Array Коллектив авторов - Хищник. Если его можно ранить

«Проклятие…»

Торальф, Рангвальд Молот и Тэрин еще держались на ногах – израненные, окровавленные, но живые. Все остальные погибли. Скьёльдова твердыня была взята, но Стельгар не хотел брать ее себе – а кто бы захотел? Уж лучше запалить ее с четырех сторон!

Велев остальным упокоить умирающих, Стельгар подошел к Ярлу и присел над ним. Ярл смотрел вверх, на сыплющий с неба снег, нимало не заботясь о том, что снежинки падают прямо ему в глаза. Стельгар был рад за Ярла, но на сердце сделалось пусто. Он будет скучать по названому брату…

– Стельгар!

Тревога в голосе Торальфа заставила вскинуть взгляд. Видя, как Торальф указывает в его сторону, видя, как Рангвальд с Тэрином бегут к нему со всех ног, Стельгар оглянулся…

За его спиной возвышался залитый кровью великан. Не мертвый. Живой.

Голос Одноглазого в ухе привел Ката-ну в чувство.

– Ты не мертв. Заклей костюм, сделай инъекцию стимулятора и вставай. Для безопасного возвращения на борт используй импульсный лазер. Охота окончена.

Ката-ну заморгал, вчитываясь в показания маски. Корабль был близко. Однако топор глубоко засел в животе, а сам он лежал, подогнув колени, в луже собственной крови, успевшей схватиться корочкой льда. Голова казалась странно легкой, словно была пустой.

Окинув взглядом поле битвы, он обнаружил, что вожак – его трофей – повержен. Его меч глубоко ушел в горло Визга. В нескольких шагах от них грудой рубленого мяса лежал Та-рога. Должно быть, Одноглазый вне себя от отвращения: все его ученики оплошали, уступив в битве людям. Да, многие из путешественников погибли… и все же победа осталась за ними.

Помощник вожака опустился на колени подле погибшего воина. Кроме него в живых оставалось еще трое. Неспешно двигаясь по полю боя, они добивали мечами раненых.

С трудом поднявшись на ноги, придерживая холодными пальцами вываливающиеся из раны в животе внутренности, Ката-ну нетвердым шагом двинулся к помощнику вожака. Он сам не знал, как следует поступить, но и помыслить не мог о том, чтобы перебить этих храбрых воинов из импульсного лазера. Он оплошал. Они оказались на высоте.

Пошатываясь от слабости, Ката-ну остановился за спиной помощника вожака. Он ожидал, что, поднявшись, этот бледнокожий человек убьет его, но тот просто стоял, глядя на него снизу вверх. Что это? Любопытство?

Ката-ну медленно поднял свободную руку к маске. Трое оставшихся в живых путешественников бросились к ним, но помощник вожака что-то сказал им на своем непонятном языке, и они остановились рядом, держа оружие наготове.

Ката-ну хотелось хоть как-то показать этому человеку, какой урок он, Ката-ну, сын Эш-шанде, извлек из сегодняшней Охоты. Поймет человек или нет – дело было не в этом. Он расстегнул маску и снял ее. Мороз хлестнул по щекам; воздух был грязен, но приятно холодил пышущую жаром кожу. Охотник был жив. Он смотрел на человека и от всей души жалел, что не может прочесть выражения его лица и не знает его языка.

Ката-ну подал человеку снятую маску. Дар. Трофей.

Долгую секунду спустя человек протянул руку и принял дар.

И Ката-ну был рад этому.

Великан повернулся и нетвердым шагом, спотыкаясь на ходу, двинулся к воротам. Казалось, он по частям исчезает в хлопьях снега. Миг, другой – и его не стало.

– Что это, мать его, было? – проговорил Рангвальд.

Стельгар высоко поднял прекрасный тяжелый шлем – такой большой, что в нем, как в колыбели, мог поместиться младенец.

– Мы задали ему трепку, вот что! И он отдал дань уважения нашим мертвым!

Склонившись к Ярлу, Стельгар положил шлем врага ему на грудь.

«Встретимся в Асгарде, брат».

– Мы уходим, а это проклятое место спалим дотла, – сказал Стельгар. – Гоните этих людей по дрова.

Тэрин мрачно кивнул.

– Валькирии увидят дым и придут отвести наших храбрых друзей в Вальхаллу. Из Скьёльдовой твердыни выйдет отличный погребальный костер!

– Да, хоть этой-то малостью должен Скьёльд расплатиться за тот плевок Ярлу на ногу, – добавил Торальф.

Уж тут даже Стельгар не смог сдержать смеха. Шутка вышла на славу.

Колонизировать предстояло планету Терзаурус, и одно ее название должно было навести на определенные мысли. Полным надежд и решимости ста пятидесяти колонистам, в число которых входил и Джеррик, не стоило верить пропагандистским листовкам колонизационного движения.

А теперь они застряли на этой унылой планете, чтобы выжить или погибнуть – в зависимости от их смекалки и выносливости.

Сидя за рулем громоздкого комбайна, плетущегося по неровной земле, Джеррик поморщился при воспоминании о явно отретушированных фотографиях из базы данных. Однако его отцу, Дэвину, этих снимков хватило. Дэвин был мечтателем, оптимистом и – того хуже – харизматиком. Он убедил добрую половину своих родственников и немалую группу друзей присоединиться к нему в его начинании. Все они поверили, что эта пустая планета даст им новый шанс, станет их новым домом. Никто и не задумался, почему эту планету назвали Терзаурусом.

Двигатель комбайна гудел и ревел. Джеррик вел огромную машину без труда – эта работа была ему знакома. Гигантские гусеницы ползли по грунтовой дороге, идущей среди полей, засаженных модифицированной пшеницей и кукурузой.

Колонизационное движение предоставило их группе базовый участок, инструменты и материалы, консервированные продукты, семена злаков, эмбрионы скота, сборные дома, крупную сельскохозяйственную технику и неполную исследовательскую базу данных, где были собраны отрывочные метеорологические сведения и примерное биологическое описание, составленное автоматическими спутниками.

Прибыв на Терзаурус год назад, колонисты обнаружили унылый мир с умеренным климатом и пригодным для дыхания (хотя и кисловатым на вкус) воздухом. Местные растения выделяли кислород, но почва не принимала земные формы жизни, поэтому ее приходилось основательно удобрять. Их скот не переваривал местные сорта растений и трав. Водящиеся на Терзаурусе аналоги земных насекомых и птиц не годились в пищу и в основном лишь путались под ногами. Охотиться на животных было бесполезно, а некоторые автохтонные виды и вовсе были опасными хищниками, в чем колонисты убедились в первый же год. В поселении уже появилось собственное кладбище.

Многие готовы были запрыгнуть на борт следующего транспортного корабля, который совершит посадку на Терзаурусе… Вот только никакого корабля здесь не ждали. Теперь это был их мир: плыви или тони.

Сидя за рулем, Джеррик сжал руку в кулак и стукнул им по полимерной контрольной панели высокой кабины. Колонизационное движение обмануло их. Сто пятьдесят прибывших на планету мечтателей не чурались тяжелой работы. Никто из них не думал, что будет легко. И все же они ожидали честности.