Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Итак… — я аккуратно ножом и вилкой отделил нежное мясо от косточек и собрал его в центре тарелки, после чего посмотрел внимательно на Ольгу, с аппетитом поглощавшую паштет с гарниром. — Если хочешь, излагай свою просьбу.

— Какая-то странная постановка фразы, — удивилась она, покосившись на меня. — Что значит "если хочешь"? Тут хочешь не хочешь, а просить придётся. Хочешь ли ты её выполнить? Ну или для начала хотя бы услышать?

— Если бы не хотел, то не стал бы напоминать, — улыбнулся я, подцепляя вилкой кусочек. — Сослался бы на то, на это. Заболтал бы на худой конец. Но не стал бы напоминать. Кстати, — я спохватился вдруг и осмотрелся, — а ты не рискуешь своим присутствием здесь? Ведь если верить тому, что я успел увидеть, то очень даже рискуешь. Грэй обзавёлся новой Элечкой, ты мне тогда говорила, что тебя будут искать, Шелу зачем-то приплела…

— Рискую, — вздохнула она. — Но мне очень нужна была твоя помощь, поэтому пришлось идти на риск. Новой Элечкой я более-менее прикрыта, однако долго находиться я здесь не могу.

— Ты хотя бы поесть успеешь? — кивнул я на полупустую тарелку.

— Чтобы я так просто отказалась от дармового угощения? — расхохоталась она. — Ты за кого меня принимаешь?

— За самую красивую и очаровательную на свете…

Чёрт! Вырвалось! Ох, будь проклят мой язык! Тысячу раз была права Шела, когда предлагала укоротить мне его метров на десять, оставшихся пяти, по её мнению, мне хватило бы с лихвой. Так… Что теперь?! Что теперь?! Как она себя поведёт? Она?! Она?..

Ольга вдруг посерьёзнела и погрустнела, задумчиво посмотрела на меня и кончиками пальцев нежно коснулась моих.

— Я понимаю, что это не комплименты, — тихо проговорила она. — И именно поэтому давай не будем касаться пока этой темы. Хорошо?

— Как скажешь, — кивнул я, внутренне успокаиваясь. Порази вас сила Кориолиса, а ведь она умна! Да ещё как!

— Просьба совсем простенькая, — продолжала тихо говорить Ольга, возя вилкой по тарелке. — Нужно забрать у Самсонова Юрия Николаевича вирр с информацией, которую я его просила раздобыть. Этот вирр мне очень нужен, Андрей. Без него я не смогу докопаться до сути процессов, которые сейчас творятся на фирме. Он очень мне нужен.

— Это я уже понял, — поднял я ладонь, — но, скажи мне, какое отношение к информации имеет Самсонов, который у нас отродясь занимал почётное место главного снабженца и ссаживаться с него никуда не собирался?

— Часть информации на вирре как раз и касается снабженческих поставок, — пояснила Ольга, глядя мне в глаза, — точнее сумм, которые были отражены в отчётах, ведомостях и накладных.

— "Чёрная бухгалтерия"? — осенило меня.

— Именно, — кивнула Ольга.

— А другая её часть? — полюбопытствовал я.

— А что с ней? — непонимающе нахмурилась она. — Ах да… Прости, но я не могу тебе это рассказать.

— Ольга, — я чуточку повысил голос, — я не собираюсь играть втёмную. Я не буду нести кота в мешке.

— Это не западня, — быстро возразила она. — В этом вирре ничего персонально для тебя опасного нет, поэтому на этот счёт можешь не волноваться.

— Какая прелесть, — улыбнулся я. — Я должен знать, что на вирре, иначе я за это дело не возьмусь.

— Но ведь ты не знаешь, какую информацию доставляешь заказчикам! — всплеснула она руками. — Тебя же никто не посвящает в её тайны! Почему ты требуешь этого от меня?

— Потому что тебе эта информация необходима для выведения на чистую воду Капитошкина, — прорычал я, наклонившись над столом. — Я уже не могу играть вслепую, не могу махать рукой, списывать со счетов и заставлять себя плыть по течению — слишком много смертей произошло! Не говоря уже о том, что по твоим словам уже и я труп!

— Не кричи, пожалуйста…

— Погибли люди, которых я знал, — произнёс я сквозь зубы. — И всё это списали на несчастный случай. Мне никто ничего не сообщил о результатах снимков памяти после воздействия некрофага на Фауста, Джексона и Побережного. Я не могу понять, почему себя странно ведёт Грэй и откуда взялась новая Элечка. Я вижу одно: Капитошкин крутится-вертится в этих перипетиях, которые нарастают как снежный ком; я ничего не понимаю и заставляю себя воспринимать всё так, будто это и должно быть! Теперь, когда есть возможность узнать… — я помолчал, — ты отказываешь мне в этом, основываясь на каких-то грешных запретах! Почему?!

— Я прошу тебя: не кричи, — Ольга умоляюще прижала палец к губам. — Ты так драматизируешь, так сваливаешь всё на меня… Можно подумать, от меня что-то зависит. Я скована по рукам и ногам клятвой, которую дала в своё время.

Я вздохнул и отвернулся, качая головой.

— Пойми, — Ольга успокаивающе погладила меня по ладони, — есть вещи, которые я просто не могу тебе сказать. Не могу… Ну что, мне теперь пойти и застрелиться от этого?

— Не зная, что это за информация… — начал я упрямо, потом подумал и махнул рукой. — Хорошо. Пусть я не буду знать содержимого вирра, но… Скажи тогда, что тебе уже удалось выяснить?

— Не могу, — покачала она головой. — Нельзя.

— О Триединый, — я в сердцах хватил кулаком по столу, да так что жалобно звякнули подпрыгнувшие тарелки. Горячая волна крови ударила в голову, мне захотелось зарычать, я на секунду будто выпал из реальности, а когда вернулся, увидел, что железной хваткой стискиваю побелевшее запястье Ольги, грозя раздавить его.

— Я одним движением могу сломать тебе руку, — холодно заметила она и выразительно покачала запястьем. — Отпусти.

— Прости, — покаялся я, отпуская её и искренне сожалея о случившемся. — Мне нужно сдерживаться, однако я этому ещё не научился. Прости…

— Прощаю, — серьёзно ответила она, массируя запястье. — Я не тренажёр и не боксёрская груша — прими это к сведению.

— Постараюсь, — хмыкнул я и тут вдруг вспомнил: — А ты серьёзно смогла бы сломать мне руку?

— Физически — да, морально… — она помолчала, — наверное, нет. Но давай лучше воздержимся от экспериментов.

— Кто ты? — я посмотрел ей прямо в глаза.

— Не могу сказать, — напряглась она.

— Ох… — я театрально поднял очи горе и зверски вонзил вилку в кусочек мяса. — Ну вот как с тобой дело иметь? Меня в очередной раз просят сходить туда, не знаю куда, принести то, незнамо что.

— Куда идти, известно, — Ольга ковырнула вилочкой паштет. — А насчёт того, неизвестно чего, у меня уже язык болит повторять тебе, что…

— Всё, хватит, — отмахнулся я. — Ты мне не доверяешь, это видно сразу. Хорошо, пусть будет так.

— Я доверяю тебе, — возразила Ольга, краснея (от гнева или от стыда?). — Не выдумывай глупостей!

— Я уже сказал достаточно на эту тему, — я решительным жестом пресёк дальнейшую болтологию и поискал взглядом официантку, чтобы она принесла, наконец, чай с ромом. — Договорились. Я приношу тебе вирр от Самсонова и после этого мы расходимся раз и навсегда. Не хочу больше ни знать, ни слышать, ни видеть. Твои тайны — это только твои тайны, и пусть всё остаётся именно так… Попробую сам во всём разобраться.