Пирс Энтони - Вар Палка

Хотя, конечно, именно за это она Вара и любила.

Может быть, она допустила ошибку еще тогда, когда воодушевила Вара на поиски китайского Геликона. Где-то в Китае подобное сооружение наверняка имелось, но скорее всего до него было еще очень далеко. Возможно также, что подземные жители Китая держали факт своего существования в таком же или в еще большем секрете, чем их американские собратья, что, конечно, поиски здешней Горы никак не облегчало. Но нахождение китайского Геликона целью Соли никогда не являлось — единственно, к чему она стремилась, так это поставить перед Варом достаточно отдаленную, но реальную задачу, в решении которой могла бы принимать участие и она сама, по крайней мере до тех пор, пока не повзрослеет.

Соли начала думать о том, что случилось с ее отцом и Безымянным. Прекратили ли они в конце концов свое преследование? В этом она глубоко сомневалась. Как только она найдет Вара, нужно будет организовать всеобщее примирение. Ей всегда было больно сознавать, что она бежит от Сола, своего самого, может быть, любимого человека на свете, но вернуться вместе со своим отцом в Геликон она уже не могла, потому что к внешнему миру ее привязывал теперь Вар. С Солом прошло ее детство, а с Варом она была твердо настроена провести свою взрослую жизнь.

Воспоминания о Геликоне воскресили в памяти Соли лицо Сосы — единственной матери, которую она признавала. Некоторым образом разлуку с Сосой она переживала даже сильнее, чем с Солом. Что сейчас делает эта маленькая гордая женщина? Смогла ли она примириться с обрушившейся на нее потерей одновременно и дочери и мужа? Вряд ли, решила Соли, и от этого ей стало еще горше.

В конце концов воспоминания, тревоги и планы на будущее — все вместе — подернулось в голове у Соли легкой дымкой, и она уснула.

Чиин оказался гораздо более плотным мужчиной, чем о нем рассказывали. Объективно говоря, он был толстяком. Лицо его сохранило некоторые черты, на основании которых можно предположить, что в молодости он был более-менее симпатичным мужчиной, но молодость его давно ушла. Ничто, даже блеск и шик его одежд, не могли в глазах Соли придать императору хоть сколько-нибудь привлекательности.

Императора Соли впервые увидела мельком из окна школы в утро дня торжественного окончания обучения. Не утруждая себя, Чиин давал смотр своим войскам, развалясь на плюшевом сиденье роскошной открытой машины, которую вел золотомундирный шофер. Присмотревшись к императору, Соли неожиданно усомнилась в своей способности справиться с этим человеком — слишком он показался ей усталым, пресыщенным жизнью, чтобы поддаться чарам обыкновенной девушки.

Соли проглотила легкий завтрак и приступила к исполнению торжественного приготовления, начавшегося с теплого душа и продолжившегося довольно утомительным тщательным облачением в слои соответствующих такому случаю одежд. Разобравшись с платьем, Соли организовала на голове роскошную сложную прическу, проверила и подкрасила ногти и наконец занялась гримом, то есть полностью прошла через все этапы многоступенчатого процесса по превращению девушки в госпожу. Покончив с туалетом, Соли придирчиво осмотрела себя в зеркале.

С поверхности зеркала на нее взглянуло облаченное в сложное сочетание из юбок, оборок, бус и блесток создание. Стройность ног подчеркивали изящные туфельки, эльфийские черты лица усугублялись легчайшей кисейной шляпкой. Ни одна женщина в Америке так не одевалась, однако подобный стиль нельзя было назвать непривлекательным.

Церемония торжеств по случаю окончания школы была расписана строго по графику. Тридцать пять выпускниц по очереди получили свои дипломы и единой группой появились в школьном дворе, где пали в долгожданные объятия родственников. Соли шла последней — место особо почетное, дабы ни одна из последующих девушек не могла уже затмить ее индивидуальности. Частично причиной этому было то, что среди выпускниц она являлась единственной представительницей своей расы. Кроме того, Соли была самой молодой из получивших дипломы — ей всего тринадцать лет — и без сомнения самой красивой. Она знала все это, потому что была вправе это знать и сделала все, чтобы воспользоваться предоставленным преимуществом наиболее полно. Это было понятно: если бы она не знала, как подать себя в той или иной ситуации, то не получила бы диплома об окончании школы.

Чиин, подпираемый с обеих сторон фалангами солдат, ждал ее. Облаченный в полувоенную униформу цвета своих войск — золотую, — император сверкал медалями и эполетами; у Соли мелькнула мысль, что будь Чиин не таким крупным, на его мундире могло запросто не хватить места для всех украшений. Вот только золотого браслета у него нет, и в глазах Соли это было решающим.

Соли улыбнулась императору, повернувшись так, чтобы на мгновение ее зубы и глаза поймали солнечный свет и блеснули. После этого она спустилась по лестнице вниз и пошла к Чиину навстречу — движения тела полностью продуманы, грудь, бедра и талия проступают в наивыгоднейшем положении, изящные руки довершают облик. Император взял ее под руку.

О да, Соли преподнесла зрителям оплаченное Чиином зрелище. Иначе и быть не могло, она обязана была блистать, полученное образование должно быть подтверждено. Внешний вид решал все.

Император повернулся, и Соли повернулась вместе с ним, уже подстроившись под ритм его шагов и сохраняя драгоценную синхронность. Он повел ее к открытой машине.

За шеренгами солдат толпились люди, завистливые взгляды упирались в императора и его молодую невесту со всех сторон. Большинство зрителей, не связанных обязательствами выказывать свою верность Чиину, но зачарованных зрелищем власти этого человека и при этом понимающих, что уже завтра или, может быть, через год проявление подобной верности пойдет им на руку, пришло из близлежащих городков и поселков. Были и такие, кто специально добирался ради такого зрелища издалека. В глаза бросалось подозрительное отсутствие местных вооруженных патрулей — похоже, провинциальный бонза не желал разногласий с могущественным Чиином.

В нескольких метрах от блестящей полированной императорской машины стоял мрачного вида человек, лицо его было скрыто накинутым на голову капюшоном. Соли на секунду встретилась с глазами, буравящими ее из-под капюшона, всмотрелась внимательней…

— Сол! — выдохнула она.

Лицо отца, неожиданно оказавшееся перед нею после пяти лет разлуки и тысяч пройденных миль, почти лишило Соли возможности думать. Последний раз она виделась с отцом в Геликоне, но его лицо она узнала бы из несчетного числа других лиц и по прошествии сотни лет.