Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Об этом не я должен беспокоиться, — отрезал я, — а ваша бухгалтерия.

— Значит, это вообще не ваша сфера деятельности, Юрий Николаевич, — произнёс он негромко. — К тому же вам должна была уже поступить заявка от Аласторя Грэя по поводу роботов-строителей. Это вам к невысказанному вопросу об использовании батарей. Поскольку планируется расширение деятельности фирмы, соответственно зал БОГА тоже будет расширяться, будут подключаться дополнительные мощности, а это потребует дополнительных энергозатрат… Вас устраивает моё объяснение?

— Более чем, — буркнул я и отключился.

Посмотрев ещё раз на заявки, я внимательно просмотрел обе, вчитался в цифры и постарался их разобрать, просчитать, продумать, однако… Однако ничего экстраординарного, на которое я так надеялся, не вышло: сметы были аккуратно расписаны и подсчитаны без ошибок, названия и коды всюду совпадали, верификационные логотипы и лазерные печати были абсолютно идентичными фирменным — я уже сверился по базе данных — всё было в точности и в норме, как и должно было быть на достаточно серьёзной фирме, ведущей свой бизнес в такой более чем серьёзной сфере как торговля информацией разного рода. Но я печёнкой чувствовал, что здесь что-то не так! Всё было обосновано, прилизано и причёсано, но… Не так! Что-то явно было не так — я был уверен в этом, как никто другой.

Коммуникатор внезапно ожил и требовательно замурлыкал мою любимую мелодию из шедевра классической музыки, я вздрогнул и вернулся к реальности, посмотрел на него, соображая.

— Самсонов, — произнёс я, мысленным приказом активируя связь.

— Юрий Николаевич, — прогремел на весь кабинет голос Герхарда, — я сейчас по новостям поймал пару акций интересных о топливно-энергетических компаниях…

— Так, ну и что? — я сосредоточился, настраиваясь на эту тему — вопрос был животрепещущим: день ото дня топливо для штатных скутеров и флаеров стоило всё дороже, переходить по моему предложению на ГРМ-двигатели, использующие в качестве топлива азотно-кислородную смесь с добавлением прочих инертных газов, Капитошкин отказался, да и Кузьма чего-то, подумав, тоже отказался, объяснив это тысячей заумных терминов, так что…

— Давайте я заскочу к вам и всё обсудим, — предложил он. — У "СинтоНафт" директор сменился, пока они нового не выберут, мы ещё успеем десять раз с их дистрибьюторами о скидках на "левое" топливо договориться, сами знаете, пока директора нет, никто это не отследит. А "СистемОйлКомпани" сейчас на новый рынок выходит, на Юпитере, пока они там осваиваться будут, цены у них на порядок ниже других некоторое время продержатся.

— Герхард, ты молодец! — я расплылся в улыбке, довольно подсчитывая, сколько удастся на этом сэкономить. Если они хотя бы пару гигалитров продадут по себестоимости, то это уже будет экономия тысяч в десять кредитов, а если их поставки и на гигатонне не остановятся, то… — я радостно потёр руки, представляя, как ахнет главный бухгалтер, увидев снижение расходов чуть ли не на триста тысяч кредитов. Вот такая вот арифметика.

— Заходи ко мне, — сказал я ему, прикидывая, успеем ли мы обсудить нюансы вполне возможной "манны небесной" до того, как надо будет начинать конференц-совещание, — посчитаем всё, обсудим.

— Я тогда сейчас новости эти распечатаю и зайду, — заторопился парень.

— Захвати с собой экономическую карту Юпитера и экспортно-импортную сводку, — крикнул я ему вдогонку, чувствуя, что он вот-вот отключится. Имея на руках данные об экспорте-импорте, можно было бы разговаривать с торговым представителем на деловом языке, не пасуя и не отступая.

— Хорошо, Юрий Николаевич, возьму, — пообещал он и отключился.

Герхард… Я покачала головой и улыбнулся своим мыслям. Всё-таки удивительный народ эти немцы: работящий, надёжный, трудолюбивый, спокойный, настойчивый — качества деловых людей. Поступил к нам вместо уволенного за лень и бесконечные опоздания, а также пренебрежительное отношение к работе москвича Игоря Сечинова, работает всего пару месяцев, а уже навёл идеальный порядок, убрал все "хвосты", разобрался с отчётностью и её тоже упорядочил, до ума довёл, а теперь вот со мной активно сотрудничает, пытается наладить прямую связь между планово-экономическим отделом, которым руководит, и моим ОМТС. Молодец парень, что тут скажешь. Благодаря Герхарду фирма уже сократила расходы более чем на пятьсот тысяч кредитов, но если бы вы только видели, как он за это дело с главным бухгалтером друг на друга ножи точили, пока Капитошкин не вмешался.

Дверь скрипнула, кто-то вошёл.

— Заходи, Герхард, — произнёс я, подписывая обе заявки и ставя на них печати фирмы.

Отложив в сторону заявки, я подвинул к себе лежавшую справа папку с бумагами, бегло просмотрел их, удостоверяясь, что это именно те, положил на неё руки и поднял голову, раскрывая рот и собираясь предложить ему сесть.

И замер, лихорадочно соображая, как быть…

— Зачем ты здесь? Я тебя не звал! — грозно начал я.

— А меня и не нужно звать. Я прихожу тогда, когда нужно.

— Ты думаешь, что сейчас именно тот момент? — я скептически поднял бровь.

— Я не думаю, я это знаю, — прозвучало в ответ.

— И откуда такая уверенность? — хмыкнул я, выпрямляясь в кресле.

— Не пытайся потянуть время. Ты знаешь, что мне нужно. Отдай это лучше сам.

— Во-первых, мне отдавать абсолютно нечего. Во-вторых, всё, что тебе нужно, ты уже давно имеешь.

— Ты ошибаешься, — лёгкий кивок головой сопроводил произнесённые слова. — Есть кое-что, что ты обещал достать для хорошо известного тебе кое-кого. Я знаю, что ты это достал. Теперь отдай это мне.

— У меня ничего нет, — развёл я руками. — Просят меня многие, чтобы я достал то или это, но… — я собрался с мыслями, — для ТЕБЯ у меня ничего нет.

— Это не так, — шаг мне навстречу. — Не упрямься, Самсонов, ты знаешь, что случилось с предыдущими, кто как и ты не захотел делиться.

— Так это ТВОИХ рук дело?! — прорычал я, вскакивая и упираясь пальцами в стол.

И тут же молниеносный хлёсткий удар швырнул меня к стене, я ударился головой о выступающие полочки шкафа и сполз на пол, пачкая его кровью.

— Не только моих, — рука схватила меня за волосы и отогнула голову, заставляя смотреть в глаза. — Где оно?

— Да нет у меня ничего! — закричал я и тут же угол распылителя метнулся мне навстречу, отвратительно хрустнуло, меня прошила дикая боль, и я собрался снова закричать, но рот мне заткнул сложенный в несколько раз кусок вонючей пропитанной чем-то тряпки.

— Ты хочешь, чтобы здесь было всё перевёрнуто? — раздалось откуда-то сверху, я уже едва не терял сознание от страшной боли, терпеть которую меня, к сожалению, никто не учил. — Мы ведь прошли одну школу, что ты, что я, и там нас учили не оставлять следов. Нигде и никогда.