Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

"Не выйдет, — с сожалением возразил "Малахит". — Концентрация поля в пределах километра является постоянной Впечатление такое, будто мы угодили в его зону действия, которая распространяется, как мне кажется, на весь Пустырь. Охарактеризовать тип излучения я не могу — оно является незарегистрированным и не входит ни в одну базу данных".

— Так, — пробормотал я, отклеиваясь от стены и направляясь куда-то вперёд — сил моих больше не было на месте стоять. Возможно, это самое излучение и заставляло сейчас кричать на все лады моё чувство опасности. Вывод один: следовало как можно скорее покинуть область, иначе я рискую подцепить паранойю, и начать шарахаться от каждой тени. — Мало нам взбунтовавшихся патрулей СБФ, так ещё и излучение какое-то нам грозит помешательством. Что ни случай, то новые "радости".

Я обошёл догорающие останки флаера и скутера, с сожалением повздыхав над утраченным транспортом, и двинулся вперёд, особо не соображая, куда именно. Пройдя так около ста метров, я отметил, что чувство опасности уже не кричит с таким надрывом как ранее, и вдруг вспомнил ещё кое-что.

— Ты мог бы взломать защиту скутера? — спросил я у "Малахита".

"Хочешь угнать один? — понимающе спросил он. — Легко. Загружаю последнюю спутниковую карту этой области".

"Ближайшая стоянка скутеров находится в полукилометре отсюда, — сообщил "Малахит" через минуту. — Направление — юго-восток. Принадлежность площадки — компания "Ройлотт и Гримсби Инк.".

— Да мне всё равно, кому она принадлежит, — фыркнул я, переходя на бег и меняя направление. — Я же не на всю жизнь скутер сопру, а на время. И то исключительно для спасения мира…

"Ты продолжаешь верить в эту чушь?!" — поразился "Малахит".

— Я верю во всё, что смешно и глупо звучит, — отмахнулся я, сделал ещё шаг вперёд, и…

"Опасность!" — закричал вдруг "Малахит".

Его крик огненным кнутом полоснул по моему сознанию, я сбился с бега и вдруг как на стену наскочил, которая швырнула меня назад.

— Что за?.. — машинально пробормотал я, глядя прямо перед собой, ничего не замечая, и вдруг короткая вспышка мелькнула откуда-то сбоку, за спиной послышался треск, я резко обернулся и успел увидеть лишь, как преломляется свет, искажается и деформируется воздух. Ярко вспыхнули два чьих-то глаза, что-то ткнулось мне в рёбра, я не успел собраться и атаковать, как вдруг — короткая вспышка, треск ионизируемого распарываемого разрядом воздуха, жгучая боль и милосердная тьма, пришедшая вслед за нею. Земля метнулась мне навстречу, я зашатался, упал на колени, уже ничего не видя, не слыша и не соображая, и тут в другой бок мне снова что-то ткнулось. Вспышка, разряд, шипение, треск, острейшая ослепляющая боль и… спасительное небытие…

— Я уж боялся, что он и его переживёт…

— Это всё из-за того проклятого инженера! Без "Малахита" его бы и первый разряд убил на месте.

— А как-то можно его… изъять?

— Сомневаюсь. К сожалению, Витторио сработал слишком хорошо. Подозреваю, что попытки изъятия "Малахита" приведут лишь к разрыву нейронных связей, а это его несомненно убьёт. Тебе ведь что-то было нужно от него?

— Особый образец его ДНК. Специальный кусочек кро-о-охотного участка спирали, в котором у него помимо четырёх основных белков содержится некий пятый, существование которого все считали невозможным! Уверен, именно он обеспечивает то количество спиралей ДНК, которое у него наличествует и обуславливает его исключительность… Именно этого мне не хватает, чтобы довести своих детей до совершенства, по сравнению с которым даже Старшие Сыновья будут сильно проигрывать.

— Всего-то? А мем-код? А пси-образ?

— Всё это и многое другое давно уже снято. Разве ты не помнишь? Там, на Арене…

— Помню. Ну тогда, если тебе нужен только образец его ДНК, то можешь смело потом убить его.

— А разве тебе он не нужен?

— Мне он ни к чему.

— Но… Предиктор говорил совсем другое.

— Мудрость Предиктора не заставляет нас сомневаться в ней. Однако насчёт его роль в моей жизни он ошибался. Предиктор пал от его руки, разве не хочется тебе казнить собственноручно убийцу своего наставника?

— Я думал, это сделаешь ты…

— Я получаю удовольствие от убийств только настоящих героев. А он, увы, трус… И неумёха. Не хочу марать руки его гнилой кровью.

— Как скажешь, Мастер.

— Вдобавок, думаю, тебе приятно будет расквитаться за… следы его побоев.

— Да! Я их ему с удовольствием припомню! Все до единого!

— Тогда бери образец и вперёд.

— Благодарю тебя, Мастер, за оказанное доверие и великую честь! Клянусь Последним днём, что окажусь достоин его!

— Надеюсь…

— Благодарю тебя за его поимку, Мастер! Без тебя мы бы не справились!

— Всё прошло слишком просто. Не люблю… Приступай!

— Да, мой Мастер…

Я колыхался в тумане забвения как поплавок в киселе, плавал по его формам, скользил в нём, не воспринимая ничего, кроме чувства некоей утраты, некоего неудобства, которое создавал своим положением, пытался вырваться из него, но только увязал всё глубже, пытался выплыть, но лишь нырял ещё глубже в эти серые мрачные тона, захлёбывался им, растворялся в нём, рвался наверх, но никак не мог этого сделать. В чувство меня привёл укол, боль которого пронизала меня всего и вырвала из цепких когтей беспамятства. Я замычал и попытался разлепить глаза, стараясь не шевелиться — при малейшей попытке движения тело пронизывала настолько жгучая и острая боль, что я отказался от всех попыток и сейчас лежал, ничего пока не предпринимая.

Картинка перед глазами колыхалась и расплывалась, изображение то учетверялось, то вообще превращалось в некую мозаику, я с трудом сфокусировал взгляд, шевельнул головой, чтобы увидеть, где меня колет, и вдруг увидел такое, отчего моментально пришёл в себя и, ошарашенный, замер. Я потряс головой, надеясь, что ошибся, но картинка ничуть не изменилась, лишь стала ещё чётче и красочнее: возле моей руки на корточках сидел тот самый "привилегированный" клиент Капитошкина, который подверг меня кошмарной болевой обработке на Арене и после всего этого отделался лишь лёгкими побоями, которые я потом страстно мечтал когда-нибудь довести до логического конца.

Что он делает с моей рукой? Взгляд мой скользнул по предплечью, я увидел иглу, глубоко воткнутую в вену, и непонятный аппарат, который стоял рядом с ногой старика и был соединён с иглой несколькими проводами. Рядом с ним у самых моих плеч стояли двое в форме патруля СБФ и молча смотрели на меня, ловя каждое моё неосознанное движение.

— Он очнулся, сэр, — произнёс негромко один из них, заметив, видимо, что я их открыто разглядываю.

— Уже? — старик встрепенулся и посмотрел на меня. — Да… твоему организму позавидовать можно, Экземпляр. Выдержал мощность, которая убила бы десять таких как ты, выдержал удары, которыми тебя наградили мои молодцы, и даже очнулся раньше времени. Просто поразительно! Хорошо тебя закалили, признаю.