Юрий Скворцов - На суше и на море. 1975. Выпуск 15

После рождения ребенка последовательное уменьшение электрического потенциала происходит быстрее, у разных людей по-разному, очевидно в зависимости от условии и образа жизни.

Вычерченный Чижевским график падения электрического потенциала человека с возрастом представлял собой прямую линию, продолжение которой до пересечения с нулевой чертой уводило куда-то к 180 годам. Кстати, основатель советской школы патофизиологов академик А. А. Богомолец исходя из других, чисто физиологических соображений пришел к такому же числу лет, отпущенных человеку природой.

Увы, мы сами порой виноваты в том, что ускоряем естественное падение данных нам от природы электрических — жизненных! — сил. А нельзя ли повысить степень общей электрозаряженности организма и тем самым гарантировать ему «запас прочности», как говорят инженеры? Систематическое вдыхание аэроиоиов могло бы стать средством сбережения электрического заряда в органических коллоидах.

В конце 40-х годов Чижевский обратил внимание на структуру крови при ее движении по кровеносным сосудам. Внимание ученого привлек самый, казалось бы, тривиальный факт: в свежих, еще не высохших мазках крови всегда имеются слипшиеся, наподобие монетных стопок, цепочки красных клеток — эритроцитов.

Что если эти «монетные столбики» представляют собой уцелевшие остатки неких пространственных ансамблей, которые образуются в потоке движущейся крови и разрушаются при ее остановке?..

Для проверки этой научной догадки были проведены тончайшие экспериментальные и сложнейшие теоретические исследования. И вот открыта динамически уравновешенная радиально-кольцевая структура живой крови — строгое пространственно-временное соподчинение движущихся эритроцитов. Оно теснейшим образом связано с биохимическими функциями крови, со сложными процессами обмена веществ и определяет безостановочную циркуляцию всей крови, находясь под бдительным управлением и контролем нервной системы.

Но самое интересное: и сама пространственная организация структуры эритроцитных ансамблей, и устойчивость ее обусловлены электрическим зарядом красных кровяных телец. Математические вычисления позволили Чижевскому увидеть в крови четко организованную электростатическую систему, постоянно балансирующую возле точки своего равновесия. От надежности этой системы зависит слаженность работы всех жизненно важных органов.

Ответственно же за электрообеспечение крови дыхание: из воздуха — благодаря наличию в нем аэроионов — организм получает необходимую «электрическую подпитку». Без нее не может эффективно функционировать любой организм.

Мне вспоминаются беседы с Александром Леонидовичем Чижевским незадолго до его безвременной кончины в 1964 г. Ученый сознавал огромное значение сделанных им открытий. В те дни готовилась первая Всесоюзная конференция по искусственной аэроионизации в животноводстве. Наука обогащалась новыми данными, убедительно подтверждающими правоту концепции Чижевского, справедливость сделанных им выводов.

— Солнце и воздух — вот наши основные жизноподатели, — говорил ученый. — Интуиция не обманула древних эскулапов. Теперь мы можем со всей определенностью сказать, что электрический режим воздушной среды обитания сильнейшим образом влияет на все живое. Аэроиоиы — мощный фактор усиления жизненного потенциала организма, сохранения нашего здоровья и продления жизни! Это весьма существенное звено для понимания проблемы «человек — биосфера».

Естественная ионизация воздуха служит как бы показателем его полноценности, сохранение которой в условиях научно-технической революции обрело необычайную значимость. Возникла задача тщательно изучить степень природной аэроионизации в ландшафтах разного типа при различных погодных условиях. Ионизация атмосферы должна входить в число факторов, систематически учитываемых метеорологической службой. Это поможет эффективнее использовать столь важный целебный дар природы.

Как известно, в наше время ученые весьма активно изучают морские и океанические течения. Открываются новые, уточняются направления и скорости старых. Применяются различные способы — в море бросают запечатанные бутылки с записками, резиновые колбы яркой окраски, пластмассовых медуз.

Недавно американские океанографы пустили в Тихий океан близ Сан-Диего более 20 тысяч белых шариков от пинг-понга. За их путешествием по волнам должны были следить с воздуха. К сожалению, опыт не удался. Значительную часть шариков в первый же час проглотили крупные рыбы. Скорее всего, они приняли их за неожиданное лакомство — яйца морских черепах.

В устье Темзы были случайно обнаружены огромные почерневшие от времени бревна. Длина их достигала 12 метров. Радиоуглеродный анализ показал, что они находились на дне реки по крайней мере 1700 лет. Их сохранность объясняется тем, что бревна были покрыты наносами глины и песка. По мнению ученых, эти бревна являлись частью большой пристани, построенной римлянами. Отсюда вывозилась главным образом оловянная руда для производства бронзы. Бревна подвергли специальной консервации и выставили теперь в Новом лондонском музее. Там же демонстрируется рисунок, на котором археологи попытались реконструировать внешний вид старинной пристани.

Глава из книги «Повествование о нашем хлебе насущном»

Перевод с французского Л. Деревянкиной

Рис. Е. Скрынникова

Живет бедный человек, перебивается с хлеба на воду, не каждый день может поесть досыта. На долю его доставалось всякое, не раз приходилось потуже затягивать пояс. Иногда вдруг выпадала удача. Он наедался вволю, порой даже целый год не знал нужды. Все невзгоды тогда легко забывались. Но наступали тяжелые времена, и перед нами снова унылый лик, запавшие глаза. Нередко случалось, что в Европе люди умирали от голода. Долгие ненастья, затянувшаяся засуха, война — и вот уже по странам вновь бродит призрак смерти.

И вдруг, в середине XVI века, небывалая в истории удача: среди всевозможных одушевленных и неодушевленных предметов, прибывших из только что открытой Америки, появилось нечто такое, что дало бы возможность жителю Европы избежать голода. Картофель. Его легко выращивать, просто сохранять, он не боится града, приспосабливается ко всяким почвам и почти ко всякому климату. Это, можно сказать, был бесценный дар Европе от Америки, ее животворный подарок. А Европа лишь чуть бровью повела, взглянула на этот дар с пренебрежением и сразу же сказала «нет». Картофель был отвергнут. И отвержение это длилось в некоторых странах две сотни лет.