Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Помню, — улыбнулся я, вспоминая. — Ты же всё жаловался нашему старому пеликану, что у тебя сплошь алкоголики да игроки работают, а когда Старик наконец соизволил посетить твой террариум, то чуть в ступор не впал, когда увидел, как шибко бегают твои тараканчики…

— На Землю что ли слетать?.. — потянулся я лениво.

— Ты сначала умойся, — фыркнул Грин, разглядывая меня, вздыхая и покачивая головой. — А то тебя примут за сбежавшего из зоопарка павиана.

— Да-а… — улыбнулся я. — Вечно голодного, вечно ленивого и вечно сексуально озабоченного.

— Так, — Грин отодвинулся быстренько, — иди-ка ты жрать лучше. А то вдруг набросишься.

— Я ж не тигра какая, — пожал я плечами и посмотрел на него оценивающе. — Хотя… — я задумчиво поджал губы, — если тебя расчесать, приодеть да накрасить должным образом…

— Иди ты! — взмахнул он руками. — Тебя твоя Шела совсем испортила!

— Нет, — улыбнулся я. — Я не волшебник, я только учусь делать пакости.

— Тогда из тебя вырастет очередной Старик, — отрезал, похоже, обидевшийся Грин и отвернулся.

— Антон! — заорал он вдруг так, что я чуть не оглох, — что там с мощностью?! И отыщите мне кто-нибудь Адама!

— Адам к Кузьме пошёл за калориметром и капсулами ка-гамма-плазмоина, — донеслось из соседнего зала.

— Значит через пару часов только будет, — пробормотал Грин, почёсывая подбородок, — и это только в том случае, если наш говорливый пингвин сегодня не в ударе. Плохо, плохо…

— Помочь нужно? — спросил я серьёзным тоном.

— Помоги мне уже тем, что исчезни отсюда, — раздражённо отозвался он. — Когда ты запомнишь уже: меня в шутку надо носом тыкать, тогда я её увижу и пойму. Может быть… Иди ешь, Андрей. Здесь уже твоя помощь пока не понадобится, мне нужен либо Адам, либо Галирад, либо Кенни — в общем кто-то из инженеров. Мне сейчас важнее Арки отрегулировать чем кольцевик запускать. Запустим Арки, тогда будем и с "Радугой" ковыряться. А пока свободен, практикант.

— Кстати пока не забыл, — Грин порылся в карманах балахона и выудил оттуда рулон активной бумаги. Оторвав от неё кусочек шириной в ладонь и такой же длиной, он пальцем быстро что-то написал на ней.

— Держи, — пождал он его мне. — Это тебе за помощь.

— А что это? — удивился я, беря записку двумя пальцами.

— Ты когда-то хотел взять у меня книгу "Кварково-фотонный инжиниринг: теория и практика". Помнишь?

— Ну да, — кивнул я. — Давно ещё.

— Я тогда отказал, сославшись на то, что ты её не поймёшь, — махнул рукой Грин. — Теперь вижу: ты вполне готов впитать в себя мудрость предков. Если ещё желание не пропало, то подойдёшь в библиотеку, сунешь бумажку Адептусу. Книга хранится в спецхранилище, на бумажке коды верификации. Если этот дурной робот заартачится, можешь смело спалить ему рецепторы — разрешаю.

— А почему в спецхранилище? — я удивился ещё больше и с уважением посмотрел на бумажку.

— Потому что с помощью этой книги любой человек сможет перевернуть мир, — серьёзно ответил Грин. — За написание и издание этой книги коллектив авторов был отстранён от работы и распределён по местам не столь отдалённым. По сути дела эта книга аналогична детальной инструкции, как в домашних условиях создать водородную бомбу. Вот только там просто всё рванёт к такой-то матери, а здесь наступит темпоральная катастрофа, которая перемешает все эпохи в шикарный винегрет, который не разгребут даже Хранители.

— Ого, — я с уважением посмотрел на бумажку. — Серьёзно…

— Серьёзнее не бывает, — отозвался Грин и внимательно посмотрел на меня.

— Значит, доверяешь? — улыбнулся я, пряча бумажку в карман.

— Нет, просто ищу козла отпущения, — зевнул он. — А то давненько у нас апокалипсисов не случалось. Как-то скучно даже становится…

— Ну вот, — улыбнулся я ещё раз, — а говорил, что деревянный и шуток не разумеешь. Ну что ж спасибо за доверие. Постараюсь оправдать.

— Преображенский, — донеслось мне в спину, когда я уже развернулся к выходу из агрегатного цеха.

— Что? — обернулся я.

— Я тебе эту книгу прочитать разрешаю вовсе не для "хи-хи", "ха-ха", — серьёзным тоном произнёс Грин, его глаза сверкнули, он прищурился. — Обрати особое внимание на пятую главу, её заключительную часть. А теперь запоминай крепко, дважды повторять не буду: первый коэффициент — сто шестнадцать, второй коэффициент — двадцать пять, третий коэффициент — тысяча восемьсот сорок семь. Запомнил?

— А зачем мне всё это? — искренне удивился я, не понимая вообще, о чём речь.

— Прочтёшь пятую главу и всё поймёшь сам, — отрезал он. — Запомнил?

— Да, — поморщился я, — было бы чего запоминать… Теперь я могу пойти и съесть что-нибудь животрепещущее?

— Свободен, — махнул он рукой. — Можешь рог свой на носу не стирать, мне так приятнее твой образ.

— Страсти-то какие, — вздохнул я и вышел из цеха.

Дорога до Зала Переходов заняла у меня минут пять, я быстрым шагом прошёл по многочисленным коридорам, которые как ходы в лабиринте вели с одного подземного этажа на другой, которые зачастую были запутаны, переполнены суетящимися операторами и инженерами Грина, вдобавок это патлатое чудовище всё время забывало поменять устаревшие указатели на новые, из-за чего я чуть не запутался и минуту бродил в смятенном состоянии духа меж хлопающих дверей, меж вспыхивающих и гаснущих экранов, мимо снующих туда-сюда озадаченных работой операторов, под их ежесекундное "Простите", "Извините". В конце концов человеческий гений победил, я отыскал дорогу к Залу и вприпрыжку понёсся по ней, тормозя на поворотах и замирая от неожиданности, когда очередная робо-капсула как метеор или снаряд проносилась над головой, заставляя вжимать её в плечи, пока, наконец, не оказался перед глухой стеной и указателем с направлением "Вперёд". Я стоял и чесал в затылке ещё с минуту и вспоминал все известные мне нецензурные выражения, пока… Клянусь Вечностью, из стены вышел человек! В тот момент мне жутко захотелось сотворить ему молитву, возопить: "О ламну аре, Великий Кришна!" и бухнуться в ноги, мне показалось даже, что я видел нимб над его головой. Но… Реальность меня жестоко ткнула лицом… хвала звёздам, что не в грязь. Из стены выскочила целая толпа возбуждённо переговаривающихся операторов, замерла при виде меня, потом бочком-бочком отодвинулась в сторону и ушла, бросая на меня странные взгляды.

— Жуки, — беззлобно хмыкнул я и коснулся рукой "стены". Как я и ожидал, рука не встретила ни малейшего сопротивления. — До сих пор матрицу не убрали…

Помянув Грина ещё раз, я быстрым шагом вошёл в Зал и направился к хроно-камерам. Уж не знаю, что со мной произошло, но я отчего-то возлюбил их и теперь пользовался с охоткой, предпочитая их быстроту беготне по этажам и коридорам. Изжога меня не мучила, головокружения не было, каких-то других побочных эффектов тоже; напротив, после этих камер у меня даже что-то вроде душевного подъёма намечалось. Я покачал головой — горе луковое, наркоман хроно-процессов сыскался. Скоро буду в Поток нырять раз десять за день, чтобы только "дозу" очередную получить. Шутки шутками, а… я покосился на незнакомого мне молодого парня, который стоял возле одной Арки и с дрожью во всём своём довольно тощем организме пытался заставить себя сделать первый шаг. Я улыбнулся, вспоминая, как хватались за головы мои инструкторы, которые после первых неудачных экспериментов уже не рисковали доверять мне науку погружения в Поток. Первые разы всегда "холостые" — курьера с темпоральным детектором на руке заставляют нырять в Поток и возвращаться обратно, приучают его не бояться и не пугаться Потока. Я присмотрелся к новичку — дрожит, салабон… Это правильно, это хорошо, что дрожит. Пусть привыкает потихоньку к новым для себя ощущениям, это не на тренировках без страховки с одними "кошачьими перчатками" на руках бежать по десятиметровой вертикальной стене, а потом ещё и прыгать оттуда. Здесь всё посерьёзнее будет. Я загляделся и вдруг вспомнил, что собирался пойти и зверски загрызть что-нибудь мягкое, вкусное и непременно горячее…