К Брахман - Рождения [СИ]

— Во, гляди, зуб даю, — нетерпеливо проговорил Куман. — Рога спилю и сам отдам, если проговорюсь.

— За рога благодарю, верю. Да только они тебе тут еще пригодятся, нам же без них никак. Так что уж лучше побереги. Чей-то в горле пересохло, дай хлебнуть.

— Давай, не томи, рассказывай, — нетерпеливо проговорил Куман.

— Так вот, была у меня на земле дева, слыхал, небось? Краса неописуема, и любила меня страсть как.

— Ладно, это мы знаем. Она ждала тебя с похода. Руку и сердце для тебя берегла, ну там честь девичью, а ты, кобеляка, ни одной юбки в походе не пропускал. Знамо дело, природа свое берет. Вот ей и донесли на тебя, каким местом ты веру насаждаешь. А она, дура, с башни кинулась, измену не простила.

— Да ты чего, совсем опупел?! Это ж какой осел про меня такую легенду сочинил?! Подать его мне, разорву на части как тузик грелку! — Вскакивая, заорал взбешенный Влад. — Это что же получается, меня, Влада Протыкателя, меня, графа Дракулу, в простого Казанову записали? Сволочи, всех на кол! — Все больше заводясь и бегая кругами, орал вампир. — И совсем я не загулял, ты веришь мне?! — Он схватил за лацканы пиджака Кумана. — Предали меня, сказали моей ненаглядной, убит, и она не смогла жить без меня, потому-то покинула землю, чтоб со мной соединиться. Да промахнулась малость, не туда попала. А может… — остановившись, задумался Влад, — может, она-то туда попала, это я не туда попал? Как ты думаешь, Куман? Вот так дело было.

— Да знаю я, как дело было, — высвобождая из крепких лап свой пиджак, сказал Куман, — во всех книгах написано, я это, просто пошутил, а ты…

— Крысятник ты, Куман, — обиделся Влад.

— Ну ладно, давай мировую, это ж просто шутка.

— Шутки у тебя козлиные.

— Ну ты, думай что говоришь, а то за козла по рогам схлопотать можно.

— А ты чего городишь? Я тут, значит, на изнанку вывернулся, все ему выложил, а он меня в казановы записал.

— Ну все, будя тебе, — потрепал за плечо друга Куман, — давай дальше рассказывай.

— Не буду, — все еще дулся вампир.

— Ну что мне тебя уговаривать, словно девицу на секс. Чего ерепенишься? Сказал же, шутка. Я и не знал, что ты у нас девица обидчивая.

— Эй, потише, я бабой не был и не буду, а еще раз…

— Все, мир, — поднимая лапы вверх, предложил Куман.

— Ты лапищи-то опусти, а то, чем черт не шутит, бутылец разобьешь, — нервно крикнул Влад, пытаясь отобрать тару.

— Я скорей пятак себе разобью, чем смысл своей никчемной душонки, — поглаживая предмет вожделения, проговорил Куман. — Так все ж таки, ты мне расскажешь свой секрет, или и дальше будешь кота за яйца тянуть?

— Да тут дело такое, — со вздохом начал вампир, — я когда прибыл по месту распределения, ну немного огляделся, сам знаешь, новые места, новые условия существования, все ж как-никак, а на земле немало веков вампиром оттрубил, свыкся. А тут опять все по новой. Нужно как-то устраиваться, притираться к новым условиям. Прошло время, я пообвыкся и решил свою земную любовь отыскать. Думал, по всем правилам где-то здесь обитает. Сам ведь понимаешь, по канонам земной церкви грех взяла на душу непоправимый, руки на себя наложив. Стал я потихоньку справки наводить, оказывается, нет такой. Сказали мне, нет на ней греха. Все что там на земле святоши в сутанах придумали, бред сивой кобылы. Грех-то он как? Сознательно совершаешь — грешен. А коли по принуждению или от отчаяния, то грех ложиться на тех, кто на это толкнул несчастного, кто вынудил косвенно, али умышлено. Вот так-то. А стало быть, она перед Богом чиста.

— Ну а тех подонков видел?

— Каких? — Не понял Влад.

— Те, что предали тебя и наговорили ей всего.

— Знаешь, по началу думал, увижу, загною, как-нибудь в Запределье отправлю. Да когда увидел, понял, что они мало, чем от меня отличаются. Сколь мной-то душ загублено было, когда от Бога я отрекся.

— Ну так ты же по началу верой и правдой ему служил.

— Служил, согласен. Только вот в самом конце промазал. Мне-то испытание Он на преданность души моей устроил, а я, как ты понимаешь, провалил экзамен. Разум помутился, гордыня взыграла. А в законе Божьем так и написано: «Служить предано должен, и все возложить к стопам его, коли попросит.» Я вот с мечом служил, а как душу мою забрал (она, любимая, для меня душой моей была, все помыслы земные в ней), так вот тут я и заартачился. Ну, в общем, ты читал и знаешь всю мою дальнейшую карьеру. А она у него осталась, как незапятнанный ангел. Я уже смирился с уготованной мне участью и влачил свое жалкое существование, как несколько сот лет назад позвал меня курьер из канцелярии самого Андромелиха. Ну, думаю все, гаплык мне, может еще какие земные грехи откопали. Взял котомку и приготовился к новому путешествию. Теперь, думаю, Запределья не миновать. Вон как государство переполнено отпетыми негодяями. В Раю скоро пусто будет. К нам вагонами с земли поступают. Решили, думаю, нас самых отпетых на переделку пустить.

— Ну чего замолчал? — Подсаживаясь ближе, с нетерпением встряхнул задумавшегося Влада Куман.

— А, ну да. Ну так прихожу я в канцелярию, сажусь в уголок, думаю, понадоблюсь, сами заметят, жду. Не прошло и пяти минут, как ко мне подходит поверенный Андромелиха и говорит: «Вас, господин Дракула, требует незамедлительно к себе наш канцлер.» У меня душа в копыта спряталась. Задрожал, подняться не могу. А он с удивлением на меня посмотрел и говорит: «Поторапливайтесь, вас ждут». Ну, думаю, была не была, чему быть того не миновать, поднялся и пошел. Захожу, а там Азазело, батяня наш, с Андромелихом сидят и о чем-то шепчутся. Стою, смотрю, а рта раскрыть не могу. Обошел меня Азазело, посмотрел и говорит: «В услужение ко мне пойдешь, али как? Принуждать не буду, но советую». Я обрадовался, даже и думать не стал, сразу согласие свое дал. «Вот и ладненько, говорит он, бери свои вещички и ко мне в замок». Выскочил я, даже попрощавшись, а вечером был уже у Азазело.

— Слушай, Влад, я так и не понял, а причем тут твоя земная пассия, она-то каким боком в этой истории?

— А, так это она выпросила мне помощь там по своим каналам. Это уж потом мне Азазело по секрету сказал, мол, ходатайствовали за тебя чины высокие. А так как грехов у меня много, то не о каком Рае разговора идти не может, но вот улучшить мне условия здесь они могут. Только ты мне слово да, никому.

— Ясно, будь спок, никому.

— Слушай, Куман, как думаешь, невеста наша скоро прибудет?

— А это уж как даме заблагорассудится, — почесав ухо, ответил Куман.

— Все, бабы, приехали, — тормознув лошадь, крикнул Гришка, — вот и деревня. Надеюсь, дом свой не забыла? — Поворачиваясь к задумавшейся Зинке, ухмыльнулся извозчик.

— Забудешь, гляди, — хмуро посматривая в сторону своего жилища, буркнула Зинаида.