Владислав Покровский - Курьер. Книга первая [СИ]

— Ну наконец-то, — ворчливо заметил Старик, когда я вошёл в комнату и протянул ему лист, — не прошло и полугода! Что ты там делал? С Виктором в ларст играл?

— Вы же знаете, Зизольдий Гурабанович, — возразил я, усаживаясь в кресло и пробуя настой — нет, не остыл, а я боялся и переживал, — мама запретила мне до конца жизни играть в азартные игры.

— И именно поэтому ты часть своей жизни провёл в "Лукулле", якшаясь неизвестно с кем? — фыркнул Капитошкин, угодив плевком себе в чашку.

Я проигнорировал его замечание — между прочим, мог бы сейчас и не хаять меня, я же принёс эту бумажку, хотя мог честно забыть, за чем шёл…

— Я выслеживал там всякий системный сброд, — грозным заунывным загробным завывающим голосом мрачно и трагично произнёс я, потом скосил взгляд в сторону облокоченного о косяк кресла и спросил, кивая на него: — А что, собственно, произошло?

— У своего приятеля спроси, — отозвался старый птеродактиль. — Чего он с утра сегодня такой хмурый? Альберт Станиславович даже не понял сразу, думал, что это стандартная реакция на визит к нему…

— Зизольдий Гурабанович, — виновато прогудел Грэй, сжимая своей гигантской волосатой лапищей кажущуюся в ней крохотной чашечку с настоем.

— Молчи уж, — отмахнулся Старик.

— Так что произошло? — спросил я, повернувшись к Грэю.

— Комплекция у меня… м-м-м… неподходящая для мебели столь тонкой работы, — виновато проговорил Грэй, осторожно ставя чашку на стол. — Поёрзал немного во время разговора и… вот и получилось.

— А-а… — только и смог произнести я, стараясь не засмеяться.

— Тише, — шикнул вдруг Капитошкин, — Директор идёт.

Мы подобрались, вытянулись в креслах по струнке, в комнату неторопливым шагом вошёл Директор с подносом, на который сноровисто убрал все пустые чашки с настоем и отставил его на дальний стол, после чего уселся в кресло и вздохнул.

— Ага, — кивнул он, когда Капитошкин протянул ему бумагу с прогнозируемым списком и анализом заказов, — хорошо… Ах, даже так?.. Ого!.. О, а вот это не очень хорошо… А где же?.. Ах, да — вот оно…

— Так, — скатав лист в трубочку и похлопав ею по колену, Директор нахмурился, — получается, что в грядущем месяце работы у нас будет достаточно, заказы пойдут крупные, денежные, для нас это с одной стороны хорошо, с другой — как бы не очень. Погибли курьеры высокого уровня мастерства, сейчас их заменить молодняком не получится? — Директор посмотрел на Капитошкина, однако тот лишь молча покачал головой. — Плохо! Значит придётся разрываться и работать на износ. Господин Андрей, — колючий пристальный взгляд Директора вонзился в меня, — если проводить в жизнь ваше предложение, то нужно делать это сейчас, пока есть возможность высвободить пару-тройку курьеров, потому что потом такой возможности уже не представится, заказы — я по своему опыту знаю — пойдут ещё большим потоком, чем это спрогнозировано, потому что на очереди выборы Генерального Директора и Круга управляющих, а это значит, что клиентам понадобится любая информация, и за эту информацию они заплатят любые деньги. Этими заказами мы привлечём внимание Центра, поэтому наверняка следует ждать появления этих неизвестных в чёрных костюмах. Поэтому, — его палец вонзился в меня, — будьте готовы в любой момент и… действуйте сразу. Зизольдий, — Директор посмотрел на Старика, — будь так добр, предоставь господину Андрею золотой пропуск в мастерские Кузьмы Вячеславовича, пусть берёт все, что посчитает нужным. Мистер Аластор, — Директор посмотрел на Грэя, — с этого дня работать чётче, докладывать обо всём Зизольдию Гурабановичу.

— Сделаю, Альберт Станиславович, — весело кивнул Грэй, и я подивился этому: куда подевалась его хмурость и явная обречённость во взгляде… Или падение с кресла реанимирует человека?

— В таком случае прошу вас приступать к выполнению своих обязанностей, господа, — Директор встал, все вскочили вслед за ним, я, помедлив мгновение, с тяжким вздохом отклеился от кресла и закачался на своих ходулях, которые упорно не желали держать мой вес. — План действий обсуждён; Зизольдий, при необходимости действуй, как договорились, или напрямую связывайся со мной; мистер Аластор, прошу вас в кратчайший срок произвести все изменения, о которых я с вами говорил, проанализировать все материалы по делам погибших курьеров и действовать в соответствии с оговоренными моментами. Добро?

— Да, Альберт Станиславович, — кивнули оба синхронно, я даже подивился такой слаженности.

— Что касается вас, господин Андрей, готовьтесь — ваши услуги понадобятся сразу, как только кто-то из курьеров окажется под ударом "чёрных", — Директор внимательно посмотрел на меня, и я снова почувствовал, как будто меня сканируют рентгеном.

— То есть? — нахмурился я.

— Планы на ваш счёт несколько изменились, — мягко пояснил Директор. — Слишком опасно и глупо — использовать вас в роли "живца", хотя здесь наши мнения с Зизольдием Гурабановичем и разошлись, вы лучший из курьеров, поэтому ваша потеря будет совсем неудобна и нежелательна. Если я, Зизольдий, мистер Аластор — все мы правы, и "чёрных" подсылает Центр, то разумнее будет использовать вас в роли своеобразного "карателя". Поэтому я требую, чтобы в случае чего вы были на подхвате и были готовы сразу нырнуть в темпоральный поток.

— А как же поимка пленника? — тупо спросил я.

— Вы этим и займётесь, — лучезарно улыбаясь, объяснил Директор. — Экономически и технически невыгодно бросать вас на заказы, ожидая, что где-то клюнет, и они придут, а потом ещё и искать свободных курьеров-профессионалов и отправлять их вам на подмогу. Выгоднее будет, если вы будете готовы отправиться сразу за любым курьером и там поможете ему отбиться. Вы согласны?

— Да, Альберт Станиславович, — прикинув палец к нос и как следует подумав, ответил я. Ну что ж быть на подхвате — дело, действительно, не столь рискованное, чем путь в заранее уготованную петлю, в объятия к "чёрным".

— Но даже и не думай, что всё это время ты не будешь работать, а будешь висеть у всех нас на шее, — зловеще предупредил меня Капитошкин, и Директор улыбнулся. — Как миленький будешь работать!

— Как скажете, о, повелитель, — я сложил руки на груди и поклонился. — Я раб вашей лампы.

— Убереги меня Триединый от такого джинна! — зафыркал испуганно Старик, а я бросил быстрый взгляд на Грэя из-под полуопущенных век — беседа, судя по всему, подходила к концу, а ничего особо страшного, за исключением падения с поломавшегося под ним кресла не произошло. Это что же получается: ошибаются даже боги и умнейшие из смертных? Впрочем, похоже правило: "Кто не ошибается, тот не работает" срабатывает во все моменты жизни, включая даже самые идиотские.