Мария Дубинина - Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

Герман переглянулся с Гроттом. На размышления не было времени.

– Мне нужно сначала поговорить со Стефанией. Это возможно?

Гош кивнул, и Герман с чистой совестью прогулял первое занятие, благо оно было у Вальтера Гротта.

Сначала он узнает, что думает по этому поводу Стефания. Как она решит, так и будет.

Скоро домик прогрелся достаточно, чтобы не бояться обморожения. Стефания наконец сняла верхнюю одежду и тоже повесила ее поближе к очагу, сушиться. Ситри соорудила из взятых с собой припасов быстрый перекус, и все расселись вокруг грубого деревянного стола и молча принялись за еду.

– А что дальше? – спросил Берт, едва притронувшись к еде. – Мы просто придем в храм, проведем ритуал и уйдем?

– Примерно так, – ответила Стефания. – Он не занимает много времени. Я должна совершить ритуал приветствия Белой волчицы, тогда она признает меня, и я смогу претендовать на трон. Внутри мы сразу направимся к алтарю. Он выглядит как высокий круглый постамент из красного камня. Мы с Бертом оба должны коснуться его, после этого я обращусь к Белой волчице за благословением.

Стефания говорила, а сама прятала горящий взгляд. От нее исходили пульсирующие волны давно отболевшей злости, которая снова начала ее мучить, чем ближе они подходили к храму. Заклятие пока не действовало, но оно уже подточило ее силы, и девушка куталась в тонкий походный плед. Герман не выдержал, сел рядом и прижал к себе, накрывая сверху своим пледом.

– Сначала Леннард Огюстос потеряет контроль над тронным залом, – продолжила она. – В нем находится, выражаясь простым языком, артефакт, связанный с правящим родом древней магией крови. Когда погибли родители и сестра, я стала для него единственной наследницей, но, похоже, с помощью заклятия медленной смерти Леннард смог обмануть артефакт, и тот принял меня за мертвую, а его – за единственного и полноправного правителя. Как только артефакт почувствует появление законной королевы, Леннард не сможет отдавать приказы. Сначала все в замке, а потом во всем Виндштейне узнают, что он не настоящий король. Армия перестанет ему подчиняться, каждый житель совершенно безнаказанно сможет убить его. Но его убью я.

– У меня вопрос, – подал голос Берт. – По закону Леннард перестанет быть правителем, но что помешает ему силой удерживать этот мир? У него есть целое войско головорезов, а у тебя пока только мы.

Герман решил ответить вместо Стефании:

– Все верно. Но Виндштейн недавно вступил в состав Ойкумены, поэтому все остальные миры вправе вмешиваться в его внутренние дела в экстренных случаях. Думаю, лжеправитель-убийца – случай достаточно экстренный, чтобы Визания выслала сюда лучших боевых магов и элитных солдат для восстановления порядка. На это и был расчет декана.

Судя по взгляду, Стефании понравился такой вариант развития событий. Она переглянулась с Ситри, и Герману очень захотелось услышать ее мысли. Будто почувствовав его взгляд, она повернула голову, и Герман подставил плечо, чтобы она могла на нем устроиться.

Их ждала холодная долгая ночь.

Стефания знала лишь один путь к храму, и он лежал через небольшую деревеньку. В это время года все ее население обычно ничем не занималось, кормясь за счет запасов. Это значило, что незамеченными пройти едва ли удастся, а ждать ночи не было времени, к тому же, как успел заметить Герман, да и все остальные тоже, ночи в Виндштейне опасно проводить под открытым небом, есть риск не проснуться.

– Стефания, тебе лучше не вступать в разговоры и как следует спрятать лицо, – решила Ситри. – Возьми еще один шарф, если понадобится.

– Можно подумать, тут каждая собака в курсе, как выглядит младшая принцесска, – грубовато пошутил Рене, но Ситри спокойно ему ответила:

– Примерно так и есть.

– Мы выглядели одинаково, я и Эмилия. Отец придерживался мнения, что для сохранения единства народа и укрепления авторитета власти нужно, чтобы между ним и его людьми было как можно меньше барьеров, – глухо пояснила Стефания. – А Эмилия выезжала с отцом на ежегодные осмотры территории.

На одном из таких королевская чета и погибла, вспомнил Герман информационную справку.

– Тогда возьми мой. – Рене стянул с шеи широкий красный шарф в клетку и протянул девушке. – Проблем нам еще не хватало.

Они остановились неподалеку от спуска в долину. За деревьями начиналась дорога к деревне, уже отсюда были видны темные крыши домов. Герман прислонился к древесному стволу и стал присматриваться к округе. Ветер немного стих, но холод не собирался заканчиваться. Таков уж этот суровый мир, холодный, неприветливый и полный опасностей. Стефании он подходил. Интересно, а какой была Эмилия Керстин, ее старшая сестра-близнец? Были ли они похожи только внешне?

– Надо выдвигаться, скоро начнется метель. – Стефания подошла неслышно и взяла за руку затянутой в шерстяную перчатку ладонью.

– Небо такое голубое, – ответил он. – Ты уверена?

– Уверена. Этой мой дом все-таки.

Небо и впрямь было именно таким, как Стефания рассказывала. Пронзительно синее, яркое до рези в глазах. Размытое пятно солнца на нем казалось слепящей вспышкой. И сыпал снежок, мягкий и пушистый, совсем не похожий на метель.

– Ну раз так, – неуверенно согласился Герман и подул на замерзшие руки, – тогда лучше поспешить.

Стефания кивнула и присоединилась к остальным. Герман еще немного постоял и собрался уже уйти, как к нему подошел Варма и протянул перчатки.

– Ты свои потерял, – пояснил он. – А мне все равно не холодно.

Он говорил неправду. Магический фон Виндштейна буквально таял на глазах, потоки рвались, фигурально выражаясь, под пальцами. Вильям мерз так же, как и остальные, и знаменитая огненная магия его не грела. Но он скорее удавится, чем признает слабость, поэтому Герман не стал спорить и натянул чужие перчатки на замерзшие руки.

– Мне не нравится это место, – сказал Варма, хмурясь.

– Виндштейн?

– Да и он тоже. Вообще все не нравится.

Герман пожал плечами:

– Это из-за большой разреженности магического фона. Мы все чувствуем себя не в своей тарелке.

– Выходит, мир и правда сопротивляется захватчику, – задумчиво протянул Вильям. – Удивительно.

Они в последний раз обернулись на деревню. А может, разгадка их общей нервозности лежала гораздо ближе? Герман прищурился, но не увидел ничего нового.

– Ладно, пойдем.

Дорогу накануне сильно замело, пришлось спускаться осторожно и медленно, хотя без приключений все равно не обошлось. Бедняга Берт в лютом холоде чувствовал себя как оранжерейный цветок, выставленный на мороз, к тому же его Стихия совершенно не отзывалась на призывы, и он совсем поник. Ситри приходилось разрываться между ним и хозяйкой. Впрочем, последней помощь не требовалась – даже несмотря на слабые энергетические потоки, ее специализация существенно облегчала жизнь. Снег под ее ногами почти не проминался, да и холод, кажется, щадил. Вот Варма быстро растерял азарт, когда противоборствующая Стихия начала высасывать из него силы. Чем сильнее потенциал и выше коэффициент, тем сильнее отдача от снижения магического фона.