Андрей Егоров - Заповедник

– Что ты предлагаешь? – спросил Антон.

– Я попытаюсь разобраться с управлением, – проскулил Сумароков. – Только уберите его от пульта.

– На чужом космическом корабле с управлением? Ты? – Кияшов фыркнул. – Парень, тебе нужно меньше смотреть стерео. Я лично прослежу за этим, если мы отсюда выберемся.

– Все, что он сделал, – это отключил автопилот! – Коля указал на Джаката дрожащим пальцем. – Поглядите, он ведь даже не прикасается к сенсорам управления! Вот это наверняка сенсоры управления.

Антон вспомнил слова доктора Химеля: «И когда я услышал их объяснения, все кусочки мозаики встали на свои места. Тогда на меня словно нашло просветление». Сейчас с ним самим происходило нечто подобное. Аурелианин вел себя странно. И все вокруг было странным. Все не так, как должно быть. Но почему он так ведет себя? Почему? Озарение снизошло на него разом. Джакат хочет уничтожить следы преступления своих сородичей. Сжечь корабль с трупами. Вместе со свидетелями преступления. Он даже сказал вслух: нам конец! Добавив при этом, что люди тупые, ограниченные создания. Он просто издевался над ними! И огорчался оттого, что ему, цивилизованному существу, придется погибнуть вместе с этими дикарями во имя великой цели.

– Сумароков прав! – крикнул Делакорнов. – Он хочет уничтожить модуль!

Аурелианин взвился вверх, как пружина. Он ударил по какой-то невидимой кнопке и выхватил из потайной ниши рядом с пультом управления портативный излучатель. Все произошло настолько быстро, что никто не успел ему помешать.

– Ой ты, е-мое! – Яловега рухнул на пол и закрыл голову руками.

Но Джакат вовсе не собирался мстить ему за побои и унижения – вместо этого он выстрелил в Сумарокова.

Хирург – не десантник-спецназовец. Точность и реакция Джаката оставляли желать лучшего. Коля в последний момент увидел направленное на него дуло и рухнул на пол. Луч врезался в потолок, оставив на пластиковом покрытии темный след.

Аурелианин, пребывая в почти невменяемом состоянии, перевел излучатель на Инну, которая стояла к Сумарокову ближе всех. Затем на Кияшова. Тот сглотнул и поднял руки. Инопланетянин направил излучатель на ползущего по полу Яловегу. Лицо его перекосилось от ненависти, он выстрелил… Но в этот момент модуль тряхнуло, закрутило и импульс ушел в пол, оплавив металлическое покрытие рядом с механиком.

Яловега взвился, хлопая себя по коленям. Приземлился на раскаленный пол и отпрыгнул в сторону. Затем начал ожесточенно притопывать, словно танцевал какой-то диковинный танец. Подошвы его ботинок дымились…

Новый удар потряс обшивку, аурелианина швырнуло и ударило о консоль панели управления. Он попытался подняться, но в этот момент Кияшов опустил ему на голову тяжелую трубу – то ли ножку операционного стола, то ли деталь какого-то механизма.

– Камикадзе он отважный, понимаешь ли? – отшвыривая безвольное тело Джаката от пульта, прокомментировал старпом. – Где тут система управления? Знал, в кого стрелять, гад! В пилота целил!

Коля ползал по полу и скулил от ужаса. То, что он только что избежал гибели, окончательно расстроило его слабую нервную систему.

– Николай, поднимайся! – потребовал Кияшов, – Будешь модуль сажать.

Сумароков метнулся в сторону, сжался возле стены, словно испуганный зверек, и только мычал что-то нечленораздельное.

– Николай! Николай! Смотри мне в глаза! – Михаил Соломонович присел возле него на корточки и констатировал, не сумев добиться результата: – У него нервный срыв. Взывать к нему сейчас бесполезно.

– Давайте я попробую! – предложил Делакорнов.

– Когда надо кого-то угробить, он тут как тут! – возмутился Яловега.

– Боюсь, слишком поздно. – Кияшов с досадой пнул инопланетянина, распростертого на полу. – Мы вошли в зону турбулентности!

– Счет идет на секунды! – крикнул Антон, оттолкнул Кияшова и нажал на кнопку растопыренной пятерней, размышляя в этот момент, не огреет ли его, часом, Евграф Кондратьевич еще теплой от крови аурелианина трубой. К счастью, все обошлось, Сенсор на панели управления погас. Натужно взвыли двигатели. За иллюминаторами бушевало пламя, но модуль начал выравниваться.

Кияшов подобрал портативный излучатель и сунул его за ремень.

– Сядем, как думаешь? – спросил он Делакорнова, как будто Антон мог что-то гарантировать в подобной ситуации.

– Мягкой посадки ждать не приходится, – ответил Антон. – Двигатели работают. Но куда и как мы приземлимся – под большим вопросом.

– Надо куда-то забраться, – тихо сказал Химель. – Пристегнуться. Что в этом модуле выглядит самым прочным, способным выдержать удар?

– Холодильники, – прошептала Инна. – Они, наверное, крепкие…

– И груз внутри не слишком жесткий. – сглотнул Яловега, – особенно если его слегка разморозить, для мягкости…

– Я не хочу сидеть среди трупов, – промычал Сумароков.

– А, очухался. – Кияшов посмотрел на него с презрением. – Без тебя уже справились. Бесполезный член команды! Тебе, может, в холодильнике места и не найдется.

– Найдется, найдется, – запричитал Коля. – Пожалуйста, не бросайте меня.

– Зачем вы так? – Михаил Соломонович ободряюще улыбнулся пилоту. – Не волнуйся, Николай, всё будет в порядке. Найдётся и тебе место в холодильнике.

– Не хочу, не хочу к трупам, – запричитал Коля ещё громче. – Пожалуйста, не суйте меня к трупам.

– Выхода у нас нет, – заявил Антон. – К тому же температура растет. Думаю, до соприкосновения с поверхностью осталось не больше десяти минут.

– Так чего мы медлим?! – взревел Яловега. – Я туда, где Байрам. Там посвободнее было.

– Выкидывайте тела! – крикнул Делакорнов.

Модуль трясло и швыряло. Ко всему прочему, температура поднялась уже градусов до пятидесяти. Краска на стенах пузырилась. Иллюминаторы из сверхпрочного стекла пошли трещинами.

– Если произойдет разгерметизация – нам конец! – крикнул Кияшов. – Даже в холодильнике. Кровь выкипит – и все. Тут еще слишком высоко!

– Все, я полез! – Антон схватил Инну за руку и потащил за собой.

Химель и Яловега принялись разгребать трупы, выбрасывая их наружу. Кияшов, ругаясь, как пьяный боцман, помогал им. Лицо у него, несмотря на жару, сделалось очень бледным. Делакорнов впихнул девушку в почти доверху забитый холодильник, где они обнаружили тела «чужих» инопланетян. Втиснулся следом. Захлопнул за собой дверцу и запоздало сообразил, что открывается она снаружи.

Внутри было очень холодно – особенно после пятидесятиградусной жары салона горящего в атмосфере модуля. Инна кривилась от омерзения, притиснутая к холодным трупам. Антону тоже было не по себе, но он попробовал утешить девушку:

– По крайней мере здесь мы не сгорим. Бояться нужно только удара о землю. Скоро все кончится.