Владислав Покровский - Курьер. Книга первая [СИ]

— Раз Центр готовит курьеров, то у него возникает предложение, точнее его переизбыток. Образно говоря, товар залёживается на складах, — совсем просто пояснил Грэй. — А как быть, когда спрос неизменно низкий и нет тенденций к его повышению? Создать искусственно условия, которые привели бы к его увеличению, если нет возможности переориентировать или дифференцировать производство…

— Так мы же нанимаем людей на работу! — не угомонился я — слова Грэя сильно меня зацепили — я и сам не во все моменты жизни пылко люблю человечество, но чтобы так прямо высказаться о цене человеческой жизни… Пусть она стоит сейчас совсем недорого, но… должны же быть какие-то моральные принципы! Или это просто я такой устаревший?

— Мы не нанимаем людей на работу, — покачал головой Старик и поудобнее устроился на сиденье. — Мы лишь размещаем кандидатуры, которые выдвигает Центр и которые впоследствии проходят тщательную подготовку. Понимаешь?

— А как же дело обстоит со мной?

— Ты у нас случай редкий, но не исключительный, — зевнул Капитошкин. — Было дело, мы устраивали людей по блату, это было ещё в те светлые времена, когда Центр ещё не взял окончательно поводья в свои цепкие руки… Мы все им скованы по рукам и ногам, — пожаловался он вдруг. — Это только кажется, что вести дела сейчас легко, а на самом деле: отчисления за работу — в Центр, вся кадровая информация — в Центр, копии заявок заказов — в Центр, наём сотрудников — опять Центр над душой стоит. Без его жёсткого контроля не будет лицензии, а не будет лицензии — всех нас разгонят к едрене фене.

— Понятно… — пробормотал я, пытаясь обдумать и осмыслить услышанное. Чёрт, но почему же Грэй меня предаёт, высказываясь за ту ахинею, которую битых два часа нам бубнил Директор?!

— А что касается твоего несколько несвоевременного но вполне обоснованного вопроса, — Капитошкин вздохнул и пощёлкал суставами пальцев, — мы сегодня говорили на эту тему СЛИШКОМ, — он выделил это слово, — я бы даже сказал, ЧЕРЕСЧУР откровенно. В возможность такого косвенного воздействия на нашу работу со стороны Центра я верю — благо стимул у них есть: необходимость пристроить переизбыток подготовленных кадров. Вдобавок твоя фраза насчет того, что эти "чёрные" не дышат, не мигают и вообще похожи друг на друга как близнецы, если принять её на веру и вообразить, что они клоны… — Старик помедлил и пожевал губами. — Знаешь, Андрей, как-то в одном информационном блоке, который шёл через нас под грифом "Особо секретно", я успел прочесть, что планируется размещение генной лаборатории и репликаторов в Центре и его филиалах с целью восстановления генетического кода сотрудника особой службы доставки, клонирования его организма в случае его смерти, произошедшей от несчастного случая, — процитировал Капитошкин, нахмурившись, и зачем-то опять пощёлкал суставами пальцев, видимо, собираясь с мыслями.

— В общем, всё решено, — подытожил я.

— Ещё ничего не решено! — свирепо рыкнул он на меня. — Всегда удивлялся твоей привычке говорить глупости с умным видом, абы лишь бы сказать. Я в своих подозрениях уверен и… не уверен. Директор приказал рубить сплеча в ответ на малейшую провокацию, но я так делать не собираюсь. Не по мне это…

— Как насчёт моего участия в охоте на охотника? — напомнил я.

— Поглядим, — отмахнулся Старик. — Не в моих правилах бросаться, очертя голову, на мины. Посему поработаешь пока как обычно, как всегда, а потом… Посмотрим. В случае чего будем импровизировать.

— Но ведь Директор дал чёткие недвусмысленные указания, — удивился я. — Разве мы не должны их придерживаться?

— Андрей, — возвёл очи горе этот лысый Микки-Маус, — не будь ребёнком! Вся существенная разница заключается в том, что он у себя ТАМ, а мы ЗДЕСЬ, и у нас разное восприятие и реакция на ситуацию. Если бы я был столь категоричен как Альберт Станиславович, то меня давно бы уже не было на этом месте и свете.

— Кстати, чтобы развеять последние твои сомнения, — вставил вдруг доселе молчавший Грэй, — не только на нашей фирме гибнут курьеры. Я справлялся по конкурентам — та же ситуация: из-за атак неизвестных убийц в чёрных костюмах погибают курьеры из особого списка, причины смерти остальных, как правило, стандартны. Здесь явно чувствуется чья-то организованная рука.

Я с удивлением посмотрел на него — похоже, падение с кресла меняет не только настроение человека, но и его взгляды на происходящее вокруг. Помнится, вчера он мне за столом лепетал совершенно другое, и глаза так и бегали, потому что не решались, видимо, сказать правду, которая оказалась вовсе не правдой, точнее не совсем правдой, а полуправдой, смешанной с полунамёками… Великий Космос, я окончательно запутался! Впрочем, суть понятна и без этой болтологии, а суть здесь такова: Грэй резко поменял своё мнение, не знаю, уж с чем это может быть вызвано, но… Грэй как и я, и многие хорошие и замечательные люди на свете ничего не делает просто так с бухты-барахты, как и я он всегда ищет причину фактора, если уж требуется его оценить по-новой. А раз так… Что ж доверюсь ему, благо события последних дней прямо-таки рвут нашу теорию в клочья. Но всё равно как-то непонятно: так быстро взять и изменить своё мнение… А может он прикидывается? "Ай!" — я мысленно махнул на всё рукой и решил принимать таким, каким оно есть — мозги закипали от обилия предположений.

— Что дальше? — задал я, как мне показалось, не самый умный на свете вопрос, лишь бы разрядить обстановку, однако Капитошкин отреагировал на него благосклонно, даже, казалось, с некоторым оживлением.

— Дальше… работать будем, — просто объяснил он и сразу же подвёл черту: — Работать долго и упорно, благо наконец блеснул лучик света в этом проклятом бесконечном туннеле.

— А я? — тупо спросил я, а Грэй на этот мой вопрос почему-то неопределённо хмыкнул.

— А ты? — удивился Капитошкин. — Ты… Ты сейчас поезжай-ка домой, когда вернёмся на фирму — сегодня утро выдалось хлопотное, неспокойное, а вот день как раз наоборот: слишком тихий. Я связался с Мариком, он сообщает, что пока что ни один потенциальный клиент на связь не выходил, соответственно, работы, кроме той, которая уже выполняется, нет. Так что вали-ка ты домой, пока я добрый, а я на фирме всех курьеров свободных тоже по домам отпущу, чего им время зря просиживать.

Капитошкин помолчал, глядя на меня в упор, а я в свою очередь не знал, как поступить: радостно заорать: "Ура! Я еду домой!" или просто вякнуть в сторону а-ля контекст-реплика: "Ура… Ура… Ура…".

— Молодец, — с какой-то непонятной интонацией произнёс он, загадочно улыбаясь каким-то своим мыслям. — Рад, что ты не выпрыгиваешь из штанов от восторга — это хорошо.