Грег Иган - Вечное Пламя

– С Пио я просто была вежлива, – сказала Тамара. – Я и не думала, что он действительно кого-то себе найдет.

– Твой отец нашел Тамаро супругу, а они оба сейчас за решеткой.

– Тамаро владеет нормой.

– И Ливио тоже, – сказала в ответ Ада. – Не все вдовцы опускают руки и выставляют ее на продажу.

– Нет – умные находят вдов с собственной нормой, а когда рождаются дети, продают лишнюю. – Ада уже вела ее по боковому коридору; шансы на побег становились все меньше и меньше. – Чем занимается этот твой Ливио?

– Он каменщик. Занимается строительными и ремонтными работами. Вообще-то он входил в бригаду, которая построила шлюз Москита . – Помедлив, Ада шутя добавила, – Так что его едва ли можно назвать незнакомцем. Между вами уже есть связь.

Тамара не ответила. С Тамаро они росли бок о бок с самого рождения, ожидая, чтоб будут вместе до самого конца. И никакие отношения по расчету с будущим супругом не смогли бы этого заменить. Доказывало ли предательство Тамаро, что все это время, думая о сущности их связи, она обманывала саму себя, или нет, но подобной близости она уже не испытает ни с одним человеком.

Ада провела ее в мастерскую, где работали каменщики; она располагалась достаточно далеко от оси, чтобы пыль можно было держать под контролем. Тамара с облегчением узнала, что ее потенциальный ухажер не строил собственных планов насчет их встречи; в мастерской работали с полдюжины людей, которые занимались формованием и шлифовкой пассивитовых блоков.

Ада подошла к одному из них – невысокому, крепкому на виду мужчине. Он остановил шлифовальный круг и убрал щиток, закрывавший его лицо.

– Тамара, Ливио. – Ада, по крайней мере, проявила тактичность, представляя их друг другу.

– Рад познакомиться, – сказал он.

– Взаимно, – нерешительно ответила Тамара. Если бы ее предупредили заранее, у нее, возможно, был бы шанс придумать подходящую тему для разговора, но о чем она могла спросить этого мужчину, располагая лишь краткой информацией, которую ей дала Ада? О смерти его жены?

– Наверное, это было захватывающе – отправиться в космос на Моските , – сказал Ливио. Его восторг казался неподдельным, и Тамара была благодарна за то, что первой фразой он не стал выражать сочувствие по поводу событий, приобретших более скандальную огласку.

– Это было замечательно, – сказала она. – Впечатлений хватит на всю жизнь. – Она мельком глянула на Аду, мысленно желая, чтобы ее столь же опытный партнер по навигации присоединилась к разговору, рассказав какой-нибудь забавный случай из их путешествия и сняв тем самым с нее напряжение. – Надеюсь, вскоре мне предстоят новые полеты – хотя и сомневаюсь, что когда-нибудь увижу нечто, сравнимое с первым большим взрывом, который мы устроили на Объекте. От горения на месте удара разрослось такое облако дыма, что его было видно с противоположной стороны.

– Я немного работал на склонах, – сказал Ливио. – Это прекрасно – просто стоять и смотреть вниз, на звезды. Но я надеюсь, что у моих детей будет шанс пересечь просторы космоса. Нельзя вечно сидеть взаперти внутри этой горы.

– Нельзя. – Тамаре не хотелось верить, что он солгал о своих чувствах, лишь бы избавить ее от ощущения неловкости. – Мне просто повезло увидеть Объект первой, – призналась она. – Это единственная причина, по которой я оказалась на борту Москита . Но сейчас я пытаюсь максимально упростить полеты, стартующие с Бесподобной . Возможно, в следующем поколении лотерея уступит место праву, которым люди будут обладать с рождения – у каждого будет шанс совершить хотя бы одно путешествие.

Ливио одобрительно защебетал.

– Мне нравится эта идея.

– Я, пожалуй, не стану отрывать тебя от работы, – сказала Тамара.

– Хорошо. – Ливио замешкался. – Как насчет встретиться снова? Может быть, вместе поедим?

Он не предлагал ей конкретное время, зная, что приемы пищи Тамары подчиняются ее собственному расписанию.

– Завтра, около шести склянок? – предложила Тамара.

– Меня устраивает. Знаешь столовую примерно на полпути отсюда до вершины –?

– Да.

– Не против встретиться там?

– Было бы здорово.

– Значит, увидимся, – сказал Ливио. Он наклонил голову в знак благодарности перед Адой, а затем вернулся к своему верстаку.

Тамара молчала большую часть пути к обсерватории. Ливио показался ей очаровательным, цивилизованным и просвещенным человеком. Он был готов отправить их детей в космос, упиваясь видом звездного неба. Даже если это было простым притворством, оно импонировало ей больше, чем нескончаемые лекции Тамаро о ее семейных обязательствах.

И все же при мысли о своем будущем ее не покидало мучительное ощущение клаустрофобии. Какими бы подлинными ни были достоинства Ливио, конечная цель их союза оставалась неизменной: однажды они объединят усилия, чтобы лишить ее жизни. Возможно, этот очаровательный мужчина никогда не станет ее принуждать – но от нее все равно будут ожидать добровольного согласия, которое она должна была дать прежде, чем ее ко будет слишком стар, чтобы растить детей и прежде, чем ее заемную плоть постигнет иная участь.

Оторвав взгляд от своего стола, Карла увидела Ромоло, который приближался к ней, перебираясь по висевшим в лаборатории веревкам. На его пути перекрещивались световые колонны, исходящие от соляритовых ламп, настолько яркие, что их путь был отчетливо виден на фоне висевшей в воздухе пыли; касаясь его кожи, они вспыхивали, превращаясь в ослепительные пятна света. Ей уже велели внимательно следить за тревожными симптомами, дефектами зрения, которые могли служить признаком будущего рецидива, но как бы ей удалось их распознать? Любой, кто работал в этом лабиринте света, испытывал кратковременную слепоту по дюжине раз на дню.

– Думаю, я кое-что нашел, – осторожно сказал Ромоло. Он протянул ей полоску бумаги из своего спектрографа.

Единственная темная линия, выделявшаяся на фоне бумаги, находилась дальней части ультрафиолетового диапазона. На мгновение Карла была готова запаниковать: если это был характерный признак аннигилирующих светородов, то стоявший за ним процесс мог их всех погубить. Однако расположение линии относительно калибровочных отметок указывало на то, что ее волны еще короче, чем УФ-излучение, которое Иво зафиксировал на борту Москита – а мысль, что Ромоло смог вытрясти некий латентный запас отрицательных светородов, притаившихся внутри куска хрусталита, звучала нереально вне зависимости от конкретной частоты. Источником концентрированного монохроматического ультрафиолета могло быть не только уничтожение материи. Для этого было достаточно вынужденной эмиссии фотонов между двумя близкорасположенными энергетическими уровнями.