Евгений Винников - На суше и на море. 1976. Выпуск 16

Вид Тамариссо внушал прямо-таки ужас. Когда бык бросался на розетеров, они разбегались, как куры, и с легкостью, делающей честь прыгунам, преодолевали деревянный барьер.

Тамариссо сохранил свою розочку и был объявлен лучшим быком дня. Затем желающих пригласили «сразиться» с молодым резвым быком, на рога которого были надеты специальные кожаные колпачки. Два молодых парня спрыгнули на арену и продемонстрировали шумную и веселую пародию на испанских матадоров. Но один из молодых людей замешкался, и бык не замедлил этим воспользоваться. Парень был подброшен в воздух и шлепнулся на колени изумленных зрителей.

Потом я побеседовал с этими двумя храбрецами. Они работали официантами в местном отеле. Ахмед приехал из Алжира, а Бонито был андалузским цыганом, но оба считали себя настоящими камаргцами.

— Мы могли бы заработать в Париже в два раза больше, — сказал Бонито, — но в Камарге, этом вольном крае, мы можем участвовать в бое быков.

Слова, сказанные Бонито, напомнили мне о книге Дени Коломбо «Волшебная сила Камарга». Ее автор, один из главных фермеров-скотоводов дельты Роны, пишет: «У меня лишь одна-единственная страсть, страсть к свободной жизни в Камарге…»

В тот же вечер после боя быков я и моя жена Розель отправились к Дени Коломбо на его ферму Кошарель. К северо-востоку от дороги простиралась огромная засоленная лагуна Ваккарес. Это и есть центр зооботанического заповедника.

Вечерело. Недалеко от дороги среди папоротниковидных тамарисков на фоне болотной травы светлел табун лошадей. На небе собирались тучи, и тихая, спокойная гладь лагуны потемнела. Белая цапля, недвижно стоявшая в воде, как статуя в садовом пруду, неожиданно взмыла в небо. Донеслись кваканье лягушки, какие-то всплески в темной воде, таинственные шорохи.

…Дени Коломбо принял нас в хорошо обставленной гостиной своего дома. Это был седобородый мужчина лет пятидесяти. Он носил костюм фермера-скотовода: молескиновые панталоны, заправленные в сапоги, прованскую рубашку из набивной ткани, вельветовый пиджак, на шее — цветной платок.

Хозяин угостил нас местной кефалью, рисом и спаржей. Все это было сдобрено солью Камарга. В конце обеда на столе появилось розовое вино с Малого Камарга и клубника.

— Я фермер-скотовод, — сказал Дени Коломбо, — развожу быков, которые являются символом нашего образа жизни.

Он сообщил, что на фермах Камарга содержат 12 тысяч быков и около 3 тысяч белых скакунов, которые сохранили свою масть еще со времен римлян. В Камарге и соседнем Лангедоке проводится ежегодно примерно тысяча боев быков.

— Все, что нужно делать для организации этих боев, мы делаем быстро и без суеты. Нам не по душе бумажная бюрократия Парижа и все, что угрожает нашим традициям, — сказал Дени.

Когда мы уезжали, хозяин подарил нам книгу на прованском языке. Это была антология местной поэзии. Большинство поэм были написаны дедом Коломбо — Фолько де Боронселли.

Мадам Фанфон Гийерм — заметная личность в Камарге не только потому, что в свои 77 лет она еще хорошо держится в седле. Главным образом потому, что она олицетворяет собой свободолюбивый дух Камарга. Недаром полвека назад поэт Лангедока Поль Везиан назвал ее «королевой Камарга». Да и ездить на лошади она стала первой среди местных женщин.

Фанфон приняла меня в готическом сводчатом зале своего старого дома, который когда-то был частью аббатства Псалмоди, построенного еще в XIII веке.

— Мой дед, — сказала она, — служил адвокатом в Париже, но мое сердце всегда принадлежало Камаргу. Здесь у нас глубокие корни. Я стала ездить на лошади раньше, чем научилась ходить. Когда меня представляли гостям в нашем парижском доме, моя мать смеясь говорила: «Принесите-ка ей лучше седло, если хотите, чтобы она осталась с нами». Еще в 1904 году она подарила мне маленького бычка. Это был мой первенец. С того момента и началось мое увлечение быками. Сейчас на моей ферме 172 быка. Крупный скотовладелец того далекого времени Боронселли относился ко мне так, будто я была ему родной дочерью. 1907 год принес несчастье. Сильное наводнение обрушилось на наш край. У Боронселли погибла половина животных. Оставшихся пригнали к нам на ферму вместе со знаменитым Провансом. Это был великолепный бык. Стоило его имени появиться на афишах, и старинный стадион в городе Ним бывал переполнен. А вы видели, как клеймят быков? — спросила меня неожиданно Фанфон.

Да, я наблюдал весь процесс клеймения годовалых быков на ферме Тибо. Вначале пастухи отделяют их от стада и, подталкивая трезубцами, гонят прямо в руки мускулистых молодцов. Те ловко хватают животное за рога, хвост и валят на землю, а кто и садится на бычка верхом… После клеймения животное отпускают в стадо. Но такой стресс не проходит бесследно: бычки становятся злыми и агрессивными.

Фанфон пролила новый свет на конфликт между южными провинциями и Парижем.

— Правительство, — рассказала она, — решило уничтожить всех комаров в Камарге, чтобы способствовать развитию туризма на побережье. Власти прислали эксперта и специальный самолет с оборудованием для распыления химикалий. С нами, конечно, не посоветовались. А ведь власти не подумали о том, что испортят наши поля, погубят рыбу и лягушек, которые, кстати, питаются комарами и их личинками. И вот самолет стал летать вокруг, рассеивая с неба химикалии. Паши мужчины чертыхались, размахивали кулаками, собирались на стихийные митинги протеста. Один студент из Пероля схватил ружье, прицелился и выстрелил. Пуля пробила топливный бак. Самолет совершил вынужденную посадку. Началось расследование, но, конечно, никто не выдал студента.

Джозеф Дупин, более известный в Сент-Мари под именем Луи Бумиана, также один из ревностных хранителей традиций Камарга. Он создал необычный музей, в котором все скульптуры сделаны из… воска.

И вот мы с Розель в музее. Как живой выглядит художник Винсент Ван-Гог, увлеченно рисующий красные и зеленые лодки, которые он прославил в своей картине «Рыбачьи лодки в Сент-Мари». Рядом скульптура маркиза де Боронселли.

— Посмотрите сюда, — сказал Бумиан, когда мы оказались около живописной группы, запечатлевшей обстановку прошлых лет в кафе Буассе. — Этот официант — я сам. За кассой наш покойный хозяин кафе — старый Буассе. Противный был человек, да и скряга. Я всегда старался задеть его подносом, когда проходил мимо.

Но самые интересные, на мой взгляд, экспонаты музея сделаны совсем не из воска. Это искусно изготовленные чучела снежнобелых цапель с хохолками на голове. Вся группа птиц живописно расположена на большом суке дерева.