Асаба Нацу - Лакей Богов 2

— Хонока…

Девушка молча кивнула.

Тем самым подав знак.

— Пора! — ободрил себя Ёсихико и усадил Накисавамэ-но-ками на плечи.

Влажный подол кимоно сразу же намочил парню голову. Кроме того, маленькое тело богини оказалось невообразимо тяжелым.

— Боль… но…

От холода и тяжести дала о себе знать старая травма, но Ёсихико стиснул зубы и стерпел. Он не мог сдаться. Сдайся он сейчас — и все старания обратились бы в прах.

И похоронила бы с собой надежды Накисавамэ-но-ками и Хоноки.

А также деда Ёсихико, протягивавшего руку помощи как богам, так и людям.

Ёсихико кое-как смог ухватиться за лестницу и поставить ногу на первую ступень. Однако в следующее мгновение больная нога не выдержала, Ёсихико с Накисавамэ-но-ками потеряли точку опоры и упали в воду.

— Ёсихико! — воскликнул Когане и заглянул в колодец вместе с Хонокой.

— Г-господин лакей!..

Все еще сидевшая на плечах Ёсихико Накисавамэ-но-ками прослезилась.

Хоть Ёсихико и погрузился в воду до половины головы, богиню он все же удержал.

— ...Это еще не конец, — пробормотал он, поморщившись, а затем громко обратился к больному колену: — Не сдавайся!

Ёсихико встал, выжимая из себя все силы. На самом деле, его ноги уже частично онемели от холода и влаги. Мокрая одежда прилипла к телу и быстро высасывала из него все тепло. И тем не менее…

Ёсихико вцепился в лестницу непослушными руками. В спину его толкало уже не чувство долга, а нечто иное.

— Тяни, дочь настоятеля! — крикнул Когане, и Хонока схватилась за веревку.

Она не привыкла заниматься физическим трудом, и ее ладони быстро покраснели. Через веревку она ощутила необычайную, совершенно не подходящую внешности тяжесть богини. Тяжесть печали многих людей.

— Впе… ре-е-ед!

Ёсихико собрался со всеми силами и взобрался по лестнице. Его руки сковывало от напряжения, ноги дрожали, а проступившие на лбу вены грозились лопнуть.

— Савамэ!.. — Хонока протянула руки внутрь колодца. Когане помогал ей как мог.

— Хонока! — Накисавамэ-но-ками тоже изо всех сил протянула бледные ручки в надежде достичь ими выхода во внешний мир.

Их пальцы стремились друг к другу в том самом проеме, через который путешествовали цветы.

Несколько раз они хватали пустоту, но постепенно сближались.

Падавшие под углом лучи солнца осветили миг… когда они коснулись друг друга.

— Отлично, Хонока! Теперь тяни! — Ёсихико почувствовал, что ноша на плечах стала чуть легче, и продолжил восхождение.

Наверху тем временем Хонока держала Накисавамэ-но-ками за руки и изо всех сил тянула на себя, помогая ей преодолеть края колодца.

И освободиться от ноши печали.

Наконец, Накисавамэ-но-ками прилетела в объятия Хоноки, и они вместе повалились на землю.

— У… у нас получилось… — Ёсихико высунул головы из колодца, оперся на каменную кладку и с облегчением вздохнул.

Он не знал, что получится из затеи, но теперь мог сказать, что операция прошла успешно.

— П-прости меня, Хонока! Ты в порядке?! — Накисавамэ-но-ками перепуганно вскочила и обратилась к девушке, на которой только что лежала. — Т-тебе не больно? Ты не ранена?!

— ...Я в порядке, — коротко ответила Хонока, смахивая грязь со школьной формы.

Затем обе они словно впервые увидели друг друга и притихли, не зная что сказать.

— А-а… знаешь, Хонока… — наконец, заговорила Накисавамэ-но-ками. — М-мне ты можешь говорить правду, ладно? Так и скажи, если тебе больно, тяжело, холодно, зябко…

Хонока моргнула так, словно слова застали ее врасплох.

— А, п-правда, у тебя ведь это не слишком хорошо получается, так что я по возможности стараюсь сама все замечать, так что э-э-э… — в глазах Накисавамэ-но-ками встали слезы, а сама она отчаянно пыталась подобрать слова. — Я з… знаю, что на самом деле ты постоянно плачешь, Хонока…

Знала она и то, что сколько бы слез за нее ни проливала, тьма внутри девушки никак не уходила.

Накисавамэ-но-ками протянула руку и коснулась щеки Хоноки.

— Ты не проливаешь слез, но я знаю, что в душе ты плачешь.

Хонока смотрела на богиню, не произнося ни слова. Ручка богини скользнула с щеки на шею, и Накисавамэ-но-ками прижалась к девушке всем своим маленьким телом.

— Н-на самом деле я хотела не увидеть внешний мир.

Ёсихико и Когане невольно переглянулись.

Слезы Накисавамэ-но-ками мерно падали на землю, а ее уста роняли слова, которые она так долго хотела сказать:

— Н-на самом деле я… хотела вот так обнять тебя.

Хонока ошарашенно уставилась на богиню.

— Я хотела утешить тебя собственными руками…

“Сегодня она вновь бросит мне цветы, но что я могу сделать ради нее?

Небо всегда рядом со мной, и в то же время так далеко. Поэтому я не могу даже вытереть ее незримые слезы…”

— Будучи Накисавамэ-но-ками, я принимаю печали многих людей, но печаль одного из них хочу прекратить.

Хонока сидела в объятиях богини и безмолвно смотрела в небо. Готовая разрыдаться Накисавамэ-но-ками все же смогла наскрести в себе мужество и заявить:

— В-ведь мы с тобой… д… друзья.

Стоило ей договорить, как из глаз Хоноки беззвучно скатились слезы.

За первой каплей последовала вторая, а затем они превратились в нескончаемый поток.

— Савамэ…

Хонока обняла маленькую богиню. Ее прекрасное лицо исказилось и послышались всхлипы.

Впервые в жизни она заплакала не от горя или обиды.

— И что в конечном счете, Ёсихико? Ты подождал, чтобы вернуться вместе с той девушкой, но хватило ли тебе времени понять чувства Накисавамэ-но-ками?

Выполняя заказ, Ёсихико так устал, что на следующий день, в субботу, провалялся в постели до полудня. Когда он спустился, чтобы съесть не то завтрак, не то обед, мать поручила ему поход по магазинам. От вчерашних событий у него болело все тело, но 24-летний бездельник понимал, что если он хочет жить спокойно, ему необходимо прилагать определенные усилия, чтобы не портить отношения с матерью.

— На самом деле мне просто кажется, что Накисавамэ не смогла заставить себя так жестоко поступить с Хонокой, которая постоянно таскала ей цветы.

Ёсихико чихнул и продолжил брести по тротуару. Тело пронизывал холодный ветер, но тепло яркого солнца все-таки побеждало. Погода уверенно приближалась к весенней.

Поначалу Накисавамэ-но-ками, мечтавшая обнять Хоноку собственными руками, конечно же, думала попросить девушку вытащить ее из колодца. Однако она понимала, что ее пропитавшееся печалями тело стало слишком тяжелым. Кроме того, она не хотела во всем полагаться на Хоноку. В идеале она хотела выбраться из колодца незаметно для девушки, прийти к ней сама и преподнести сюрприз. Если бы она с самого начала сказала правду, возможно, план удалось бы претворить в жизнь, но Накисавамэ-но-ками и подумать не могла, что Ёсихико окажется знаком с Хонокой.