Николай Комаров - Холодный город

Так как эти листы имели более 7 метров в стороне, то инженеры и чертежники в особых костюмах передвигались по чертежу на легких низеньких тележках.

Дав несколько нужных указаний, Том прошел в кабинеты инженеров, которые на счетных машинах производили свои вычисления и составляли детальные проекты, делая соответствующие эскизы.

Каждый день Том подписывал тысячи заказов. Почти все заводы Америки увеличили свои производства, что бы к сроку исполнить заказы Компании «Колтон».

Действительно, ведь требовалось на голой равнине создать многомиллионный город со всеми последними усовершенствованиями техники.

Главным же образом Том был занят заводом Арктической Компании, где работы для выполнения новых турбокомпрессоров шли полным ходом.

Тому поэтому приходилось постоянно бывать то в Нью-Йорке, то на заводе, то на месте будущего Колтона, где уже заканчивались необходимые земляные работы по планировке.

За такую подвижность его прозвали «Летучий Том». Он сделался самым популярным человеком Америки.

Его случайная фраза «Жара и холод, ну-ка, кто победит!» была дружно подхвачена печатью, и вскоре вся Америка на эти слова уже распевала новую песенку, сочиненную уличными музыкантами.

В Америке после образования Компании «Колтон» создалась какая-то мания непременно лично самому осмотреть место постройки Колтона. Поэтому над широкой равниной, которая пологим скатом спускалась к Атлантическому океану, постоянно кружились тучи различных летательных аппаратов. И любопытные, которые, конечно, имели акции холодного города, убеждались, что равнина содрогается от шума работ и кишит рабочими, как муравейник.

Над этой равниной царил весельчак Фред Пайк, «железобетонный генерал», которому была поручена вся строительная часть сооружения Колтона.

— Если бы все построенные мной здания, — говорил он улыбаясь, — можно было поставить одно над другим, то создалась бы такая высокая башня, что верхним концом своим она упиралась бы в небо.

Понятно, что огромный опыт Фреда в возведении железобетонных сооружений оказывал неоценимые услуги Компании «Колтон».

Организаторские способности и, как он говорил, «железобетонные батальоны», которые он отбыл среда гор цемента и железа, позволяли ему своевременно выполнить намеченную программу строительных работ.

Едва только состоялся акт продажи земли под Колтон, Фред двинул туда отряд инженеров, которые произвели точную съемку местности и разбили план будущего города.

Одновременно началась постройка нескольких железобетонных ветвей и сеть подвесных путей.

Чтобы можно было работать день и ночь, из-под земли выросли ажурные мачты для электрических солнц.

Численность рабочей армии первое время была в 70.000 человек. Для размещения ее с изумительной быстротой по окружности Колтона появились города, тянувшиеся лентой по нескольку километров. Рабочие бараки в них представляли собой мелкие брезентовые палатки. Чтобы умерить действие жары, они беспрерывно поливались водой с особым составом, предложенным Компанией «Фриго». При испарении его получалось значительное охлаждение внутри палаток, и рабочие, измученные тяжелой работой и зноем, за время смены успевали несколько отдохнуть в них.

Как только были готовы пути сообщения, началась подвозка различных материалов. Через несколько дней вдоль линии железной дороги уже образовались горы цемента, железа, досок. Для хранения прочих материалов вырастали склады бесконечной длины.

В южной части Колтона Фред основал контору постройки и провел радиофон.

Вследствие неподходящих местных условий, в 32 километрах от западной стороны Колтона, строился грандиозный цементный завод.

Каждый день поезда привозили все новые и новые партии рабочих. Тут были представители всех рас и народов. Для земляных работ по необходимой планировке площади города прибыли партии рабочих-китайцев. Они были все низкорослы, удивительно трудолюбивы и нетребовательны в пище. Когда к ним подходил кто-либо из инженеров, они злобно озирались по сторонам и издавали какие-то непонятные гортанные звуки.

Фред был доволен своими китайцами и старался улучшить, поскольку это представлялось возможным, жилые помещения для них и пищу. Но земляные работы на солнцепеке, несмотря на предохранительные колпаки, были убийственны, и Фреда стала смущать огромная смертность среди китайцев.

— Как идут у вас работы, Нельсон? — спросил он заведующего земляными работами юго-западного сектора Колтона.

— Довольно успешно, мистер Пайк, китайцы стараются, но быстро изматываются и мрут, как мухи, — ответил ему инженер с выдававшимся вперед подбородком и каким-то жестким колючим выражением глаз. — Впрочем, задержки в работе из-за этого нет, — продолжал он. — Мы непрестанно пополняем рабочие отряды новыми тучами китайской саранчи.

В этом презрительном названии «китайской саранчи» чувствовалась в бессознательная жестокость и какая-то смутная тревога за те грядущие времена, когда Азия грозными тучами этой «саранчи» двинется на Америку. Надо заметить, что опасения относительно Азии не были уж так беспочвенны.

Несмотря на страшные опустошения, произведенные в Китае чумой 2002 года, когда погибло до 2-х миллионов человек, народонаселение в нем быстро возросло до 800 миллионов. Под посевы риса и проса был занят каждый свободный клочок земли. В Индии неоднократно был голод, от которого вымерло население нескольких обширных областей, и все-таки численность населения скоро достигла своего предела, и к началу XXI столетия увеличилась до 230 миллионов.

Китаю и народам Азии стало тесно. Им надо было искать выхода, найти новые земли, так как им грозила опасность остаться без места, а уничтожить властный инстинкт продолжения своего рода — это не во власти человека.

Волна такого вынужденного частичного переселения Китая, чтобы несколько разредить свое население, докатилась и до Америки, где осело более 30 миллионов представителей желтой расы. Хотя труд в Америке всегда оплачивался хорошо, но китайцы в своей массе создали как бы новых рабов древности и довольствовались только самым необходимым, чтобы не умереть с голоду и иметь право жить. Чувствовалось, как в сердцах их накапливалось озлобление против белой расы за все, чего они были лишены, и азиатская жестокость глубоко притаилась под личиной рабской покорности, готовая прорваться, когда придет время.

Азия, окутав паутиной своих переселенцев Европу и Америку, поддерживала с ними самые оживленные связи и своими раскосыми глазами видела гораздо более, чем это можно было предположить.

Культура Запада со всеми ее проявлениями начала самобытно усваиваться в Азии, и это всасывание грозило миру большими последствиями.