К Брахман - Рождения [СИ]

— Так вот в чем причина кроется! — Воскликнул Петр, наконец уяснив, как удалось силам тьмы с такой легкостью заполучить душу девушки.

— Вот именно, — согласно кивнула Синай, — она стала клятвопреступницей. Но самое страшное в том, что девица даже не удосужилась задуматься над этим, а продолжает все дальше закапывать себя в порок и ловушки, расставленные дьяволом. Если и дальше так пойдет, то души человеческие в слепой гордыне пойдут по пути самоуничтожения, преклоняясь не перед духовностью, а перед техническим прогрессом, заменившим им Бога и живую природу. Тогда проклятие сколопендры покажется лишь легкой простудой. В новом обществе душа в теле ребенка будет отмирать на самой ранней стадии как ненужный элемент. Нетрудно представить, что произойдет через каких-нибудь сто лет. Я думаю, в Раю образуется много вакантных мест. Чистая, незапятнанная душа станет как вымирающий вид в красной книги на земле.

— Позвольте, друзья, — молчавший до сей минуты Мефодий привстал, требуя к себе внимания, — я в чем-то с Синай могу согласится, а в чем-то и нет. Вот вы говорите, Зинаида. Да, согласен, душу этой несчастной мы потеряли, о чем я сильно сожалею. Обрати мы вовремя ее на путь истинный, может, некоторые проблемы ушли бы сами собой. Но согласитесь со мной, что Отец наш небесный никогда не перестанет вести борьбу, даже если среди огромной толпы нечестивцев будет хотя бы одна чистая душа. И я верю, что бой только начинается, и мы достойно встретим противника, в каком бы обличии он к нам не нагрянул.

— Вы забываете, дорогой Мефодий, что противник наш на этот раз может оказаться слишком прозрачным. Грань между добром и злом на земле сейчас очень тонка и призрачна. Люди нашли новый способ заботится о себе, подчинив машины, они почувствовали в себе силу и практически объявили себя богами.

— Но вы забыли, что законы природы существуют, и, даже научившись летать, они не смогут отменить рассветы и закаты, пустить весну после лета. Это все в руках Господа, Отца нашего небесного, только он может решить, как дальше развиваться человечеству, отдать его в руки Хаоса, отца твоего, начать все сызнова али дать им еще один шанс. И как раз для второго варианта мы тут с вами и собрались, помочь им выжить в столь смутное время. И я уверен победа будет за нами! — Поднимая кубок, с пафосом закончил Мефодий.

— Значит, друг, ты готов отправиться на землю вместе со мной в помощь Клеандре, я правильно понял? — С усмешкой спросил Петр.

Мефодий, не донеся до рта кубок, застыл, уставившись на Петра.

— А это что же, обязательно?

— Думаю, другого выхода у нас просто нет. Одной ей не справиться. А тело бабки, заметил я, уж сильно поизносилось. Недолго осталось землю обетованную топтать старухе, пора и на покой.

— Ну раз такое дело, надо в порядок дела привести и замену себе на время в канцелярии оставить, и уж потом отправляться.

— Вот поэтому нам пора, — произнес Петр.

Поднявшись, он поблагодарил за гостеприимство хозяйку.

— Желаю вам удачи, — провожая дорогих гостей, грустно произнесла Синай.

— Да уж, — ответил Мефодий, — она-то нам очень сильно понадобится.

И старцы двинулись в обратный путь.

— Где эти черти необразованные?! — Бегая из угла в угол, орал бледный Азазело.

В зале не было ни одной твари. Мертвая тишина эхом вторила его шагам. Выскочив в мрачный холл, он выглянул во двор: непривычная тишина и никакого движения.

— Ну и чего здесь происходит? — Недоуменно разглядывая окрестность, прошептал растеряно Азазело.

— Гм, гм, гм. Мой господин, можно вас оторвать от созерцания? — Раздался за спиной чей-то настороженный, напоминающий рык раненого зверя голос.

Азазело мгновенно повернулся, разглядывая стоявшего.

— Ты кто?

— Дак, я слуга ваш.

— Врешь, я знаю своих слуг, они все перед свадьбой словно шакалы сбежали.

— Ну дак я из новых, помощниками вашими набран, да представить еще не успели. Тут в ваше отсутствие такое началось.

— Где эти кретины ты мне скажи? Почему во дворе пусто? Где челядь, которая должна невесту гребанную встречать?

— Вот об этом я и хотел вам доложить.

— Так докладывай, стоишь словно истукан.

— Докладываю: невеста приезжать отказалась.

— Чего?!!!

— Невеста, говорю, приезжать отказалась.

— Я не глухой, слышал. Почему, спрашиваю, отказалась?

— Не могу знать, только прискакал взмыленный поверенный Анис, пошептался с ее ставленницей, коя тут всем руководила к прибытию госпожи своей, и никому ничего не объяснив, они в один миг покинули замок. Вывезли все подчистую, и то, что привезли, ну и кое-чего вашего прихватили.

— Чего прихватили? — Непонимающе глядя, спросил Азазело.

— Ну, так, по мелочевке, вина с погребов, несколько сундуков с посудой золотой да серебряной, да подарки для невесты, вами приготовленные… — перечислял, загибая когтистые пальцы, слуга.

— А стены они не разобрали? — С сарказмом в голосе спросил хозяин.

— Стены? — Не понял слуга и посмотрел по сторонам, словно хотел убедиться в их целости, и, найдя объект поиска стоящим на месте, облегченно вздохнув, — нет, стены на месте, да вы и сами оглянитесь, мой господин.

— Уже оглянулся, — отодвигая в сторону слугу, поплелся в тронный зал несчастный с опущенной головой.

— Дак я еще не закончил, — вслед ему озабочено произнес слуга.

— Чего не закончил? — Повернулся Азазело.

— Доклад не закончил. Еще я хотел сказать, что в тронном зале вас ожидают.

— Кто ожидает?

— Ну два ваших помощника, да субъект какой-то.

— Дак с этого и нужно было начинать!

Развернувшись, разъяренный Азазело что было духу понесся обратно в зал. На ходу, он придумывал наказания двум своим горе-помощникам.

— Да я вас… — влетая, заорал Азазело, но тут же резко остановился, натолкнувшись на предмет своих долгих поисков.

Тиней и Азазело долго стояли молча, разглядывая друг друга. В этот момент из-за широкой спины Тинея высунулись две головы.

— А мы его доставили, — тихо и боязливо произнесла одна из голов, принадлежащая Куману.

— Они меня доставили, — со смехом проговорил Тиней, — распустил ты своих подчиненных, Азазело, — проходя к трону хозяина и усаживаясь на него, продолжал он, — валяются они у тебя на трактах как ненужный мусор.

— А вот и неправда, — возмутился Куман, осмелев от вида хозяина, стоявшего в ступоре и позабывшего закрыть пасть, — мы вас встречать вышли, как и полагается, все по уставу.

— Куман, друг, закрой рот, когда старшие говорят, — цыкнул Тиней и обратился уже к Азазело, — ну и долго ты столбом собираешься стоять?

— Ты? — Только и произнес Азазело.

— Я, друг мой любезный, а ты кого ожидал? Я думал, ты мне обрадуешься, по крайней мере, пожрать предложишь.