Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

И в этот момент требовательно замурлыкал мой коммуникатор — Шела соскучилась и жаждала общения. Внутри меня всё обмерло, шорох подо мной резко прекратился, я выругался так длинно, как только мог, повернул голову, прикидывая, и успел увидеть в последний момент, как от стены на бойцов прыгнула Ольга. Её реакция была сверхчеловеческой, а сила так и вовсе неизмеримой, двое бойцов отлетели к стенам, ударились головами и затихли, ещё троих она расшвыряла как младенцев, и в этот момент на неё бросился сам Чуднов. Я видел бывшего капитана в действии и знал, что произойдёт сейчас, поэтому, оторвавшись от потолка, мягко приземлился, вскочил и собрался бить коротко и мощно, и… успел увидеть, как Чуднов катится по полу, сжимая одну руку, неестественно вывернутую, другой, а Ольга разворачивается к остальным.

— Стой, — шепнула она, проскальзывая мимо меня в лёгком изящном пируэте и выхватывая мой коммуникатор из кармана. — К Старику пойдёшь один, я уведу их подальше. Дождись меня там.

И в этот момент она сделала то, чего я никак не мог ожидать: хрупкая изящная женщина одной рукой перехватила летящий в неё плоский десантный нож, развернула и не сбавляя скорости ударила рукоятью в горло хозяина. Второго она попросту смела, метким жестоким ударом костяшками пальцев в горло швырнув его на метр назад и практически обездвижив.

"Иди", — шепнули её губы, когда она на мгновение повернулась ко мне, перед тем, как скрыться в коридоре, ведущем обратно в душевые.

Оставшиеся бойцы, оправившись от изумления, поспешили за ней, прохромал и Чуднов, стискивая зубы от боли в сломанной руке. Я встрепенулся, осмотрелся и помчался наверх, мысленным приказом отключая чип и с жадностью и наслаждением вдыхая глоток воздуха, которого так требовали мои лёгкие. Встретимся у кабинета Старика, если я правильно её понял…

Ну, хорошо. Буду ждать тебя там, Оля!

— Что группа Чуднова?

— Они справились, господин.

— Прекрасно. Какие-либо сведения ещё имеются?

— Нет, мой господин. Всё под контролем и пока не отклоняется от запланированного.

— Не люблю сюрпризов в самом конце.

— Их и не будет, господин. Всё точно рассчитано, всё идёт в полном соответствии с планом.

— Не всё раб. Есть ещё кто-то — я это нутром чую. Найти бы его… Или её. Ты выяснил, кто вышел с ним на связь?

— Нет, господин. Канал был зашифрован модифицирующимся кодом с алгоритмом "Хамелеон". Его почти невозможно вскрыть, не имея аналогичного ключа. На его дешифровку у меня могут уйти годы, господин.

— Я знаю этот алгоритм. Ты уверен, что это именно он?

— Да, господин.

— Вот значит кто у меня под боком пригрелся… Ещё один коллега. Ну что ж… Я дам тебе ключ, а ты мне укажешь точное место и скорректируешь его по темпоральной вариантности. Ты понял меня, раб?

— Да, мой господин. Я сделаю всё, что вы прикажете.

— Тогда приступай к следующему этапу.

Шорох удаляющихся шагов… И глухое бормотание среди молчащих стен:

— Кто же ты, мой незримый враг? Как ты скрываешься, что даже я не могу тебя отыскать? Ты — явно не этот сопливый глупец, что ищёт смерти, надеясь сразиться со мной. Ты — явно не потерявшая голову от отчаяния когда-то разумная девчонка. Но кто же ты?..

Итак, вот он — момент истины. Наконец-то настал…

Прикрытый маскирующим полем "Амальгамы" я стоял в уголке возле стены и смотрел на кабинет, возле которого стоял не одну сотню раз, ожидая то премии, то нового выговора, то надеясь на очередной отгул, то ожидая разрешения на очередной допуск к механизмам Грина, в которых я так любил ковыряться… Ностальгия. Позади оставались коридоры и посты охраны, в двадцати метрах от меня за поворотом остался скучать цербер, коммуникатором которого я постоянно пользовался, чтобы свой лишний раз не утруждать, впереди был небольшой коридор с одной-единственной дверью по левую сторону, а внутри меня гнездился клубок из эмоций и противоречий, который терзал меня и не давал решиться. Подумать только — кровопийца, склочник, мерзкое вечно слюнявое существо, роняющее мысль в час по чайной ложке, с трудом разбирающееся даже в простейших вещах, ненавистник всяческих свобод, старый плешивый бабуин… и эту мировую язву мне трудно убрать?! Кто бы мог подумать.

Минуту назад со мной связалась Ольга. Её голос в моём сознании раздавался без каких-либо колебаний, без надрывов, она совершенно буднично сообщила мне, что Чуднов загнал её в душевую и воспользовался оглушающими гранатами, поэтому ей пришлось положить весь его отряд, а самого бывшего капитана вышвырнуть наружу — в технологический коллектор. Я тогда похолодел от её спокойствия и хладнокровного тона, а Ольга уже поспешила заявить, что скоро будет рядом, велела не соваться к Старику самому, а тихо-смирно стоять в углу и изображать невидимую статую. От растерянности я даже не знал, что ответить: спросить ли, зачем понадобилось губить ребят, или чего это вдруг она решила командовать столь откровенно. Я выбрал третье — решил спросить про Шелу, однако Ольга лишь холодно ответила, что коммуникатор неисправен после взрыва импульсной гранаты, а пси-связью, как я хорошо помнил, Шела не особо любила пользоваться. Хоть бы только не обиделась, сейчас у меня уже не будет столько средств на её задабривание.

Велела ждать… Я сердито фыркнул, вспоминая её чуть ли не приказной тон, её непримиримые интонации, её как будто ледяной голос, и тут вдруг… адреналин взыграл во мне со страшной силой, кровь взбурлила, вскипела, огненной рекой пронеслась по жилам, прогоняя вялость и нерешительность. Я понял, что пора. И не желая более откладывать дела ещё подальше, сделал шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё… А дальше всё стало проще.

Мышцы заскрипели как толстые канаты, взбухшие, крупные, потяжелевшие от притока крови, нервы зазвенели как струны, когда я потянул на себя дверь… и чудом успел отскочить в сторону, спасаясь от сокрушительного удара в лоб. Из кабинета выскочила Элана, вся взъерошенная, сердитая, похожая на рассерженную сову, такая милая и прекрасная, яростно пнула дверь ногой, прокричала на весь коридор кое-что очень оскорбительное и умчалась по лестнице. Переведя дух, я стремительной змеёй юркнул в закрывающуюся дверь и встал возле неё, глядя на внезапно ставшую вдруг крупной и массивной фигуру Старика. Бездна его поглоти, она даже, кажется, стал выше ростом! Или просто перестал сутулиться? Я бегло пробежал по его фигуре внимательным взглядом, с изумлением отмечая то, чего никогда не замечал.

— Привет, Преображенский, — глубоким мощным голосом произнёс Капитошкин, глядя прямо на меня, привстав из-за стола и уперевшись кулаками в него. — Можешь убрать эту дрянную пародию на "Амальгаму" — я тебя всё равно вижу. А где же твоя вторая половинка?