Михаил Бобров - Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

Восьмиглазка оскалила клыки длиной в руку взрослого мужчины:

— Мы созданы, чтобы функционировать. Чувств у нас нет. Наверное, у нашего создателя, какие-то беды с этим были. Вот поэтому ищем яркие огоньки. Ауры, по-вашему. Ты нам подходишь. Ты будешь производить чувства. Мы не позволим тебе умереть. Долго!

Морская змея пошевелилась — остатки салона с треском поползли на все стороны. Шпангоуты держались, но между ними выдавило листы обшивки. Наконец, конструкция расселась, и змея протащила в салон верхние конечности. Легким движением одной из них срезала с узника маску:

— Не бойся. Теперь наша кровь тебе не опасна. Дыши свободно!

— Правда? — хрипнул заключенный, когда клешня перекусила цепочку. — Вы меня заберете? Вы не отдадите меня им?

Вторая клешня с хирургической точностью нашла под одеждой правый сосок мужчины и оторвала его. Заключенный взвыл.

— Точно-точно, — снова оскалилась Хранительница. — Не бойся. Умереть мы тебе очень долго не дадим. Ты же подарок для Ото-химе!

Некоторые из восьми глаз повернулись к отступающим в носовую рубку людям — те попятились. Бронедверь в салон закрыть не удалось: переборка выгнулась пузырем. Бронедверь в рубку кое-как закрыли, даже затянули кремальеру. Включили вентиляцию: ледяной ветер осадил взвесь. Запертые в рубке люди скинули маски — словно бы это могло увеличить пространство в носу сбитого экраноплана или прибавить времени до той минуты, когда Хранительнице надоест захваченная игрушка.

Через гермозатворы донесся дикий вопль.

— Хрена себе начинается неделя… — старший охраны единственный не проблевался. — Командир, что можем сделать?

— Апостолы в роду были? На воду — и марш до горизонта, — командир щелкал тумблерами, мрачнея с каждым красным огоньком на пульте. — Мать их морскую, нихрена же не работает.

— Это получается, нас выцепили, чтобы получить этого нашего… Пассажира?

— Выходит, мы для них просто мясо. А такие суки — мясо с перчинкой.

— С тухлятинкой. Как медведи любят. — Старший охраны поморщился. — Дело его я читал. Реально у мудака душа сгнила.

— А хорошо, что у нас есть этот зек, — выдохнул справившийся с истерикой радист. — Если бы сейчас кого-нибудь из нас так растягивали…

— Это еще впереди, — с кажущимся спокойствием штурман поднес к виску маленький пистолетик, но командир экипажа успел отобрать оружие. А командир охраны несильным ударом оглушил штурмана и сноровисто связал его же поясом.

— Руки-то помнят, — покривился радист. Первый пилот продолжал щелкать кнопками:

— О, створки нижнего люка двигаются. Похоже, раздвинуты, не сломаны. Можно ей хвостик прищемить…

— Крутанется и вырвет створки, только и делов. Была бы она тут одна…

— И что, мы так и будем сидеть и ждать?

Командир экипажа посмотрел на бледного радиста:

— Да, мы будем надеяться, что нас вытащат. Нет, мы не будем просто ждать. Установи мне связь. Не жалей ракет — пока там пусковые не сильно искорежены.

— А этот восьмиглазый пауконь от резких звуков не того… Не психанет?

Человек за стеной заорал особенно громко. Второй пилот выдохнул с брызгами, кинулся на дверь, но повернуть кремальеру не успел: его оглушили и связали точно как и штурмана.

Командир экипажа покрутил головой, ничего не сказал и обратился к механику:

— У нас нижний люк от чего закрывается?

— От гидравлики.

— Не поверишь, даже я знаю, что не вручную. Хоть и пилот. От какой системы? Что еще на этой системе?

— Резерв шасси. Привод погрузчика. Вспомогательные механизмы грузовой палубы.

За их спинами радист вернулся к своей консоли. Включил питание, открытие люка, стартовую программу. Тут пока что все работало — ракета ушла.

— Если все, кроме створок, отключить, в системе давление поднимется?

— Не сильно… Чтобы заметно поднялось, надо предохранитель заклепать. Но это на один раз… Так, я понял, что надо.

Механик хлопнул по брюху самого здорового из охранников:

— Ты бери кувалду. А твой друг пусть берет гидроножницы. Намордники надевайте, сейчас в низы полезем.

— Баллон раскрылся нормально, — сказал радист, не оборачиваясь. — Так… Установлена связь. Пока эти суки кабель не откусили, я передаю координаты и SOS.

— Мы получили сигнал «SOS» и очень спешим, — говорит флагман.

— Флагман, я не хочу сказать ничего такого, но я что-то резко вспомнила Тенрю.

— Там экраноплан сел на воду, и его понемногу обгрызают.

— А валькирии? А «Летающие Тигры»?

— Ты тактику в школе промечтала? Валькириям нужна дорожка. Хоть чуть-чуть чистой воды для посадки. А если десант подбирать нечем — зачем его сбрасывать?

— Получается, у треугольника шансов нет. А с нами, может статься, хоть сбежать успеют. Главное, потом догнать конвой. Успеть, пока тот не выйдет на чистую воду и у нас коньки откажут.

— Меня с Калимантана везли до Ванкувера вот на таком экраноплане… Я думаю, мы должны им помочь. Представляю, какая там жопа!

— Отряд!

Семь зеленых огоньков на ободе шлема.

— «Летящий Феникс» — тридцать-ноль!

— Есть Феникс.

— Мы готовы выйти на сигнал.

— Но вы только что сдали фланг!

— Именно. Теперь наша очередь нескоро. Мы сбегаем — вам не потребуется снимать южный дозор. А будить подвахту — это еще минут двадцать, мы полпути пробежим. Даже валькирия дольше садиться и взлетать будет. Мы сейчас идем точно на их маяк. От северного фланга мимо конвоя и дальше на юг. У борта будем через полминуты, приготовьте нам перезарядку и запасные ранцы.

— Феникс-тридцать-ноль-красная — Нагато!

— Есть тридцать-ноль-красная.

— Чего это ты делаешь?

— Следую своим курсом.

— Это же моя реплика!!!

— Нагато — Летящему Фениксу.

— Есть Нагато.

— Напоминаю. Красный номер дает право выбора цели.

— И мне опять решать — пройти мимо SOS или ослабить конвой?

— А на такой выбор дает право звание флагмана.

— Язва! Нагато — Фениксу. Разрешение дано. Из подвахты южного фланга направить следом за тридцатым еще два отряда. Пусть идут разом, поодиночке не шарахаться. Координация с воздухом через Беркану. До подхода резерва тридцатые действуют по усмотрению. После подхода резерва, всеми тремя отрядами командует Беркана. Нулевая красная!

— Есть тридцать-ноль-красная!

— Утонешь — домой не возвращайся.

Дзинцу / Может, и правда не возвращаться?

Мутсу / Мы тебя не выдадим.

Дзинцу / И флот потеряет шестнадцать ядер. Лучше потерять меня одну.

Такао / Я сколько раз говорила. Люди считают не так! Вообще не так!

Кинунгаса / Ну и как же это: «не так» мы считаем? Пример?

Такао / Пример?.. Вы, когда нам комплименты делаете, то хвалите аватару. Как будто корабль и отделен от аватары и вторичен. А ведь все ровно наоборот!