Николай Комаров - Холодный город

Следует отметить, что мощности этих станций были невелики, вследствие сравнительно небольшой высоты падения воды. Примерно с 1 кв. километра водного пространства бухты получали около 2000 лошадиных сил, но дешевая стоимость энергии была очень заманчива.

Комов много читал об этих устройствах в специальной технической литературе, и личный осмотр поэтому многого ему не дал бы.

Была и еще одна причина, может быть, самая важная, почему Комов решил прямо направиться через Нью-Йорк в Бостон.

Эта причина заключалась в желании не опоздать к 20 числу, когда Чарская, заинтересовавшая его, имела свободный день, и он мог встретиться с ней.

Итак, Комов уже мчался обратно, с интересом рассматривая через громадные окна вагона уже виденные им картины, которые свидетельствовали о пышном расцвете промышленной жизни в Америке.

В вагон-ресторане Комов познакомился с профессором геологии Токийского университета Сирокики, который приехал из Японии для осмотра города Феникса. В Японии тоже собирались отвоевать немного земли от океана, в воды которого погрузилось от землетрясения два цветущих острова «Страны Восходящего Солнца» вместе с населением в 8 миллионов человек.

Скоро между Комовым и японским профессором завязалась оживленная беседа о причинах такого пышного расцвета Америки.

— Скажите, профессор, — обратился к нему Комов, — чем вы объясняете, что Америка обогнала Европу и занимает как бы роль руководительницы мира. Почему Европа, родина величайших побед человеческого гения и в области техники и социологии, не могла в такой же степени развить успехи науки, осуществить у себя новый социальный строй, основанный на свободе личности человека. Что остановило главенство Европы над миром?

— Мне кажется, — отвечал профессор, пристальна рассматривая свои ногти на длинных сухих пальцах, — что одна из главных причин этому лежит в том опустошении Европы, которое произвела великая война, опустошении не только цветущих стран с чудными памятниками искусства, но опустошении и нравственном — погибло много духовных ценностей, произошло крушение культуры, создававшееся веками. В Японии, — продолжал профессор, — с напряженным вниманием следили за исходом великой войны и дальнейшим развитием событий в Европе, так как чувствовалось, что приближается очередь за народами Азии снова занять подобающее им место в мировой жизни.

Профессор замолк и смотрел немигающими слегка раскосыми глазами куда-то вдаль, словно старался увидеть уготованные судьбой пути своих соплеменников.

— Я слушаю вас с большим интересом, — сказал Комов, — но каким же образом великая война Европы создала благополучие Америки?

Профессор вздрогнул, как бы очнувшись от своих видений будущих судеб Азии, и продолжал спокойным, ровным голосом, как он наверно привык у себя в университете читать лекции.

— К концу XX столетия, — начал он, — Европа все еще продолжала залечивать раны, нанесенные жестокой и длительной войной, начавшейся в 1914 г.

Потрясения, вызванные этой войной, были настолько велики, что лишили временно народы Европы творческого гения в создании новых форм жизни, в завоевании тайн природы и постижении высоких откровений в области духовной жизни.

Прошло уже 20 лет после кровавого самума, пронесшегося по Европе и уничтожившего цветущие страны, а Европа еще не очнулась от этого кошмара и не дала миру ни одного крупного открытия и изобретения.

Даже торжествовавшая свою победу техника, которая сыграла такую решающую роль в исходе великой войны, как-то ничем не проявила себя в Европе.

Чувствовалось такое утомление, такая прострация вследствие перегрузки работы нервов, что народи Европы прежде всего жаждали покоя, тишины, как колоссальный коллективный неврастеник, помещенный в великий санаторий «Жизнь».

Мало-помалу, с забвением ужасов прошлого, Европа невольно присоединилась к Америке, которой как более здоровой и сильной духом, естественно, предстояло занять трудную, но вместе с тем и почетную роль руководительницы мира.

Кроме такого временного ослабления духовной мощи Европы и ее некоторой отсталости, когда жизнь, никого не дожидаясь, продолжала, все ускоряя, свой бег, пышному, почти сказочному расцвету Америки много способствовала и другая причина.

Эта причина заключается в том, что не было препятствий для развития пытливого в своих исканиях и стремлениях духа человека, который закалялся в борьбе за существование, и в атмосфере свободы человеческой личности черпал новые силы и достигал великих возможностей.

Справедливость требует указать еще и на другую причину, пожалуй, не менее важную, — это колоссальный поток золота, принесенный народами Европы в Америку за военные заказы во время великой войны.

Военные заказы дали работу массе безработных, создали новые отрасли промышленности, подняли благосостояние страны, обеспечив принесенным золотом для каждого минимум жизненных благ и человеческого, а не скотоподобного, существования.

Как будто по неизбежному, таинственному в основах своих, закону о справедливости и возмездии в Америку вернулся тот «Золотой гольфстрем», который со времени завоевания Мексики испанцами понесся к берегам Европы.

И это золото, создав несколько новых миллиардеров, способствовало открытию целого ряда научных институтов и экспериментальных лабораторий, грандиозно оборудованных и поставленных согласно последнему слову науки.

В этих научных учреждениях шла упорная настойчивая работа выдающихся ученых, которые изучали еще непонятные явления и разгадывали тайны все еще сопротивляющейся человеку природы…

Профессор как-то внезапно оборвал свою своеобразную лекцию и торопливо сказал Комову, показывая длинные желтые зубы.

— Мне не удалось окончить, сейчас будет город Эдисон, куда я еду, — и он быстро направился к выходу.

Действительно, через несколько минут поезд внезапно остановился и помчался затем с прежней быстротой в надвигавшуюся тьму знойного вечера.

Комова укачивало от быстрой езды, и он невольно погрузился в какую-то дремоту с милыми сновидениями, в которых участвовала Чарская и ласково кивала ему головой.

А поезд электрической железной дороги продолжал «пожирать пространство» и приближать волновавшее его свиданье.

Комов отправился на утреннюю прогулку в самом радостном настроений. Еще бы! Сегодня ему предстояло свидание с Чарской.

Он зашел в кафе, сплошь убранное тропическими растениями. По стенам висели огромные зеркала, которые увеличивали число деревьев и создавали иллюзию тропического леса.

Просмотрев газеты и журналы, Комов повернулся, чтобы переложить их на соседний свободный столик.