Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Что за бред ты несёшь? — простонал я, когда тряпку вытащили изо рта, сплёвывая зубы, сгустки крови и кусочки прокушенного языка, кровь залила мне всё лицо, я видел как через красную пелену.

— Ты уверен в том, что это бред? — левую руку вдруг пронзила резкая острая нестерпимая боль, я завизжал, не в силах сдерживаться, однако вовремя подставленная тряпка заглушила все звуки. — Скажи мне, где это. Скажи сейчас, иначе…

— Это не пройдёт незамеченным, — прохрипел я, страшным волевым усилием сдерживаясь, чтобы не сорваться в беспамятство.

— Ты уверен? — дерзкий хохот над головой, вслед за которым последовало наглое заявление: — Всегда проходило и здесь пройдёт.

— Я не курьер, тебе тяжело будет это скрыть.

— Было бы желание, а возможности найдутся… Скажи мне, где это.

— Нет.

Мерзкий леденящий душу и сердце хруст, боль огненным трезубцем пронзила меня всего, пробирая до клеточек теля, я забился на полу, отчаянно пытаясь вырваться, однако хватка была железной — все мои усилия пропадали втуне.

— Скажи… Скажи, где это? Или мне ломать все твои пальцы?

— Сволочь, — прохрипел я, плача от боли. — Нет здесь ничего! НИ-ЧЕ-ГО!

— Врёшь.

Хруст косточек, и я завыл от боли, едва не сходя с ума.

— Где это? Говори! Ну, говори же!

— Сдохни! Сдохни, тварь!

— Лет через двести все помрём, — ещё один палец выгнулся, ещё чуть-чуть и сломается и он. — Итак?..

— Зачем мне говорить, если ты всё равно не веришь? — промычал я, всхлипывая.

— Скажи так, чтобы это заставило меня поверить. Говори!

— Я уже всё сказал. Ты охотишься за призраками, — прошептал я, слабея. — Здесь нет ничего. Ровным счётом ничего.

— Значит, продолжим экзекуцию.

Тело моё лишь слабо дёрнулось, когда хрустнул, ломаясь, третий палец.

— Удивительно, ведь ты всегда боялся боли, — вновь прозвучал ненавистный голос. — Зачем же сейчас так цепляешься за эту мелочную тайну? Чем она тебе так дорога, что ты ради неё готов пожертвовать собой?

— Я ничем не жертвую, — глухо пробормотал я, голос мой звучал как из бездонной бочки, — и уж тем более — собой. У меня нет ничего, сколько раз мне это повторять? Никакая боль не сотворит что-то из ничего! Будь у меня то, что тебе нужно, разве стал бы я терпеть? Нет у меня ничего!

— Забавно, — холодные пальцы коснулись моей шеи, задержались на позвонках, я задержал дыхание, каким-то уголком сознания чувствуя и понимая, что это может значить. Я попытался забиться, вырваться, однако те же пальцы вдруг вонзились мне под лопатки, затем с силой ударили в позвоночник, я обмяк и более уже не мог пошевелиться. — Забавно слушать твои пылкие вопли. Откуда ты знаешь, что у тебя ничего нет, если даже не знаешь, что мне нужно? Скажи мне, Самсонов…

Я тяжело задышал, моля Триединого о помощи, любой пусть даже самой мелочной. Наверное, у меня хватило бы остатков воли и сил, чтобы убить, терпеть такую дикую боль было просто невозможно, однако… ничего. Я пошарил взглядом по сторонам и мысленно заплакал от бессильного страха и ужаса — ничего, что могло бы мне хоть как-то помочь, поблизости не было. А впрочем — я отметил это трезво — ничего и не помогло бы. По всему телу разливался холод и онемение, я уже не чувствовал ног — явно позвоночник повреждён — отказывала поясница, холод забвения и смерти подбирался ко мне, сковывая своими цепкими объятиями. Холод…

— Неужто тебе нравится это терпеть? — голос прозвучал одновременно с хрустом ещё одного пальца, я слабо дёрнулся, меня скрутила короткая судорога, затем отпустила, я замер расслабленно, уже не чувствуя рук — быстро же смерть брала своё, ещё от силы пара минут, и сердце остановится, тогда никто и никогда не узнает, где спрятан вирр. Я мысленно поаплодировал себе: добывая эту информацию, погибло много хороших людей — Шамрин, Ковалёв, Асахиро, Артём Привольный — все они отныне были отмщены. Этот вирр слишком дорого стоит, чтобы отдавать его этим убийцам. Прости, Оля, но ты не успела… А значит, скоро придёт и твоя очередь — без информации этой ты ничего не сможешь доказать, а долго бегать от них… Когда-нибудь ты устанешь и уснёшь, и тогда они придут за тобой.

— Очнись! — я ощутил глухой удар, мгновенно вспыхнувшая боль огненной стрелой вонзилась в мозг, я закашлялся, сплёвывая кровь и остатки зубов. — Очнись, идиот! Ты сейчас умрёшь! Где он?! Где вирр?! Говори!

— Передай Ангелусу, что скоро за ним придёт ангел возмездия, — прохрипел я, пытаясь складывать слова разбитыми губами и прокушенным языком. — Скоро… Очень скоро.

— Ты веришь в эту ересь?! — дикий хохот, который чуть не отправил меня в беспамятство, расколол тишину кабинета. — Ты серьёзно веришь в Него? Не смеши меня!

— Придёт Карающий и принесёт он смерть Предиктору, — бормотал я себе под нос, чувствуя, как всё медленней бьётся сердце, — а вместе с его смертью закончится эпоха Братства и наступит его закат…

— Бред какой-то, — очередной жестокий пинок пришёлся в рёбра, они жалобно затрещали, и где-то в правом боку вдруг вспыхнула резкая боль, начала расти, я вдруг почувствовал, что задыхаюсь, на лбу выступила испарина и что-то горячее вдруг разлилось внутри. — Ты в это веришь, Самсонов? В эти еретические бредни? Ты сейчас умрёшь, дурак! Признай, что проиграл, и скажи, где оно находится! Где вирр?! — прогавкало мне в ухо.

— Можешь попробовать что-нибудь ещё, пока есть время, — посоветовал я, прикрывая глаза. — Потому что потом другого шанса попрактиковаться уже не будет.

Глаза вспыхнули как два пожара, рука взлетела вверх, складываясь "клювом", я вздохнул так глубоко, как позволило пробитое лёгкое, готовясь встретиться с той, которая всегда приходит вовремя, закрыл глаза…

— Сюда идут, — короткий взволнованный женский голос от двери. Неужто Лидочка? А я всё думал, как через неё смогли пройти… Тварь!

— Кто? — раздалось в ответ.

— Это Он! — быстро доложила Лидочка. — Похоже, добрался сюда в хроно-камере.

— Прокляни его Безымянный! — злобное шипение. — Уведи его! Отвлеки, на худой конец.

— Сколько времени тебе нужно?

— Минут десять…

— Не пойдёт. Я не смогу задержать его надолго. Уходи сейчас.

— Ты с ума сошла?! А вирр?! А это всё?!

— Притворись одним из них. Может, он не за вирром, кто его знает. Я прослежу за ним. Если он его найдёт, то сразу сообщу тебе.

— И тогда мы перехватим его позже. Ты умница!

— Я знаю, именно поэтому мои услуги обходятся вам недёшево, — Лидочка выглянула за дверь, осматриваясь, потом быстро выскочила.

— Проклятье! — ругнулась она злобно. — Он уже почти здесь! Оставайся тут и переодевайся пока. Дождись момента, когда он откроет дверь и тогда выскакивай и бей изо всех сил, потом уходи. Понятно?

— Понятно, — и вслед за голосом тут же что-то зашуршало; дверь в моей кабинет закрылась одновременно со стуком чего-то упавшего на пол, я слышал и различал это уже еле-еле, в ушах вперемешку с комариным писком ревел как Ниагарский водопад поток крови, голова казалась лёгкой-лёгкой, я чувствовал, что ещё немного и я буду порхать как бабочка, неся своё невесомое тело над мирами и над облаками.