Виль Быков - На суше и на море, 1990 [антология]

Может быть, во время этого путешествия и зародилась у молодого морехода мысль приплыть на острова Тихого океана «с другой стороны Земли»? Или она выкристаллизовалась позже, когда он женился на Фелиппе Перестрелло де Мониз, внучке итальянца Бартоломео Перестрелло, который, будучи на португальской морской службе, долго и упорно пробивался к мысу Бохадор. Потом он стал губернатором острова Порту-Санту, что рядом с Мадейрой. На чердаке дома, куда Колумб с женой переселился в 1479 г., — этот дом мне удалось увидеть во время одного из заходов на остров — оказался богатейший архив старинных карт-портуланов. Понятно, что Колумб целыми днями рылся в этих сокровищах. Однажды губернатору принесли куски очень толстого бамбука, найденные на западном берегу острова. Не было сомнения, что они принесены течениями и ветрами. А затем стало известно, что на один из Азорских островов волны выбросили два человеческих тела неизвестной расы. Так, может быть, сам Гольфстрим дал Колумбу доказательства существования земли на западе Атлантики?

Недавно испанский историк Хуан Мансадо-и-Мансадо нашел материалы о плавании некоего бискайца, который участвовал в португальском рейсе к берегам Гвинеи. Но шторм отнес корабль в Карибское море. Два года прожил этот бискаец среди индейцев на Гаити, а затем сумел вернуться на Мадейру, куда к тому времени переселился Колумб. Колумб дал ему приют в своем доме, что стоит над обрывом порта Фуншал, и в благодарность бискаец рассказал ему о ветрах и течениях в Атлантическом океане.

Между прочим, еще в XII в. в мавританских университетах, где учились и знатные испанцы, толковали о шарообразности Земли, ссылаясь на Аристотеля, который подсмотрел во время лунного затмения круглую форму тени. Во Дворце дожей в Венеции я видел глобус, созданный до Колумба монахом одного из монастырей. На нем уже есть очертания Нового Света. Более того, там нарисован кораблик в океане, нос которого направлен в сторону Америки. Известно, что Колумб переписывался с гениальным мыслителем Леонардо да Винчи, что сочинение Марко Поло было его настольной книгой. Словом, похоже, что Колумб знал, куда собирался плыть.

Но одного наития было мало. Живя на Мадейре, Колумб тщательно изучал северо-восточные пассаты, все особенности плавания западнее острова. В результате он стал непревзойденным знатоком ветров и течений в этом районе.

Правда, расчеты его были ошибочны. Он полагал, что на нашей планете есть лишь один большой океан, и занижал при этом размеры земного шара раз в пять. По свидетельству его спутников, Колумб говорил им, что до цели им придется плыть 800 испанских лиг (1 лига = 3 милям = 5,6 км). И именно такой оказалась длина пути по Хмурому морю, как называли тогда Атлантику. Но ведь на пути экспедиции встала Америка, а не Азия, как предполагал Колумб. А может быть, все было совсем не так, как мы ныне думаем? Может, великий мореплаватель отлично понимал, на что шел? А версией с уменьшением расстояний в пять раз он лишь морочил королей, чтобы уговорить их организовать экспедицию и не отпугнуть будущих соплавателей? Кто знает…

Но все это было потом…

А тогда Европа рвалась в Индию. Сокровища, награбленные на Востоке во время Крестовых походов, давно были проедены, прожиты, промотаны. Требовалось новое вливание.

Но путь в Индию накрепко закрыли венецианцы и турки-османы. Тогда португальский принц Генрих стал методично отправлять экспедицию за экспедицией вдоль западного побережья Африки, понуждая капитанов идти все дальше и дальше на юг, в поисках прохода на восток. Наконец в 1488 г. Бартоломео Диаш сумел обогнуть мыс Бурь, который с тех пор стал называться мысом Доброй Надежды. Приблизительно в это время Христофор Колумб и представил португальскому королю Жуану II свой первый проект достижения Индии с другой стороны Земли, плаванием на запад. Но Жуан предпочел синицу в руках журавлю в небе. Его капитаны готовы были ринуться на восток, по всему предполагаемому пути уже стояли крепкие португальские заставы, никого не пропускавшие мимо.

Тогда Колумб решил сыграть на этом обстоятельстве и повез свой план кастильским королям Фердинанду и Изабелле. И снова получил отказ. Не до того им было. Короли были заняты освобождением испанской земли от мавров. Шла реконкиста. Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать. 18 лет вынашивал Колумб свою идею, скитался от одного королевского двора к другому, выпрашивая корабли для своего путешествия, ни на минуту не теряя веры в свою мечту, в свое предназначение. Эта вера помогала ему жить.

…Однажды мы ехали из Малаги в Гранаду. Перевалив через отроги гор Кордильера-Бетика, наш автобус спустился в долину. Здесь мы увидели городок Санта-Фе, построенный во время осады Гранады, именно сюда пришел Колумб в лагерь Фердинанда и Изабеллы. Он пришел из соседнего монастыря Санта Мария де ла Рабида и принес рекомендательное письмо от настоятеля Хуана Переса, бывшего духовника королевы. Это и решило дело. А тут еще радость по поводу освобождения Гранады, после которого сам римский папа присвоил Фердинанду и Изабелле звание «Весьма Католических Величеств» (а до того они были всего лишь «высочествами»). Но при всем при том Колумб не был робким просителем. Он поставил королям условия. Потребовал звания адмирала и вице-короля всех открытых земель. И упорно стоял на своем. Его прогнали. Потом спохватились и вернули. И подписали с ним «капитуляцию», как тогда называли договор. Но можно считать, что их величества действительно капитулировали перед безродным моряком-бродягой. Впрочем, забегая вперед, надо сказать, что «христианнейшие» ничего не забыли и сумели все припомнить Колумбу, лишив его впоследствии всего достигнутого.

Так вот, согласно «капитуляции», городу Палосу-де-Могер, что лежал за Гибралтаром прямо с выходом на океан, приказано было снарядить две каравеллы для новоиспеченного «адмирала Моря-Океана». Скажем прямо: Палос был незавидный городишко, а выбор на него пал лишь потому, что жители как-то провинились перед Изабеллой, и снаряжение кораблей было для них чем-то вроде штрафа. Кстати, сегодня море отступило, и Палос стал сухопутным городом.

Королевская власть в то время была еще далеко не абсолютной. И горожане не торопились исполнить приказание. Тем более что из казны была ассигнована на экспедицию мизерная даже по тем временам сумма в 36 тыс. песет. А что эта экспедиция сулит — бог весть! Наконец нашлись два судовладельца, шкиперы Пинсоны — Мартин Алонсо и его брат Венсенте Яньес. Эти отчаянные храбрецы решились предоставить Колумбу свои каравеллы «Нинью» и «Пинту». Тогда объявился и третий судовладелец, баск Хуан де ла Коса, со своей караккой «Гальега». Все три судна носили имена весьма известных в Палосе веселых девиц. И Колумб переименовал «Гальегу», которую решил сделать своим флагманским судном, в «Санта-Марию». Под этим именем она и вошла в историю. Итак, это была каракка, а не каравелла, длиной 25 м, с осадкой 2 м, грузоподъемностью 120 т. Она несла на фоке и гроте прямые, а на бизани — косые паруса и могла в хороший ветер делать до 10 узлов. «Пинта» была 60-тонной каравеллой в 20 м длиной. «Нинья» — каравеллой-латиной. Правда, вскоре на Канарских островах ее переделали в каравеллу-редонду, поставив прямой парус на фоке.