Леся Яровова - Русская фантастика – 2018. Том 2

Лосев метнулся на склад. Среди нагромождения запасных деталей и конструкций он высмотрел прямоугольную панель подходящего размера, велел киберам-ремонтникам вытащить ее и приварить к двери главного входа. Потом швы молекулярной сварки можно будет более-менее аккуратно разъединить, а сейчас дополнительная защита не помешает. Хотелось укрепить заодно и аварийный выход, но другие такие пластины, видимо, скрывались в завалах.

Киберы справились с работой довольно быстро. И сразу после этого юго-восточный луч загудел от глухих ударов, а затем их дополнил отвратительный скрежет. На обзорном экране было видно, как Пронский и Вэнь то с разбегу таранят обшивку, то пробуют голыми руками отодрать от нее целые листы. Обычный человек уже после первых таких попыток с воплями корчился бы на земле, сломав себе плечо или порвав жилы. Но незваные гости продолжали ломиться внутрь станции – молчаливые, как роботы, и такие же несокрушимые. Судя по всему, у них был резко снижен болевой порог – возможно, до полной нечувствительности.

Почему-то эта пара не захотела штурмовать дверь, а занялась соседним участком стены. Но Салминен и Морита не последовали их примеру и, добравшись до аварийного выхода, стали прорываться через него. Увидев это, Лосев выругался, схватил лучевик и побежал к перекрестью.

Первым из развороченной двери показался приземистый коротконогий Морита. Лосев автоматически отметил, что три пальца на правой руке у него неестественно вывернуты, а затем так же автоматически вскинул лучевик.

«Не стреляй!» – робко, уже не рассчитывая, что его услышат, пискнуло первое «я».

«Жми на спуск!» – деловито пробасило второе. И Лосев нажал.

Ослепительно-желтая нить вошла в грудь Мориты чуть пониже ямки между ключиц. Пилот вздрогнул и попятился, словно пытаясь соскочить с острия шпаги. Но уже через пару секунд вновь как ни в чем не бывало двинулся вперед.

Лосев лишь раз в жизни испугался до состояния, когда человек превращается в дрожащий, ничего не соображающий кусок плоти. На Гебе он провалился в гнездо гигантского паука-людоеда, спасся совершенным чудом и с тех пор дал себе зарок, что больше никогда не потеряет голову от ужаса.

Не было страха и на этот раз. Отступая, чтобы держать дистанцию, Лосев давил и давил на спусковую кнопку, пока желтые молнии не прожгли в груди Мориты дыру размером с кулак. Только после этого пилот издал странный всхлипывающий звук и медленно повалился лицом вниз.

Лосев машинально проследил за падением тела. И тут Салминен, которого он в горячке боя совсем упустил из виду, резким ударом выбил у него из руки лучевик.

Дело было дрянь, но все же не настолько, как в логове трехметрового паука. Салминен, конечно, нацелился на реактор. По пути он должен будет миновать склад, а там найдется чем встретить даже выходца с того света…

Прокрутив нехитрый план в голове, Лосев попятился, потом развернулся и бросился на склад. Там он выхватил из нагромождения железяк заостренную на конце Т-образную стойку. Взвесил ее в руках, остался доволен и притаился, вслушиваясь в приближающиеся шаги.

Когда Салминен подошел к складу, Лосев выскочил, размахнулся, насколько позволяли стены коридора, и нанес удар. Несмотря на всю свою силу, оживший покойник не мог весить больше отпущенных ему природой восьмидесяти – восьмидесяти пяти килограммов, а потому сразу опрокинулся навзничь. Он неуклюже заворочался, пытаясь подняться, но Лосев успел всадить ему в грудь заостренный конец стойки. Ощущение было такое, будто металл погрузился в плотную резину.

Вместо крови из раны выступило несколько капель тягучей темно-коричневой жидкости. При взгляде на нее Лосева замутило. Но он все бил и бил в одну точку – даже после того, как Салминен перестал шевелиться.

С трудом заставив себя переступить через изувеченный труп, Лосев вернулся к перекрестью. Больше всего на свете ему хотелось добраться до кровати, повалиться на нее и заставить себя заснуть. А проснувшись, обнаружить, что пережитый кошмар – всего лишь порождение измученного одиночеством мозга.

Но подлинный кошмар еще только начинался – об этом говорил доносящийся из юго-восточного луча визг раздираемой обшивки. Внезапно Лосев осознал, почему Пронский с Вэнем взялись именно за нее. Видимо, они обладали каким-то загадочным чутьем, сообщившим, что дверь укреплена приваренной пластиной. Зачем же делать двойную работу?

Но размышлять об экстрасенсорных способностях оживших мертвецов было некогда. Уже через полминуты Лосев распахнул оружейный бокс. Там, не раздумывая, схватил гранатомет, прицепил к ремню кассету с боеприпасами и поспешил к главному входу.

Добежав до лаборатории, он заглянул в нее – и увидел Вэня. Китаец, перестав корежить обшивку, вновь занялся окном, но теперь бился о супергласс со всей силы. Возможно, он своим таинственным чутьем нашел слабое место и не мог успокоиться, пока не пройдет именно здесь.

Решение пришло мгновенно.

Один из секторов панорамного окна состоял из двух створок. Нижняя была наглухо заделана в обшивку, зато верхняя могла подниматься. Так задумали проектировщики просто на всякий случай – никто ведь не мог поручиться, что встретится планета с почти земной атмосферой. И сейчас этим грех было не воспользоваться.

– Открой окно! – приказал Лосев главному компьютеру. Верхняя створка бесшумно скользнула к потолку, и Вэнь, увидев это, полез в образовавшийся проем.

Только теперь обнаружилась поразительная деталь: на желтоватой коже китайца выделялись извилистые лиловые линии, словно нанесенные тончайшей кистью. Возможно, они были и у Мориты с Салминеном, но, отбиваясь от монстров, трудно сосредоточиться на разглядывании узоров. Вот и сейчас Лосев просто отметил удивительный факт. После чего, оттеснив его до лучших времен на задворки памяти, скомандовал: «Закрой окно!»

Прозрачная створка упала вниз, как нож гильотины, и с чавкающим звуком рассекла Вэня пополам. Верхняя часть туловища сползла на пол, и какое-то время этот человеческий обрубок еще крутил головой и шевелил руками. Глядя на него, Лосев вновь ощутил подступающую к горлу тошноту. Но усилием воли преодолел ее, и слава богу, потому что Пронский наконец-то справился с обшивкой и прорвался на станцию.

Лосев открыл кассету, достал гранату и вставил ее в дуло. Оставалось всего ничего: представить, что мишень – не друг детства Герка Пронский, а агрессивная хищная тварь с Гебы. Он заставил себя поверить в это на каких-нибудь пять секунд. Но их хватило, чтобы выскочить в коридор, прицелиться и выстрелить в появившуюся из переходного отсека угловатую фигуру.

Сверкнула вспышка, и Пронского разнесло на куски. «Есть!» – победно воскликнуло второе «я». Первое скорбно промолчало.