Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Дважды, подумала Коди. Я заплатила ей тоже.

Итак, Ричард прилетал в Сан-Франциско, был на квартире у Коди и дал ей тиопентал натрия, и она разразилась словесным поносом насчет своих сексуальных фантазий, со всеми нюансами, и подробностями, и оттенками наслаждения. В Северной Каролине она поведала ему об этих фантазиях снова, еще более откровенно, поощряемая вообразить все в мельчайших деталях, представить, что это уже произошло, а ей в это время делали функциональную МРТ и анализировали газовый состав крови.

Ричард положил трубку.

– Еда будет в течение тридцати минут.

Коди заставила себя оставаться сосредоточенной, думать, вопреки смятению.

– Для чего были нужны все эти МРТ и… – она заглянула в листок, – ТМС во время, э-э-э, воображаемых интерлюдий?

– Мы выстроили нечто вроде карты изменений активности твоего мозга и гормонального фона, что ты будешь чувствовать, если кто-нибудь в самом деле проделает все это с тобой. Нечто вроде пеленгатора суперэмпатии. От Сюзанны, разумеется. Мы давали прослушать твои слова вам обеим, одновременно с транскраниальным магнитным стимулированием для увеличения пластичности мозга – перенастройки.

– И, – она пролистала страницы до раздела, озаглавленного «Теоретические обоснования», – ты дал мне, нам, окситоцин?

– Нет. Мы хотели выделить переменные факторы. Окситоцин ты добавила сама, позже. – Он широко улыбнулся. – Это красивая часть. Все, что здесь есть, ты сделала сама. Это твои надежды, твои гормоны, твои потребности. Твои. Мы предложили кое-что каждой из вас – то, до чего вы сами могли и не додуматься: эти дорогие часы и свободная одежда, шляпа и шпоры у Куки. Но остальное – это ты и Куки, я имею в виду, Сюзанна. Но вы двое были настолько нацелены друг на друга, что если это не стало лучшим сексом в твоей жизни, я съем этот стол.

Он похлопал по крышке стола.

Она сделала сама.

– Ты не можешь опубликовать это, – сказала она.

– Это – нет. – Он взял распечатку МРТ и полюбовался ею. – Пока нам достаточно знать, что метод работает.

Она ждала от себя вспышки ярости, но ничего не случилось.

– Это реально?

– Проект? Вполне.

Проект. Она смотрела, как он собирает документы и складывает их аккуратной стопкой.

– Не проект, – поправила она. – Не ТМС, не МРТ, не терпазин. Вот это. – Она похлопала себя по груди. – Это реально?

Он склонил голову набок.

– Реальна ли любовь? Большинство людей, похоже, думает, что да. Но если ты имеешь в виду то, что ты теперь чувствуешь, я отвечу тебе: не знаю. И не думаю, что сканы смогут дать ответ. Но они могут сказать, изменилась ли ты: твои данные были на удивление очевидными. Не то что у Куки. У Сюзанны.

Он снова вытащил функциональную томограмму, полюбовался на нее еще немножко и положил обратно в стопку.

– Что ты имеешь в виду?

– Данные. Твои были совершенно последовательными. Ее… странными.

– Странными. – Ее мозг словно работал в ином измерении. Чтобы мысль оформилась, требовалась целая вечность. – Типа лжи?

– Она вообще много врала.

– Но могла ли она лгать мне? Насчет своих чувств?

Он пожал плечами:

– Откуда нам знать?

Коди уставилась на него.

– Книги, – произнесла она, силясь вспомнить то, что читала когда-то. – Там говорится, что любовь – это контур обратной связи, верно?

– В рамках индивидуальной пластичности мозга, да.

– Значит, это обоюдно. Я не могу любить кого-то, если он не любит меня. Если это любовь.

Он бросил на нее странный взгляд.

– Взаимосвязь не подтверждается данными.

Ричард помолчал и добавил уже мягче:

– Мы не знаем.

«Жалость, – поняла она. – Он жалеет меня». Она ощутила, как внутри впервые шевельнулось нечто, запрятанное столь глубоко, что она даже не могла подыскать этому определения.

– Что ты со мной сделал? Что еще ты сделал со мной?

– С тобой? Для тебя.

– Ты заставил меня испытать некие чувства к женщине, которая трахается за деньги. Которая помешана на деньгах.

– Как и ты, если хорошенько подумать. То же самое.

– Я – нет.

– Вот как, ты что, сделала это из любви к науке?

Коди сменила тактику.

– Сюзанна знает?

– Утром я лечу в Атланту.

– Ее звуковые файлы у тебя с собой?

– Конечно.

– Дай мне послушать их.

– Это неэтично.

Неэтично.

– По-моему, ты чудовище, – сказала она, но без гнева.

– Значит, я нашел странный способ продемонстрировать это, ты не находишь? В обмен на несколько щекотливых экспериментальных сеансов, о которых ты даже не помнишь, я дал тебе контракт, подружку и целую ночь развлечений.

Она уставилась на него.

– Ты ждешь от меня благодарностей…

– Ты только посмотри вокруг. Посмотри. Голые стены. Рыбка, господи прости.

– Вон отсюда.

– О, продолжай…

– Вон.

– Завтра это все будет уже в прошлом.

– Богом клянусь, если ты немедленно не уйдешь, я набью тебе морду.

Ее голос звучал на удивление спокойно. Был ли это шок, или же так себя ведут влюбленные, или что-то в этом роде? Она понятия не имела.

– И можешь положить эти бумаги обратно. Они мои, это мои личные мысли. Оставь их прямо там, на столе. И флешку тоже.

Он вытащил флешку, положил ее поверх бумаг, убрал ноутбук и встал. Она открыла перед ним дверь.

Он был уже на выходе, когда она сказала:

– Ричард. Ты не можешь рассказать все это Сюзанне.

– Нет?

– Это слишком большой удар.

– Ты, похоже, очень неплохо с ним справляешься.

– Я, по крайней мере, уже знала тебя. Или думала, что знаю. Для нее ты будешь совершенным незнакомцем. Ты просто не можешь. Это… бесчеловечно. А она такая юная.

– Юная? Не смеши меня. Ты рядом с ней просто ребенок.

Он ушел.

Куки танцевала. Она не хотела думать о телефонных звонках. Не хотела думать ни о чем. Блин.

Но это были деньги.

Прожектора жгли, но кондиционеры гнали холод. Она покрылась гусиной кожей.

– Эй, милашка, пошли со мной в заднюю комнату, – позвал усатый клиент в скверном галстуке. Он был пьян.

Она знала этот тип людей. Начнет распускать руки, попытается лапать ее, а когда она позовет Дэнни, сдуется и откажется платить.

– Ну конечно, – произнесла она своим особым, самым шелковым голоском. – Посмотрим, водится ли у тебя зелень.

И приглашающе свела руками груди. Он засунул между них купюру.

– На пятерку много не купишь, малыш.

– Да за пятерку я куплю тебя, кукла, – заявил он, красуясь перед дружками.

Один из них хихикнул. Мерзкий звук для мужчины, подумала Куки.

– За пятерку я куплю тебя пять раз!

– Долго сочинял, дорогуша?

– Какого хрена? – Он был сбит с толку.

– Я говорю, мозг у тебя, должно быть, еще меньше, чем твой член, а тот, в свой черед, даже меньше твоего бумажника, сказала бы я, да только сомневаюсь, что такое может быть.