Спартак Ахметов - Алмаз «Шах». Повести и рассказы

Див сбросил с плеча тушу быка, бочку и туго набитый мешок. Волосатой лапой обо]рвал полог над ложем пери.

Во всем блеске красоты, еще более нестерпимом при ярком освещении, лежала Исоё.

Царевич стиснул эфес сабли, но не шелохнулся. Див смотрел в лицо пери, двигая верблюжьими губами. Уголья глаз подернулись дымом, когтистые пальцы сжимались и разжимались, Горестно вздохнув, он приподнял изголовье постели и вытащил пластинку с черными письменами. В тот же миг Исоё открыла глаза. Царевичу показалось, что воздух, потревоженный ресницами, коснулся его губ.

- Мир тебе, о Биби-Нур, повелительница! - заревел див.

«Почему Биби-Нур?» - удивился царевич.

- Гибель тебе, о обезьяна! - звонко ответила пери. - Кого ты привел с собой?.. - Она метнула взгляд в сторону Сайф ал-Мулюка и закусила губу.

- Я принес гранаты и персики, инжир и айву, розовый…

- А яблоки из моего сада?

- Прости, несравненная, - покаянно ревел див, - я не смог проникнуть в сад. Зато я придумал задачи, которые ты, о мудрая, не сможешь решить! Ибо они не имеют решения! Наконец-то я снова увижу танец…

- Ты глуп, - пожала плечиком пери. - Но я проголодалась.

Див поставил перед ней золотое блюдо и высыпал плоды из мешка. Исоё взяла персик, надкусила. Съела несколько ягод винограда.

- Опять все помято, - недовольно молвила она.

- Не терпится посмотреть танец! - загрохотал див.

- Хорошо, говори свои задачи.

- Сможешь ли ты моргнуть полтора раза? - В восторге от вопроса див хлопнул по волосатому боку и захохотал.

- Нет ничего проще.

Пери сначала прикрыла оба глаза, а затем один. И опять ветер от ее ресниц достиг сердца юноши. Пораженный див скреб когтями затылок.

- Верно, клянусь жизнью… Вторая задача трудней. Вот она: поймай мое дыханье!

- Погоди немного. - В золотой полоскательнице девушка развела мыльный раствор. Окунула в него гребень и поднесла к пасти недоумевающего чудовища. - Теперь дохни.

Див дунул. С зубьев гребня слетели мыльные пузыри и закружились по пещере.

- Ну и что? - не понял див.

- Вот оно, твое смрадное дыхание, уловленное и заключенное в прозрачную пленку.

Див застыл, вложив кривой палец в пасть.

«И эта тупая горилла, - яростно подумал Сайф ал-Мулюк, - у которой едва хватило мозгов на сочинение идиотских задач, наводит ужас на людей?! Сжигает города и переворачивает корабли? Да ее надо загнать в клетку и показывать ребятишкам. Смотрите - вот воплощение абсолютного зла!»

- Не надо! - отчаянно закричала Исоё.

Но царевич уже вышел из-за сундука, держа саблю как хлыст укротителя.

- Встань, чудовище! - крикнул он.

Див зарычал и обернулся.

- Человек?!

- Да, человек! - Сайф ал-Мулюк медленно надвигался. - Встань и держи ответ перед человеком!

Див оскалил клыки и поднял когтистую лапу. Царевич отступил на шаг, нажимая на кнопку паллера. Дымная полоса перечеркнула косматую грудь. Див захохотал и дохнул огнем.

За секунду до этого Изабелла вырвал Сайф ал-Мулюка из пещеры.

Устад-Галим одобрительно хмыкнул.

«И эта убогая обезьяна, - подумал Сайф ал-Мулюк, - у которой едва хватило ума на придумывание глупых задач, наводит ужас на людей. Сжигает селения, топит корабли. Поистине зло тупо и беспощадно. Животворна только мудрая доброта».

Алена рассмеялась и сказала:

- Ты посрамлен, див. Но сегодня я хочу танцевать.

Девушка подняла руки над головой и звонко ударила в ладони. Пещера наполнилась чудесной музыкой, напоминающей пение птиц, журчание ручья, шелест трав. Царевич смотрел во все глаза, забыв об усталости, голоде и ранах. Это был не танец. Это упруго колыхались гибкие лилии, это волновалось пшеничное поле. Золотое пламя локонов обжигало глаза, узорные шальвары струились и трепетали. Див ревел от восторга, колотя по брюху.

Внезапно музыка оборвалась.

- Все, - сказала пери. - Теперь спи. Спи!

- Вилка! - удивился Изабелла. - На втором пси-экране пери не танцует.

- Вижу, - ответил Камалов. - В матрице не было танца. Это самодеятельность Стаса.

- Ошибка? - ужаснулся Изабелла.

- Посмотрим, что будет дальше.

Див упал на спину, запрокинул рогатую голову. Храп его напоминал раскаты грома. Не взглянув на чудовище, пери вышла на середину пещеры и позвала:

- Выходи, о обладатель перстня Искандара! Я так долго ждала!

Не колеблясь ни мгновения, Сайф ал-Мулюк устремился к девушке. И замер.

- Да, это ты, - шептала Алена. - Это ты…

Она подошла к юноше, коснулась обнаженной груди легкими пальцами. Раны царевича затянулись розовой кожей, необыкновенная сила наполнила мышцы. Не помня себя, он привлек любимую:

- Бежим!

- Безрассудный, - задыхалась девушка. - А див?

- Я убью его!

Сверкнул клинок. На ковер посыпались осколки дамасской стали. Сайф ал-Мулюк с изумлением рассматривал эфес, зажатый в кулаке.

- Не так просто убить дива, - вздохнула пери.

- Что же делать?

- Сначала подкрепись.

Она поджарила мясо быка и налила из бочки терпкое вино. Наконец-то юноша утолил голод и жажду.

- Душа дива, - сказала пери, - заключена в сундуке, который спрятан на дне моря. Мы бросим в волны перстень Искандара, и сундук всплывет…

Они смотрели друг на друга и не могли насмотреться. Говорили слова, которые переполняют влюбленных, придумывали новые, не замечая бега времени. Но вот див заворочался. Сайф ал-Мулюк укрылся за сундуками, а пери сердито закричала:

- Вставай, о нерадивый! Я хочу яблок из моего сада!

Див вложил под изголовье пластинку и с ревом улетел. Едва умолк грохот, царевич и девушка устремились к выходу. Быстро миновали тоннель, остановились у братской могилы. «Мир вам и вечный покой, храбрецы, - подумал Сайф ал-Мулюк. - Я отомщу!»

Алена подняла голову. Высоко-высоко, словно путеводная звезда, сияло небо. Пери сжала руку возлюбленного, и они взвились вверх.

Дух захватило у Сайф ал-Мулюка. Плотный воздух бил в лицо, грудь сжимали то ледяные, то раскаленные обручи. Устье колодца приближалось, клочок неба рос и наливался синевой. Они вылетели из колодца, как брызги воды из фонтана.

Мир был безграничен. Желтые барханы убегали за горизонт. В небе, словно медное блюдо, звенело солнце. Царевич и пери жадно дышали свежим воздухом, пили его, как хмельное вино.

- Небо! - кричала пери. - Солнце!

- Ветер! - вторил ей царевич.

Они прыгали, точно дети, гонялись друг за дружкой, горстями бросали горячий песок.

- А див? - опомнилась Алена.

И они пошли к морю. Когда пери уставала, царевич нес ее на руках. Палило солнце, ветер иссушал тело, но юноша шел и шел, прижимая к груди драгоценную ношу. Алена жива! Солнечный протуберанец, который сжег ее корабль, приснился. Дурной сон… Сайф ал-Мулюк ощущал в себе такие силы, что готов был сразиться со всем злом в мире.