Индра Незатейкина - Точка невозвращения

Соня, до сих пор сидевшая тихо, вдруг захныкала, потеребила Джедая за воротник куртки и плаксиво, но довольно отчетливо произнесла:

— Папа-а, дямо-ой…

— Не плачь, Сонька, — Джедай погладил ее по голове. — Мы уже пришли. Вот мы и дома. Смотри, — он поднял дочку повыше, показывая открывшиеся впереди городские здания. Несколько светлых панельных корпусов на переднем плане, подъемные краны и три башни-многоэтажки чуть поодаль. — Это теперь будет наш город. Тебе нравится?

Соня долго внимательно присматривалась к новостройкам, потом согласно кивнула.

Джедай рассмеялся и свернул в ближайший двор. По соседству со стройплощадкой, во дворе новенькой, только-только заселенной блочной пятиэтажки, копошились в песочницах малыши, прыгали с качелей — кто дальше? — дети постарше и сидели на скамейках под тоненькими, едва принявшимися, деревцами молодые женщины с колясками. Джедай остановился на песчаной дорожке — перед глазами все вдруг почему-то поплыло, мозг отчаянно отказывался воспринимать окружающее как реальность. Джедай спустил дочку на землю, присел на ближайшую скамейку и обхватил голову руками. В ушах звенели детские голоса, стучал о стенку мяч, слышалось задорное: «— Где стоишь? — На мосту! — Что продаешь? — Пиво-квас! — Так ищи три года нас!», тихонько шелестели листья молодых ясеней и гудели пчелы в кронах цветущих лип. Медовый аромат липового цвета смешивался с запахом асбестовой пыли и нитрокраски с ближайшей стройки… «Этого не может быть», — в мозгу билась единственная мысль. — «Так не бывает». К горлу подкатила удушающая тошнота, дрожащие пальцы свело судорогой.

— Вам плохо? — Джедая осторожно потрясли за плечо. — Вам чем-нибудь помочь?

Он вдохнул поглубже, с усилием повернул голову и увидел перед собой обеспокоенное лицо молодой женщины.

— Нет, — ответил Джедай, потерев лоб ладонью. — Спасибо. Извините.

Он поискал глазами Соню. Девочка уже успела забраться в ближайшую песочницу и налаживала контакты с местным населением, что удивило и порадовало Джедая.

— Простите, вы пока никуда не уходите? — спросил Джедай у женщины, предлагавшей ему помощь.

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, мы еще часик погуляем… А что?

— Не могли бы вы тогда присмотреть минут двадцать за моей дочуркой? Мне нужно отойти ненадолго… Она, вообще-то, спокойная, но вдруг что…

— Конечно-конечно, — с готовностью согласилась женщина. — Пожалуйста. Тем более, я вижу, они с моим уже поладили, — улыбнулась она, кивнув в сторону песочницы, где Соня с интересом наблюдала, как трехлетний карапуз строит из песка гараж для своей машинки.

— Спасибо, — поблагодарил ее Джедай, подошел к дочке и попросил: — Сонь, ты поиграй тут пока, я уйду ненадолго, ладно?

Сонька согласно кивнула.

— Смотри, мальчика не обижай, поняла? И слушайся вот эту тетю. Я быстро вернусь.

— Дя, — согласилась девочка.

Джедай прошел вдоль забора, ограждавшего стройку, по россыпи хрустящей под ногами щебенки, посмотрел издали, как подъемные краны таскают бетонные блоки на самый верх уже почти достроенной одноподъездной девятиэтажки, нашел вагончик с трафаретной надписью «СМУ-119» и мелом, от руки, сделанной припиской «Отдел кадров», поднялся по ступенькам и заглянул внутрь. В вагончике было пусто, только сквозняк шевелил ситцевые занавески на окошках под потолком и чертежи, которыми был завален письменный стол.

— Вы кого-то ищете? — окликнули Джедая с улицы.

Он обернулся и увидел пожилого коренастого мужчину в рабочей спецовке и оранжевой строительной каске.

— А здесь есть кто-нибудь? — Джедай кивнул внутрь вагончика.

— Наш кадровик сегодня в местной командировке, в Киеве, — ответил строитель. — А я прораб, так что за нее, если что. А что вы хотели?

— Устроиться к вам на работу, — прямо заявил Джедай.

— О! — обрадовался прораб. — Это очень хорошо, рабочая сила нам сейчас просто позарез нужна. Проходите. Документы с собой? Направление есть?

— Все есть, — Джедай вынул из внутреннего кармана заранее подготовленные и напечатанные советский паспорт, комсомольский билет, военный билет, трудовую книжку, справку о прохождении профосмотра, направление на работу от профсоюза, характеристику с предыдущего места работы и еще какие-то бумажки.

Пока прораб листал документы и заполнял какие-то ведомости, Джедай наблюдал за ним с тревогой — хоть он готовился долго и тщательно, но мало ли что мог напутать или упустить какую-нибудь кажущуюся неважной специфику. В войну, говорят, документы, подделанные фашистами, вычисляли по скрепкам из нержавейки… К счастью, его опасения не оправдались.

— Из Мозыря… — задумчиво произнес прораб, листая трудовую книжку Джедая. — Красивый у вас город, был там недавно… А почему к нам, в Припять? Неужели верите слухам, что у нас тут платят больше?

— Нет, просто друзья здесь по распределению, на строительстве ЧАЭС, — ответил Джедай заранее заготовленной легендой.

— А-а-а, понятно, — подробностями прораб интересоваться не стал, видимо, сам знал куда больше. — У них там на станции пока еще только колышки кое-где вбиты, — усмехнулся он. — Отстают от плана, в этом году должны были первый энергоблок запустить. Оно и понятно: сначала людей поселить где-то надо, быт им какой-никакой обустроить, магазины, школы, детские сады. А у нас еще только-только в этом смысле жизнь начинает налаживаться — в прошлом году еще одну школу открыли и два детских садика, первую очередь медгородка отстроили, в этом планируем спорткомплекс запустить, — с гордостью сообщил он, кивнув на пришпиленный к стене лист ватмана с графиками строительства.

Джедай кивнул, перебирая в уме даты из короткой истории города Припяти. Значит, сейчас семьдесят пятый год… Это предположение подтвердил цветастый календарь на столе под стеклом — с портретом молодого Юрия Антонова, на сцене, перед микрофоном и с гитарой. На секунду Джедаю снова сделалось нехорошо, и он несколько раз вдумчиво повторил про себя эту фразу: «Сейчас тысяча девятьсот семьдесят пятый год».

— Ну, поселим мы вас пока в общежитии, недавно на Дружбы Народов корпус сдали, — продолжал прораб, в очередной раз перелистывая паспорт Джедая. — Вы с семьей приехали?

— С дочкой.

— А жена? — прораб удивленно поднял брови.

— Умерла, — коротко ответил Джедай.

— А-а-а… Извините. Большая дочка?

— Три года будет… — Джедай запнулся, пересчитывая возраст Сони на местное время. — В августе.

— Ну, это хорошо. В детсадах у нас места пока есть. Здесь три садика неподалеку — «Ивушка», «Солнышко», «Дружба». Выбирайте, какой понравится.

— Видите ли, все немного сложнее, — сказал Джедай. — Девочка серьезно больна. Сейчас на периодических вливаниях плазмы, возможно, потребуется операция на сердце. Так что обычный садик ей вряд ли подойдет…