Вадим Артамонов - На суше и на море, 1988 [антология]

Моряки «Луцка» поняли, почему так красиво было море, которым они любовались с палубы: всю бухту покрывали миллионы переливающихся медуз.

Японский лоцман на борту танкера сказал, что они столкнулись с довольно редким явлением — миграцией медуз.

Укажем еще, что медузы порой опасны и для морских обитателей, и даже для экосистемы целых морей. Балтийскую сельдь опасности подстерегают на каждом шагу. На нее охотятся крупные рыбы, дельфины, рыбаки (по меньшей мере полутора десятка стран). Но больше всего сельди мы недосчитываем из-за медуз.

В Кильской бухте, куда балтийская сельдь приходит на нерест, медузы набрасываются на мальков, едва-едва вылупившихся из икринок. И если год на медуз урожайный, любителям рыбных солений приходится переходить на салаку.

Со всей остротой вопрос о медузах встал перед советскими учеными.

Тот, кто купался в районе Керченского пролива, знает, как много там в последнее время появилось медуз. Неприятно столкнуться в воде «нос к носу» с этим обжигающим куском студня. Но еще хуже другое: медузы нарушают экологическое равновесие в Азовском море. Усиленное их размножение привело к тому, что биомасса медуз в течение трех лет возросла здесь на несколько порядков. Что же вызвало такой «демографический взрыв»? Найти ответ позволил системный подход, примененный учеными НИИ механики и прикладной математики Ростовского университета. Они создали имитационную модель экосистемы Азовского. моря, содержащую параметры регулирования (например, численность сообществ рыб, медуз) и параметры настройки. Ко вторым относятся контролируемые параметры — объем и качество речных стоков, водообмен через Керченский пролив (предполагается, что там будет построен гидроузел), объемы уловов и выпуска молоди рыб, а также неконтролируемые — ветер, температура воздуха, осадки и т. д.

Расчеты показали, что при речном стоке порядка 30 км 3в год и постоянных значениях прочих параметров управления соленость прилегающих к Керченскому проливу участков Азовского моря достигла 13–14°/ 00. Это и явилось причиной нашествия медуз. Ученые нашли оптимальный диапазон солености (10–11 0/ 00), при котором интенсивнее всего идет распад загрязняющих море веществ. И, что очень важно, определили значение критического годового стока — 21 км 3, позволяющего менять соленость Азова в диапазоне от 1,5°/ 00(минерализация речного стока) до 17°/ 00(соленость черноморской воды) путем регулирования водообмена через Керченский пролив. Если речной сток будет ниже критического, то строительство гидроузла в проливе станет бессмысленным — все равно соленость Азовского моря превысит черноморскую, и тогда, наверное, экологические последствия окажутся куда серьезней, чем засилье медуз.

В итоге остановимся на пользе от медуз! Так, они могут служить «предсказателями» штормов.

Установлено, что многие морские медузы воспринимают инфразвуки, возникающие от трения волн о воздух, что соответствует колебаниям примерно в 3—15 герц. На этом основании они задолго предчувствуют приближающийся шторм и отплывают от берегов.

О лекарственных медузах. Интересное открытие сделала в 1985 г. американский биолог Дж. Леш-Лори из Кливлендского университета. Исходя из результатов многочисленных опытов, она утверждает, что жгучие выделения медуз стимулируют работу сердца. По ее мнению, на «медузьей» основе можно получить лекарство для лечения сердечных заболеваний.

Ну и совсем курьезный случай. Во время плавания в Охотском море на судне «Аланд» появилась пробоина, в которую хлынула вода. Откачка не помогла, и судно начало давать крен. Вдруг течь прекратилась. Оказалось, что в пробоине застряла огромная медуза, которая и явилась спасительной «заплатой».

Рассказ

Художник И. Гансовская　

Ученые-этнографы давно уже скрупулезно разделили человечество на расы, народы, народности, племена. И все же они забыли внести в свою подробнейшую классификацию весьма многочисленное племя, к тому же рассеянное по всему свету. Это люди, одержимые «одной, но пламенной страстью» — коллекционированием. К этому племени принадлежал и известный английский писатель Сомерсет Моэм. Причем даже среди собратьев-коллекционеров он слыл чудаком. Еще бы, ведь Моэм собирал не шляпные булавки и даже не паровозные трубы — в конце концов истых коллекционеров этим не удивишь, — а острова. Нет, не вообще острова — их, слава богу, на земном шаре хватает, — но только те, которые в чем-то неповторимы. Самое же интересное, что коллекция практически не занимала места в доме писателя, а новые приобретения не требовали, как можно было бы предположить (все-таки острова стоят недешево!), больших затрат. Моэм придерживался правила: чтобы занести тот или иной уникальный остров в свою коллекцию, ему было достаточно лично посетить его. Правда, у этой системы был и серьезный недостаток: не с кем было меняться редкими экземплярами. Впрочем, если бы даже и нашелся еще один оригинал, собирающий острова, Моэм ни за что не уступил бы ему жемчужину коллекции — остров Мяу-Мяу.

На географических картах он носил другое название — атолл Тетиароа. Но в Папеэте, административном центре Таити, его именовали не иначе как остров Мяу-Мяу. Между прочим, и свой собственный архипелаг его жители тоже называют не Таити и не острова Общества, а Отахейти. В конце концов, кому лучше знать правильное название какого-либо места, как не тем, кто там живет? Но расскажем все по порядку.

В канадской провинции Онтарио, в небольшом городишке Сент-Томас, жил зубной врач Уолтер Джонстоун Уильямс. Год за годом он исправно удалял зубы и ставил пломбы жителям Сент-Томаса и не помышлял ни о чем ином. Но когда ему стукнуло двадцать восемь, Уильямс задумался о своем будущем: неужели так и придется провести всю жизнь у зубоврачебного кресла, не повидав ничего интересною, кроме флюсов да кариесных зубов? И тут на глаза врачу попалась рекламная брошюрка, до небес превозносившая романтику райской жизни в Южных морях. Подсчитав свои сбережения, дантист отправился в далекий путь.

Надо сказать, что он был практичным человеком, а не каким-то мечтателем, витающим бог знает где. Кстати, последнее вообще несовместимо с суровой прозой профессии зубного врача. Доктор Уильямс заранее продумал, чем он займется, когда прибудет на Таити. Его планы были весьма скромными: приобрести небольшой коралловый остров, построить там дом, выращивать кокосовые пальмы и продавать копру. Ну а в свободное от хозяйственных забот время удить рыбу. Дела будет как раз столько, чтобы не заскучать, но и не отупеть от работы. Соответствующее место отводилось и книгам, и будущей жене, и детям. Словом, Уильямс собирался прожить скромную, мирную, а главное, счастливую жизнь, декорациями для которой должны были стать лазурное море и голубое небо, бодрящая свежесть рассветов и неповторимая прелесть закатов.