорами и не предложила тебе перекусить. — Все еще держась за ручку открытого холодильника, поинтересовалась хозяйка дома.

— Ой, и вправду, — кинулась в прихожую Галина, где так и стояли ее пожитки. — Я совсем забыла, тябе ж тут гостинцев передали. Вот, — волоча по полу в кухню тяжелый баул, щебетала подруга.

Зинка безучастно наблюдала, как на стол извлекались разные соленья, картошка свежие овощи.

— А это твоя мамка просила лично вручить зятю. Огромная бутыль мутного самогона была бережно поставлена на середину стола.

— Какая гадость, — брезгливо сморщилась Зинаида, — он таких вещей не употребляет.

— И чего? — растерялась Галина, не зная как поступить со стоявшей, словно памятник бутылкой.

— А ниче, — вдруг резко махнула рукой Зинка, выключая кипевший чайник, — он антиллегент у нас, пущай пьет свои вина, а мы с тобой по старинке за встречу опрокинем. Давай вываливай все че привезла.

Подруги быстро засуетились, и через минуту стол ломился от деревенских закусок.

— Ну, за встречу, — произнесла короткий, но емкий тост Галина.

— За ее родимую, — поддержала Зинка.

Не прошло и получаса, как две подруги пьяным голосом затянули песню.

— Ты мене скажи, — вдруг оборвав пение, спросила Зинаида, — какова черта в город приперлась?

— Как какова? Ну ты, Зин, и даешь, сама вона как живешь, и мне так же хочется. Вот за этим, — обвела вокруг рукой Галина, — я и приехала. Хочу так же удачу за хвост поймать.

— Ну ты дура, Галька, что думаешь тута инженеры на дорогах валяются? Не, милая. Это случай.

— Ну ты же поймала, а чем я хуже тебя? А если ты хорошая подруга, так изволь и мне помочь. Уж верь, я в долгу не останусь. — Стукнула себя в грудь и чуть не свалилась, не поддержи ее вовремя Зинка, Галина. — Я ж тябе до конца своих дней самой преданной буду. Да я за тебя в огонь и в воду полезу, ты ж мне веришь? — Пьяным голосом убеждала Галина.