Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

"Даже так? Ну-ну…".

Я задумчиво почесал кончик носа и огляделся по сторонам, выбирая место, куда Шела сможет посадить скутер, нашёл его и только собрался уже отдать мысленный приказ набрать её номер, как вдруг… Коммуникатор коротко пропищал, экранчик осветился, спроецировав объёмное изображение, возникшая рядом панель распознавания голоса замерцала, готовясь к обработке.

— Грин? — удивился я, принимая вызов и разглядывая его нервно дёргающуюся патлатую макушку — лицо он прятал или был занят работой…

— А ты кого ожидал увидеть? Санта-Клауса?!

— Хотелось бы, — кивнул я, удивляясь всё больше: давненько я такой паники в его голосе не слышал. Конечно, наш штатный Бармалей отличается от всех нормальных людей своей чрезмерной нервозностью, но уж чтобы так… Давно не бывало. — В чём дело?

— Я бы хотел задать тебе тот же вопрос, — лицо Грина вдруг показалось полностью, и я нахмурился, глядя, как бегают его глаза, как дрожат губы и раздуваются в испуге крылышки носа.

— Не понял, — насторожился я.

— Прикидываешься или на самом деле не понял? — он пытливо уставился мне в глаза.

— Клоуна тут корчу! — рявкнул я, потеряв терпение. — Давно уже идиотскими шуточками не маялся, вот и приспичило! В чём дело?!

— О тебе во всех новостях говорят, Андрей, — отозвался он, голос его был сух и срывался как перед истерикой. — Не знаешь, о чём?

— О моём недавнем выходе в Малом Системном театре? — съязвил я, потом глубоко вздохнул и понемногу успокоился. — Грин, я не знаю, о чём ты, зачем позвонил и что хочешь сообщить. Не знаю. Как до тебя это ещё донести?

— Всё ясно, — Грин печально вздохнул. — По всем каналам сейчас жужжат одно и то же: ты серийный убийца и сектант, особо опасен, обвиняешься по статьям с триста одиннадцатой по триста семьдесят вторую, и по пятьсот семьдесят четвёртой, приказано при обнаружении доложить в высшие органы СБФ, а также содействовать твоему задержанию.

Коммуникатор с жалобным треском упал на землю, я замер, как громом поражённый, не зная даже, как отнестись к услышанному.

— Андрей, — позвал меня Грин.

— Что? — глухим голосом отозвался я.

— Я не верю всем этим бредням, не знаю, откуда они взялись, но я человек законопослушный. Твоё местонахождение известно СБФ, и скоро прибудет их патруль. Советую тебе оставаться на месте. Если ты невиновен, то это быстро выяснится…

— На каком основании сформирована директива меня задержать? — я наклонился и поднял коммуникатор.

— Не знаю, — виновато отозвался Грин. — Об этом хорошо бы спросить у Аластора, но он молчит, упорно и упрямо.

"Догадываюсь, почему…".

— Я еду на фирму, — сообщил я ему.

— Ты с ума сошёл?! — всполошился Бенефициус. — Тебя разыскивают все силовые ведомства, а ты лезешь к Старику на приём?! Где твоя логика?!

— Он мне задолжал кое-что, — хмуро ответил я.

— И этот долг настолько велик, что ради него ты рискнёшь жизнью?! По статье пятьсот семьдесят четвёртой тебе полагается высшая мера наказания! Если дождёшься патруля и сдашься добровольно, могут укоротить до пожизненного заключения. Где?..

— Грин, — я поднял ладони, останавливая его, — не переживай так сильно. За свою шкуру я давно перестал беспокоиться. Патруля я дожидаться не буду, мне хочется поговорить со Стариком по душам, так что… не до логики мне сейчас. Вот потом, когда с Капитошкиным я решу все вопросы, то я подумаю насчёт сдачи.

— Как скажешь, — Грин вздохнул и пожал плечами, — я тебя в конце концов предупредил. Остальное уже — твоя забота.

— Спасибо тебе, Бенефициус, — тепло произнёс я, глядя ему в глаза. — Спасибо тебе за всё, что сделал для меня и для нас, курьеров.

— Удачи тебе, — буркнул он и отключился. Я отряхнул коммуникатор, протёр его и мысленной командой набрал номер Шелы. Куда это моя личная таксистка запропастилась?

"Ну и ну, — думал я, глядя, как на экранчике один за другим сменяются символы защиты и маскировки — видимо, коммуникатор мой, в своё время напичканный не без помощи Грэя всякими хитрыми гаджетами, уловил приближающуюся слежку и закрылся небольшим колпаком, идеально маскирующим устройство от любого вида удалённого отслеживания, — Старик повёл наступление по всем фронтам. Это уже даже не ход ферзя, а комплексная комбинация, массовая атака. Великий Космос… Но… Но почему эта дрянь приключилась именно со мной?! Не с кем-то другим, а со мной! Теперь мало того, что я официально мёртв, на меня вешают обвинение в убийстве и статью 574 клеят вдобавок. А как приклеят ко мне, то от неё уже не избавишься — 574 вешается на всю жизнь. Проклятие рода Баскервилей…".

— Ну наконец-то! — выдохнула Шела, глядя на меня мокрыми и раскрасневшимися глазами. — Задержался же ты с того света, милый, — я уже переживать начала… Как ты там?

— Да вот, — развёл я руками, — заглянул на чашку чая к Астароту, погостил у Ваала и Кришны, теперь вот размышляю о бренности этого мира и думаю заодно, что теперь я уже далеко не убегу.

— То есть? — нахмурилась она.

— Да так, — неопределённо хмыкнул я. — Повесили мне на шею статейку одну…

— Пятьсот семьдесят четвёртую?

— А ты откуда знаешь? — удивился я.

— Оттуда же, откуда и ты: из новостей, — отрезала она и отвернулась, до меня донеслись еле слышные всхлипывания. — Не хотела говорить: думала, что ты не знаешь…

— Не переживай, малышка, — нежно произнёс я. — выпутаемся. И не такое макраме распутывали.

— Да не переживаю я за тебя, — сердито засопела она, повернувшись, и я увидел на её прекрасном лице блестящие мокрые слёзы. — Было б за кого переживать! За суперменов и бессмертных не боятся.

— А в чём тогда дело? — наигранно удивился я.

— Я ноготь сломала! — заверещала она свирепо. — И пальцы опалила! Плакал мой маникюр за пятьсот кредитов!

— Что-то случилось? — насторожился я.

— Случилось, — фыркнула она грозно. — Придурок один в меня въехал — я ему, видите ли, дорогу не уступила. Полез возмущаться, а я как раз ноготь увидела. О Триединый, ну почему покалечить можно только один раз?!

— Стань хилером, — посоветовал я, глядя, как начинает всё чаще мигать символ безопасности: кто-то настойчиво ломился в мой коммуникатор, вдобавок начинавший всё ярче гореть символ решетки указывал, что облава уже близко, настроенный на мою нейросеть коммуникатор очень чутко реагировал на всё, а потому моментально определился с задачами и стал их выполнять.

— Киллером? — удивилась Шела.

— Хилер, — повторил я терпеливо, оглядывая серую мрачноватую пустоту над головой, изредка озаряемую вспышками красноватого и белого света, время от времени пронизываемую ветвистыми ярко-синими молниями — разрядками энергетических полей — и нарушаемую лишь тихим гулом работающих под землёй и высоко над нами механизмов, снабжающих энергией мультиквартирные дома, обеспечивающих их всем подобно корням, питающим могучее древо.