Герман Малиничев - На суше и на море, 1989 [антология]

Сергей был кадровым военным. Октябрьскую революцию встретил в чине поручика царской армии. Боевой офицер, награжденный за храбрость и отмеченный в приказах главнокомандующего, Павлов сразу же встал на сторону Советской власти. Когда формировалось матросское соединение, готовящееся выступить против Керенского и генерала Краснова, командиром моряков был назначен он. После разгрома войск генерала Краснова общее собрание матросов решило присвоить ему звание мичмана. Пехотный офицер царской армии стал революционным мичманом.

А в это время в Могилеве поднял мятеж генерал Духонин и двинул верные ему «дикие дивизии» на Петроград. Советская власть, революция оказались под угрозой. И тогда лично сам В. И. Ленин приказал послать в Могилев матросов мичмана Павлова. Впервые командир матросского отряда увидел тогда Ильича.

— Сейчас враг номер один — Духонин. Он смещен, и он должен быть арестован! — сказал Владимир Ильич.

— Приказ будет выполнен! — ответил Сергей Павлов.

В пути отряду пришлось прорываться сквозь цепи солдат, но в Могилев они прибыли вовремя. Мятеж был ликвидирован, а сам Духонин убит.

Впоследствии Павлов командовал бригадой, дивизией. Потом стал командующим войсками 2-й Амурской армии. За годы гражданской войны был награжден двумя орденами Красной Звезды. Его имя стоит в одном ряду с такими героями гражданской войны, как Чапаев, Щорс и другие.

Восемь сыновей вырастила чувашская семья Алексеевых из села Исетерка, что недалеко от Чебоксар. Радовались, глядя на них, Татьяна Николаевна и Алексей Илларионович. Но грянула Великая Отечественная… Один за другим уходили сыновья на фронт — туда, где решалась судьба Родины; последним — семнадцатилетний Павел, самый младший.

А с фронта уже шли «вильне сьиру» — письма смерти, как называли чуваши в годы войны похоронные.

Первое письмо смерти — об Иване, второе вильне сьиру — о старшем, Григории. Шесть немецких танков уничтожил он в боях на берегу Днепра. И за бессмертный подвиг удостоен звания Героя Советского Союза.

Повторив подвиг Александра Матросова, грудью закрыл вражескую амбразуру под Житомиром Егор.

О мать! Если бы можно было, закрыла бы ты собой каждого сына от вражеской пули!

А с Запада все шли письма смерти. Погиб самый младший, Павел. В яростной атаке, ведя за собой бойцов на безымянную высоту, сложил голову Флор.

Из восьми сыновей только трое — Александр, Михаил и Родион — вернулись домой…

Вспоминаю свое родное селение, родную улицу Ендимеркасси, отца, который погиб в Польше. Почти из каждого дома по одному, по двое, по трое ушли мужчины на фронт. Вернулись немногие.

Десятки тысяч лучших своих сыновей и дочерей отправил на фронт чувашский народ. Восемьдесят один удостоен звания Героя Советского Союза, восемнадцать стали кавалерами трех орденов Славы, более семидесяти восьми тысяч награждены боевыми орденами и медалями.

Имена многих вошли в песни военных лет.

Так пели в суровом 1942 году бойцы на Ленинградском фронте.

…Старший лейтенант Смирнов получил приказ: любой ценой удержать отбитую у врага высоту — до подхода наших основных сил… Но редели шеренги, и вскоре Иван Смирнов остался один.

Под прикрытием танка фашистские автоматчики шли на советского офицера. Смирнов точным огнем из пулемета заставил их залечь, но и фашисты из танка пристрелялись к огневой точке старшего лейтенанта.

Взрывная волна отбросила Смирнова в сторону. Очнулся, подполз к пулемету — не работает. А танк уже совсем близко, Иван схватил гранату и бросился под него…

До войны Иван Смирнов был человеком самой мирной профессии — учителем. Любили его ученики, старались во всем походить на своего учителя. Главное, чему учил он их, — любить Родину, быть настоящими советскими людьми.

Один из его учеников, Петр Пугачев, родом из деревни Большая Таяба, ушел на фронт в конце войны. Случилось так, что однажды после боя, тяжелораненый, без сознания, Петр попал в руки врага. Когда пришел в себя, его начали пытать, чтобы выведать сведения о передвижении наших войск. Не добившись своего, фашисты облили советского солдата бензином и сожгли.

Нет, не уронили сыны и дочери Чувашии своей чести в ратных делах. Они воевали вместе с русскими, украинскими, грузинскими, казахскими братьями.

Чуваши умирали, защищая Родину, и на советской земле, и в лесах Польши, и на полях Франции, и в горах Италии. Одного из них партизаны Польши звали Чуваш. Его псевдоним раскрыт совсем недавно. Это был Яков Николаев. А вот личность другого партизана — Коли Чуваша — до сих пор не установлена.

Он воевал на Украине, в Киевской области.

Коля Чуваш был человеком необычайного мужества и отваги. Когда нужно, умел рисковать, умел и найти выход в тяжелейших условиях, рассказывают о нем бывшие подпольщики, его соратники.

«Коля Чуваш неоднократно выполнял опаснейшие поручения подпольщиков. Например, был случай, когда он под видом хозяйственных работ вывез на повозке со двора гебитс-комиссариата оружие и боеприпасы, похищенные уборщицами (членами подпольной группы) и вынесенные ими в ведрах как корм для стоявшего во дворе скота. Николай понимал, что при провале операции ему и его товарищам грозила смерть. Но он бесстрашно пошел на риск во имя святого дела победы над врагом». Многое о нем узнали и следопыты Глевахской средней школы Киевской области.

Народы нашей многонациональной страны общими усилиями свалили царизм, выстояли интервенцию, построили социализм. Дружба между нашими народами помогла нам победить фашизм. И я рад, что в этом есть вклад и моего народа.

«Куда ни поедешь — везде одно солнце, — говорила моя бабушка, — хотя солнце одно, но народ разный. Но народ разный, а добро — едино». Иногда еще добавляла: «Люди все равны: и чуваш, и русский, и татарин, и мордва. Все дружно живут. Солнечного сияния всем хватает».

«Одинокий, — учила бабушка, — голову долу клонит, а кто в дружбе — на коня садится. Сказано: надежный труд — опора жизни. Пусть будет тебе плохо, пусть будет тебе трудно, но другу своему помоги!»

Шла война. В селении нашем тогда мужчин почти не осталось. И колхоз обеднел. Рабочих рук не хватало.

У нас дома уже сколько времени нет хлеба. Да не только мы, большинство на селе голодали.

А тут по селу пошел слух:

— Беженцы идут!

Я, мальчишка-несмышленыш, думаю про себя: «Кто же они, эти «беженцы»? И что будут делать у нас?»