Георгий Ефремов - Из железного плена

— Саша, посуровевшим голосом сказала она, — с тобой пойдет тот, на ком остановит свой выбор ГЛ. Мы сейчас не имеем права руководствоваться личными чувствами!

Ивашов понял с предельной ясностью, что ее не переубедить. Он закусил губу во второй раз и почувствовал, что его лицо покрывается краской стыда. Действительно, не стоит предаваться фантазиям.

— Клара, — обернулся он к ней, — прости. Я просто, очень люблю тебя.

Закончив очередной отчет Мейеру, Александр опустился в кресло и глубоко задумался. Он еще и еще раз прогонял в памяти общую схему Звена контакта. На столе перед ним аккуратной тонкой стопкой лежали рукописные листы с предельно запутанной информацией. Александр ждал, когда, наконец, заметив, что он закончил свою работу, на экране видеофона появится лицо Мейера.

Шла уже вторая неделя изоляции. Ивашов привык, что видит у себя в кабинете только Клару. Впрочем, этого было вполне достаточно, хотя ее визиты были всегда строго официальными: группа прикрытия не решалась осуществлять подстановку видеоканалов телемониторов. Клара должна была вот-вот принести обед, но обычно он вызывал ее после визита Мейера по — видеотелефону. А Мейер все запаздывал…

Последние дни у Ивашова установилось какое-то странное настроение, вызванное ожиданием скорого побега. Настроение, которое можно… сравнить с ощущениями спортсмена перед ответственным соревнованием. Впрочем, нет. Это куда серьезнее. Оттого, как сложится ситуация в ближайшее время, зависит и его жизнь, и судьба всего дела по установлению контакта с объектом Икс.

Не дождавшись Отто, Ивашов поднялся и прошел в ванную. Медленно раздевшись, он осмотрел себя. Повязку с плеча давно сняли и теперь на ее месте виднелись красноватые рубцы. Ссадины на лице тоже зажили. Из зеркала на него глянули воспаленные от напряжения глаза и, заметив в них лихорадочный блеск нетерпения, Александр постарался придать лицу более беспечное выражение. Еще не хватало, чтобы по нему каждый мог прочесть его мысли!«Спокойнее, Ивашов, спокойнее!» — приказал он себе, включил воду и встал под холодный душ.

Мейер запаздывал, и это тревожило Ивашова. Неужели снова что-то стряслось? Сейчас, когда вопрос о побеге решен, всякого рода ЧП крайне нежелательны.

Выйдя из ванной, он медленно прошел в кабинет и опустился в кресло. Взгляд его, блуждая, остановился на окне, за которым светилось яркое утреннее небо без единого облачка и, скользнув в сторону, добрался до картины Брейгеля «Вавилонская башня».

За время пребывания в стенах Института ТНУ Ивашов сотни раз разглядывал эту картину и ему казалось, что он понимает ее достаточно верно. Но сегодня он впервые осознал, что упускал весьма существенную деталь. Разве только в назидание о гордыне написан этот холст?

Огромная каменная башня занимает всю центральную часть картины. Недостроенная вершина скрывается в облаках. Нижние этажи заселены — в арках и окнах многочисленные человеческие фигурки, кое-где сушится белье. Но строительству не видно конца. Все выше возводятся стены. Башню окружают строительные леса, сооружаются разнообразные подъемные устройства. Множество людей трудится здесь. Деловое оживление царит вокруг: штабелями сложены кирпичи, к берегу шестами гонят плот из бревен, на якорях стоят корабли со спущенными парусами. Башню плотным кольцом окружил город. Видна скученная плотная застройка европейского города, темно-красная черепица остроконечных крыш. Далее, вплоть до невысоких холмов у горизонта, раскинулись поля и луга…

«Да, — подумал Александр, — конечно, картина повествует не о гордыне. Ведь то, что здесь изображено — населенность земли, кропотливый труд людей — заставляет забыть о печальном конце библейской легенды. И вместо наказания за гордыню в картине звучит великая тема созидания! Недостроенная башня — не символ ли это нашей цивилизации, кропотливо поднимающей все выше и выше строительные леса своих достижений?! Мы стремимся пройти дальше своих предшественников. Уже не облака, а бездонные дали космоса манят нас. Уходя крепким фундаментом в землю родной планеты, наша башня скоро достигнет космических высот!»

Ивашов вдруг почувствовал себя одним из каменщиков, изображенных на картине, которые вкладывают свой труд в общее грандиозное дело, и у него в душе родилось чувство странного, необъяснимого родства с автором великолепной картины.

Негромко щелкнула входная дверь.

Александр быстро обернулся.

На пороге, засунув руки в карманы своего голубого комбинезона, стоял Мейер и губы его кривились в улыбке.

— Отто?

— Добрый день. Как видите, это я. Собственной персоной.

— Значит, изоляция снята?

— Да. С сегодняшнего дня.

— Вам удалось выяснить причину аварии? — Александр делал вид, что не знает о заражении сотрудников секции «Ультра». — Да. Теперь уже все в порядке.

— Наконец-то!

— Вот именно! — гость прошел вперед и плюхнулся в кресло напротив Ивашова, — а то я чуть не помер с тоски.

«Ну да, — саркастически подумал Александр, — кому-кому, а тебе эту неделю скучать явно не приходилось».

— Это новая серия? — кивнул Отто на листки на столе.

— Да.

— Прекрасно. Я их заберу с собой.

— Что это была за авария?

— Так, — Мейер неопределенно качнул плечами, — утечка материала из биолаборатории.

— Никто, надеюсь, не пострадал?

— Практически никто.

— Ясно.

Мейер поднялся и, подойдя к столу, взял стопку листов. Медленно просмотрел их, бросил быстрый колючий взгляд на ученого.

— А здесь что?

— Продолжение, — удивился Александр. Раньше Мейер никогда не интересовался тем, что именно пишет в своих отчетах Ивашов. — Продолжение предыдущего сеанса.

Мейер тяжело вздохнул и снова уселся напротив ученого. Его маленькие запавшие глазки бетали по фигуре Ивашова и, встречаясь с взглядом, тут же отскакивали в сторону. Александр почувствовал, что Отто готовится задать ему какие-то необычные вопросы.

— Герр Ивашов, — действительно начал Мейер, — мне необходимо с вами серьезно поговорить.

— Я к вашим услугам.

— Мне хочется, чтобы мы оба подошли к этому разговору с полной серьезностью, непредвзято и без обид.

— Я готов. Пожалуйста.

— Так вот, — Отто замялся, — герр Ивашов… Бен Буленд, то есть, я хотел сказать, секция математики, составлявшая недавно общий предварительный анализ разрабатываемой нами схемы Звена контакта, пришла к выводу, что при характере поставляемых вами сведений мы ни в коем случае не сможем завершить нашу работу хоть в сколько-нибудь обозримом будущем.

— То есть? — насторожился Александр, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

— В поставляемых вами сведениях, — Отто хлопнул рукой по лежащей у него на коленях стопке листков, — постоянно не достает связности. В каждой новой серии опускается какая-то часть материала, которая могла бы служить ключом к разгадке данной серии; секция математики пришла к выводу, что все это до некоторой степени походит на своеобразную форму дезинформации, — Мейер взволнованно потер гладко выбритые холеные щеки. — Что вы на это можете сказать?