Михаил Бобров - Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

— Пап, надо посоветоваться.

Отец оторвался от газеты:

— Чего?

— Ну, о девушках, — Егор сумел не замяться.

— Опа! Да ты вырос, — папа сложил газету, — пора мотоцикл покупать.

— Э? — Егор посмотрел на жуткие серпантины за окном. Они же зимой льдом покрываются! По ним на четырех колесах ездить страшно!

— Ладно, не бери в голову, анекдот. Что хотел? Говори, пока мама с работы не пришла.

— Пап, а почему «фигуристок» только строем в город водят? Курсанты мореходки сами собой, а эти всегда под присмотром?

Отец сел прямо и проснулся мгновенно:

— А ты вообще знаешь, кто и что они?

— Ну… В передачах видел. В сети немножко есть.

— Давай, расскажи, чего знаешь. А я дополню.

Егор начал словами учебника новейшей истории:

— Когда исследовали технологии Тумана, попробовали создать на их основе полноценные копии кораблей Тумана. Помню, тогда еще журналы печатали списки. Богатые люди, важные люди. Мы их фотками в карты играли.

Папа неожиданно улыбнулся:

— Как же, помню. Бумага плотная, печать хорошая. Как вы их звали?

Егор тоже хихикнул:

— Туз пук. Бледная королева с косой. Бульбингемский король. Валет чертей. Шестернюк некрести… Эрдоджопер… Пап, а почему их не превратили? Как это: а-уг-мен-ти-ро-ва-ли? Всегда же самая лучшая медицина достается шишкам. Только как сливки снимут, на рынок выкидывают облегченные дешевые варианты.

— Пока прошло недостаточно времени, первая волна еще и десять лет не прожила, — отец поморщился. — Так что технология испытывается, идет опытная партия хомо-туманников. Это первое поколение. Для него ядро Туманника производится напрямую из человеческого мозга.

— Пап, а может, все проще? Русалки действительно превращают важных людей. Только важных — для них, не для нас?

Отец пожал плечами. Подтолкнул:

— Дальше что было, помнишь, или подсказать?

Егор обернулся к этажерке.

— Дальше по Альтову, «Основные принципы развития техники». Функция есть — а системы нет. Ядро Туманника формирует вокруг себя корабль. А зачем корабль? Пусть сразу формирует снаряды! Так появляется идея костюма канмусу.

Парень снял с полки несколько фигурок — в постоянных переездах большая коллекция составиться не могла. Обдул пыль, вернул на этажерку. Сказал:

— Вот, на них обвеска. Там генераторы энергии, силовых полей. А с помощью обвески из облака нанопыли производится чего надо, прямо по ходу.

— И?

— И как у Хайнлайна. Классический экзоскелет, просто носить который — и то нужен навык. Только у Хайнлайна были мужики, космодесант. А тут почему-то девушки.

Папа снял очки, принялся вдумчиво протирать. Сказал тихонько:

— Сын. Я тебе на самом деле все расскажу. Но вот об этом ты будешь молчать. Не я за тобой приду — особый отдел придет. Я, как любой родитель, хочу верить, что ты не мудак. И верю.

Егор просто кивнул, не находя слов.

— Для управления костюмом необходима подстройка. Ритуал Призыва. Лучше всего резонанс у девушек. Их психика эволюцией заточена на подстройку под новую семью. Мужики заточены нагнуть ситуацию под себя — или героически сдохнуть, и в этом основная проблема с ними. А тут простая зависимость.

Тут отец заговорил прямо как дядя Витя:

— Если у женщин агрессивность нормально приглушена, то у мужиков, напротив, большая часть психики держится на ощущении себя победителем. Нет этого — хер не стоит, потомства нет. Естественный отбор. Сломаешь агрессивность — получишь опущенного, с трещиной в психике. Нельзя на такого надеяться: непонятно, когда у него башню сорвет, и в чем это выразится. Хорошо, если громкий маньяк — а если долгоиграющий тихушник, типа Чикатилло?

— Значит, опыты с мужчинами делали? Если это знают?

— Я и так сказал много. Дальше думай сам.

Егор попробовал подумать. Сказал медленно:

— Известно точно, с русалкой человек может нормально… Э-э… Контактировать. А вот если его канмусу обнимет, получается пирожок с кишками.

— Сын, вот тебе истинная правда, — закончив протирать очки, родитель тоже поднялся, подошел к окну, из которого прекрасно просматривался монументальный забор Школы.

— Сами девчонки совсем не прочь заняться любовью, у них тоже гормоны. Только в процессе у них крыша слетает. И они любовника убивают или калечат.

Отец строго посмотрел на Егора:

— Теперь-то понимаешь, почему все засекречено? Почему про них слухи всякие распускают, почему брехни в три слоя накручено? Не потому, что нельзя — как раз потому, что можно. Просто кончается плохо. Каждый раз находится дебил, который думает: любовь побеждает все. Уж я-то уникальный! Меня ждет необычная судьба, я рожден стать примером!

Хмыкнул:

— И становится примером. В учебнике по анатомии. Науку двигает. Почетно… Сын… Хрен со мной, подумай, как матери это опознавать придется.

— Папа, ты что?!

— Мне тоже было пятнадцать!

Оба посопели, глядя каждый в свою сторону. Отец, как более взрослый и сдержанный, пришел в себя первым:

— Понимаешь теперь, почему фигуристок группами под конвоем гоняют? За группами следят флагманы. А сами флагманы мотивированы по самые уши. Ты же их на катке видел?

— Ну и чего? Запретишь мне на хоккей ходить?

— Вообще-то я сам хотел, чтобы ты стал порешительнее. Ах, как же прав был Экклезиаст! Бойтесь мечты своей, ибо сбудется…

Не зная, что сказать, Егор тоже посмотрел на забор Школы.

Школа проснулась как обычно, около половины седьмого. Подъем — умывание — завтрак… Завтрак?

— Девчонки, мой сахар?

— И мой.

— Заколка!

— Тапочки!

— Ну, зараза! Она где-то тут! Эй, Лу, самотопину не видала?

— Видала бы — хлопнула.

— Так! Трое туда. Мы — прямо…

— На завтрак не успеем!

— Зато если поймаем, каждой по целому батончику! Подумайте о чести факультета! О славе, наконец!

— Я не пойду.

— Чего так?

— Единственный случай, когда самотопину поймали, был… Давно! Сами же рассказывали. Охота гоняться?

— Неохота батончики на выкуп отдавать!

— Ай, да это когда было! Тогда еще у Хару-Хару можно было лекцию списать. Или чего-нибудь спросить.

— Ага. Вот и доспрашивались до того, что к ней Злюку подселили — чтобы Харуну совсем не заездили. Время теряем, звонок скоро!

В самом деле, вот и знакомые трели; привычная толчея в сводчатых коридорах и подпрыгивание тонконогих столиков в классах. Приветствие инструктору. Начало урока обычное: с домашнего задания.

— … Расскажите нам, каким образом изменялся наш основной противник. — Инструктор неторопливо прохаживается перед классом. Она никогда не видела его довольным. Наставник недоволен всегда! Неточный ответ. Неаккуратное движение. Небрежность в снаряжении. Штрафной балл! А это целый кубик сахара! Приходится тупо зубрить учебник в надежде понять выученное позже — когда она поймет и сам новый мир, провонявший кровью, как ветеранская стеганая куртка под кирасу. Хорошо хоть, кристалл-переводчик оправдывает свое назначение полностью…