Михаил Бобров - Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

За окнами переливался Тихий Океан. Вот за то время, пока он тихий, пока не накатил с холодного севера очередной циклон, экраноплан должен успеть доставить срочнейший груз на Филиппины. Подальше от Гавайев, там только что большая война отгремела. Подальше от привычных путей, где глубинники конвои ждут. Курс позаковыристей, чтобы случайно заметившие борт ничего предсказать не могли. Кружево маршрута — на усмотрение командира корабля. В трюме диски с информацией, медпрепараты, сверхчистый литий из Южной Америки. Да контрабандные фильмы, что пилоты напихали куда получилось.

И вот еще экстрадированный американцами узник. Разыскиваемый на родине за такие дела, что хоть не возвращайся… Зек выругался и с тоской посмотрел на бронедверь.

За бронедверью тянулся небольшой коридорчик, упиравшийся еще в одну дверь, а за той дверью уже была пилотская рубка, где как раз в это мгновение правый пилот говорил командиру:

— Сигнал глуховатый какой-то, стремный донельзя. Ставлю зарплату, ловушка это.

— Пока мы на крыле, глубинные могут нас в сопло поцеловать.

— Вот именно: пока на крыле.

— Радист! Прогноз!

— Двое суток нормально, потом как обычно, циклон с Беринга.

— Радиоракету!

В покатой спине экраноплана отвалился люк. Из люка на дымном хвосте стартовала ракета-транслятор, поднялась выше слоя взвеси и там уже надула баллон с подвешенной антенной.

— Есть связь!

— Доклад. Наше место, принял SOS на пеленге 132. Проверяю наличие терпящих бедствие. Подозреваю засаду.

— Есть, отправлено.

— Придется идти. Мало ли, вдруг там и правда сбитые. Второй пилот!

— Есть второй.

— Отслеживай через хвостовые камеры. Посмотрим, чего там пищит. Костюмы наддуть, шлемы герметизировать. К повороту!

Экраноплан заложил широкую дугу направо, на источник сигнала. Зека прижало к иллюминатору — и потому, когда из моря воздвиглась тварь, пассажир прекрасно ее разглядел. Черный чешуйчатый змей толщиной в сосну и почти такой же высоты! По спине алые треугольнички, сходящие на нет к хвосту. А буро-зеленых лап… Точно больше десятка. Чешуйки по краям слегка опушены сиреневой бахромой, к морде чешуйки уменьшаются; а морда что у коня твоего, если бы только не торчащие клыки, если бы только не тигриные глаза с вертикальным зрачком… Да если бы тех глаз было два, так ведь восемь же!

— Сигнал!

— К развороту!

— Это засада! Их там двое!

Вторая тварь, не красуясь, цапнула крайнюю левую мотогондолу. Корабль рвануло и повернуло — но управление пока что держалось. Механик сосредоточенно переключал топливо, настраивал угол поворота лопаток. Пилоты короткими точными движениями раскачали экраноплан — сбросили Старшую особь с крыла под выхлоп — только горелые клочки брызнули.

— Седьмой и восьмой тяговые разрушены. Обрыв топливопровода.

— Набор высоты.

— Отказ руля высоты! Гидравлика разорвана!

— Там еще твари!

— Крутанись! Сбрасывай их! Сбрасывай!

— Борт сорок-сорок пять, мы попали в засаду! Больше десятка Старших, минимум одна элитная тварь! Младших до черта! Отказ руля высоты! Мы теряем высоту! Будем садиться!

— Борту сорок-сорок пять. Курс норд-норд-вест, постарайтесь вытянуть как можно дальше, мы направляем к вам охрану конвоя.

Корабль содрогнулся. Еще пара Старших полетела с плоскости под хвостовые двигатели. Младшие сообразили раньше, отскочили на стороны — обжигающий выхлоп десятка турбин прошел между ними. Покалеченный экраноплан заскользил к северу, снижаясь не быстро, но неуклонно.

Хранительница посмотрела вслед. Огонек ауры в металлическом теле разгорелся — не стыдно будет поднести Ото-химе!

А главное, у нее теперь на поводке шестнадцать ядер Тумана. Соучастники в организации засады. У береговых с этим просто: предателей назад не примут. А если даже примут — сразу казнят. За потерянный конвой еще как повезет — а вот за соучастие точно. Так что путь этим шестнадцати только к Ото-химе во Взятые. В царскую руку, в полную ее волю.

Так вот и делается карьера! Так вот и добываются заслуги! Пусть знает Ото-химе, что на Севере обитают сильные и умные стаи, способные не только задавить силой — но и перехитрить! — даже кучу Туманников. Пусть Ото-химе сидит на юге ровно!

— Погоня! Погоня! Кто прикоснется к огоньку до моего соизволения, умрет медленной смертью! Погоня!

Черный дракон взлетел над морем, покрывая одним прыжком чуть ли не пол-кабельтова. За ним взлетели еще и еще серые, лиловые, бурые, темно-зеленые тела. Полтора десятка уцелевших Старших, почти полсотни Младших… Собачек без счета. Ничего, птица здоровенная, по куску хватит каждому… Кстати, о птичках:

— Все вниз! Наверху только дозор! Дозору следить за небом!

Небо враждебно змеям даже в сказках. Валькирии нагнали экраноплан довольно быстро, найдя его по радиобакену, так и болтающемуся на привязи в эшелоне три тысячи. Но сесть на воду или прямо на треугольное крыло не получилось даже у напрочь отмороженных «Летающих Тигров» Ларри О’Брайана. В районе уже кишели «собачки», уходя под воду от любых попыток закидать их глубинными зарядами. Заряд ныряет не мгновенно! А пока он погружается, «собачки» успевают разбежаться довольно далеко. К тому же, энергию взрыва хорошо поглощает взвесь, из-за этого гидроудар получается слабенький, безопасный уже на небольшом расстоянии.

И главное — единственным промахом сам спасаемый экраноплан можно разнести. Черт с ней, с контрабандой — но там шесть летчиков, да отделение конвоя, да зек еще этот…

Зек тоже натянул маску и включил герметизацию, а больше ничего не успел сделать. Глубинные подошли к экраноплану снизу, укрываясь от грозного неба под корпусом лежащей на воде машины. Мгновенно прогрызли трюм, техпалубу, пол салона — почти не отвлекаясь на другие грузы. Охранники только сунулись было в салон — но тут ковер вспучился, дюралюминий растрескался, и кресла раздвинула, разломала та самая конеголовая тварь, которую заключенный видел за окном в начале погони.

Первое, чему люди удивились — тварь заговорила на вполне понятном «морском английском», которым пользовались в портах, и который худо-бедно на Земле теперь понимали абсолютно все.

А второе удивление было выше первого, ибо морская змея заговорила исключительно с заключенным, напрочь игнорируя столпившихся в дверях охранников:

— Я пришла за тобой, огонек.

Зек сглотнул пересохшим от страха горлом. Прохрипел что-то внутри шлема, люди у входа не разобрали — что. Корабль закачался: глубинные медленно, с удовольствием, отъедали кусочки, начиная с кончиков крыла. Они бы разорвали экраноплан на большие ломти, а потом дрались за них в тишине и мраке, пока обломки опускаются все глубже — но сперва надо забрать огонек. А для этого летающая лоханка пока еще должна быть больше на воздухе, чем под водой.