Николай Шелонский - В мире будущего

- Будьте со мной! - шепнула девушка, направляясь к эстраде.

Яблонский последовал за ней.

Слушатели, уже поддавшиеся обаянию новой для них музыки, с нетерпением ожидали продолжения.

- Бодритесь! Как вам не стыдно! - проговорил Яблонский, становясь за стулом молодой девушки.

Несмотря на ободрение, голос ее на первых нотах дрожал. Но скоро она оправилась: чувство взяло верх над понятной робостью и, как бы отвечая Яблонскому, она запела романс:

На этот раз впечатление было еще сильнее. Своим пением девушка сумела выразить все то, что волновало ее и наполняло ее душу. Сама взволнованная больше других, она уклонилась от повторения и, сделав знак Яблонскому, незаметно удалилась из залы.

Молодые люди, пройдя коридором, спустились в сад.

Здесь, оставшись вдвоем друг с другом, среди царившей вокруг их невозмутимой тишины, потрясенные невольно нахлынувшим воспоминанием о покинутом мире, они яснее, чем когда-либо, сознали всю необходимость взаимной поддержки.

Обняв молодую девушку, Яблонский долго ходил с ней по уединенным аллеям, впервые еще со всей силой молодого чувства уверяя ее в своей любви и пробуждая в ней веру в раскрывавшееся пред ними счастливое будущее…

Воздушный полет. - Корабль без винта и руля. - Москва. - Народное торжество. - Свадьба. - Возвращение

Меняя свои течения и характер, жизнь принимает через неопределенные промежутки новые формы, по-видимому резко отличные от старых, принимает в свою основу новые принципы, иногда прямо противоположные тому, что считалось истиной несколько веков тому назад.

Иногда связь между отдельными эпохами кажется совершенно нарушенной, как будто человечество неожиданно вычеркнуло несколько страниц из своей истории.

Но сущность человеческой природы всегда остается неизменной. Главнейшее из стремлений человека - к идеалу, к истине - не утрачивалось даже в самые мрачные эпохи его существования.

Но нельзя представить себе такого времени, когда человек дошел бы до обладания истиной: это могло бы быть доступно для него, если бы он мог постигать не только самые явления, но и сущность управляющих ими законов. Тогда мировая жизнь могла бы быть выражена математической формулой, по которой можно бы было определить будущие судьбы мира и жизни человека.

Но это стоит вне познания и опыта.

Где же может удовлетвориться врожденное человеку стремление к истине?

Очевидно, только в религии.

Вот почему, пока стоит мир и пока существует человек, должна существовать и религия.

Люди будущего, люди тридцатого века, читали ту же книгу истины, что и за тысячелетия до них. Дойдя до пределов знания, они тем не менее только в этой книге могли найти ответы на те вопросы, которыми вечно задавалось человечество. Евангелие, как книга истины, было для них источником духовной жизни. Оно не подвергалось произвольным толкованиям, как в те дни, когда человек находился в вечной борьбе с самим собой. Отсюда и самое отношение их к религии было лишено скептицизма. Время отрицания миновало, когда кончился внутренний разлад в человеке, когда ум его увидел пределы знания.

Людей девятнадцатого века поражала та простота и искренность, с которой относились новые люди к религиозным вопросам. В них жила непосредственность и чистота первого чувства, каким преисполнены были христиане первых веков. Детская вера уживалась в них наряду с необычными знаниями и могучей силой духа.

Эти свойства особенно бросились в глаза Яблонскому и его товарищам, когда они глядели на радость, оживлявшую всех во время приготовления к отъезду в Москву. Было очевидно, что предстоящая религиозная церемония имела для них глубокий смысл и значение, что возможно было только для людей, вполне убежденных и полных искренней веры.

- Вы увидите, - предупредил Атос своих гостей, - такое громадное стечение народа, которое едва ли когда-нибудь приходилось вам видеть в ваш век.

- Сколько вообще жителей в Москве?

- Смотря по тому, что называть Москвой. Вообще именами городов мы только называем те пункты, в которых лежали старинные города. Везде вы увидите одну и ту же картину: отдельные дома, жилища, между которыми расстилаются обработанные поля и сады. Городов в вашем смысле нет.

- А существуют ли значительные незаселенные пространства?

- Особенно значительных нет. Но иногда можно встретить места, где на десяток верст нет ни одного жилища. Особенно в лесных местностях.

- Как велико население собственно России?

- До восьмисот миллионов. Уже около пятисот лет как Россия владеет всей Азией, за исключением Китая и Индии. Индия в первой половине двадцатого века свергнула при помощи России английское владычество. Что касается Китая, то прежняя косность и неподвижность сменилась, начиная приблизительно с двадцать третьего и двадцать четвертого столетий, необычайно быстрым прогрессом. Здесь китайцам пришлось столкнуться с одной стороны с Японией, а с другой - с Россией. Пространство Небесной империи оказалось чересчур тесно для ее страшно увеличивавшегося народонаселения. России грозила страшная опасность. Кровопролитные войны, продолжавшиеся в течение десяти лет, уменьшили количество народонаселения в Китае более чем наполовину. И в этом случае Россия осталась верна своей исторической роли: как некогда, во времена монгольского нашествия, она приняла на себя первый страшный натиск и спасла Европу от порабощения Китаем. Тогда усилия китайцев обратились в другую сторону, и начался целый ряд попыток основать обширные колонии в Америке. Снова отброшенные при помощи России от Соединенных Штатов, они всей силой обрушились на Южную Америку; в течение нескольких лет она перешла во власть Китая…

- И теперь?

- Теперь Южная Америка составляет неотъемлемую часть Китая. Да в силу закона необходимости и не могло быть иначе: вопрос заключался или в приобретении новой территории, или в медленном вымирании Китая.

- А Северо-Американские Штаты? В наше время на эту страну смотрели как на имеющую великую будущность. Уже и тогда промышленность, торговля и особенно техника стояли у американца на высокой степени развития.

- К сожалению, практическое направление сильно затормозило цивилизацию Америки. Все способности этого народа ушли на разработку вопросов практической жизни. Вы и теперь нигде в мире не найдете таких колоссальных сооружений, как в Америке. Но до сих пор эта страна вечно терзается внутренними раздорами. Она никогда не может отрешиться от традиций прошлого: у них все основано на общественности. Все их грандиознейшие предприятия принадлежат общественному почину. У них существуют общественные учреждения всевозможных категорий - общественные школы, библиотеки, благотворительные заведения, и все это служит поводом к постоянным столкновениям и раздорам. А особенно теперь - они находятся в самом разгаре борьбы за политическое устройство. Чем кончится эта борьба - неизвестно.