Николай Димчевский - На суше и на море. 1973. Выпуск 13

Скорее, скорее на берег.

Вот дрогнули почти незаметные до этого рыбы-иглы и стремительной стайкой исчезли в тени выступа, туда же пополз малоподвижный рак-отшельник с актинией на панцире. Зеленовато-синий сумрак глубины, серебристая рябь солнечных бликов на поверхности, а здесь голубоватые струи, синие тени. Узкие щели глаз то трепетно сужаются, то импульсивно расширяются.

Тревога, тревога! Какая-то тень, необычная странная тень, упала на дно и двинулась в эту сторону. Ластоногое, невероятное, доселе не виданное существо быстро приближается. На спине уродливый горб, и от головы с единственным огромным глазом к нему тянутся странные отростки. И пузырьки, пузырьки, серебристая нить пузырьков… Каракатицы рванулись к подводным скалам. И она, бисса, не так тихоходна и неуклюжа, как на суше. Вот он спасительный синий сумрак. Теперь можно осмотреться.

Неведомого страшного существа уже нет. Но не оно ли притащило сюда все эти загадочные предметы, которые сразу же встревожили ее, биссу?

Сколько часов провел он за своим низеньким столиком, освещаемым с обеих сторон двумя затейливыми масляными лампами, горящими ярко, без копоти? Вот и сейчас Феофилакт Симокатта, углубленный в себя, размышляет. Надо многое обдумать, прежде чем занести свои высокие мысли, облеченные в изысканную форму, на первосортный желтый пергамент.

Человек обладает разумом — свойством удивительным и даже в некотором отношении божественным. Благодаря ему он научился бояться и чтить бога, познавать природу и самого себя. Разум создал науки, и самая возвышенная из них — История, облаченная в пурпур одежд, с золотой цикадой на пышной высокой прическе.

Каждый год в великой Византийской империи происходит множество событий. Да и как может быть иначе? По эту сторону Пропонтиды раскинулись обширнейшие провинции: Европа, Родопа, Македония, Фракия, Дакия, Верхняя и Нижняя Мезия, Скифия, а по ту сторону моря-пролива — Каппадокия, Армения первая, вторая, третья и четвертая, Евфратесия, Месопотамия, Осроена.

А в Африке — Египет, Карфаген и еще дальше на западе через моря — далекая Иберия, населенная совсем уж дикими народами. Византия — центр обитаемого мира, средоточие могущества, славы, высоких наук и искусств.

И со всех сторон империю осаждают враги. И самые заклятые из них — персы. Можно сказать, что ромеи всегда воевали с ними. Последняя война кончилась победоносно. К Византии отошли многочисленные области Сасанидов. На востоке сейчас мир. Но вот на Истре, отделяющем империю от земель аваров, неспокойно. Говорят, среди скифских народов племя аваров наиболее деятельное и способное. Они беспрепятственно вторгаются в Верхнюю и Нижнюю Мезию, захватывая города Сирмий, Сингидун, Виминакий, Новы, Акис и даже Нису. А с ними и другие варвары — уары, хунни и гепиды — одно из самых сильных племен благодаря своей многочисленности и постоянным военным упражнениям, а также склавы — славяне, заселяющие многие земли на севере. Они вовсе не кочевники, как считалось раньше, но чрезвычайно воинственны и подвижны.

Ромеям приходится держать на Истре большую армию тяжеловооруженных воинов, строить крепости, но для обороны от варваров надо бы обнести стеной все северные границы.

А что делается в самой империи? Идет 924 год от Александра Великого. Постоянные смуты и беспорядки не утихают. Бунтуют рабы, хватаются за оружие по малейшему поводу городские низы — охлос, цирковые партии — прасины и венеты, так называемые зеленые и синие, готовы поддержать всякого, кто посулит им выгоду, дабы занять главенствующее положение в государстве. По дорогам шатается много всякого подозрительного люда: то ли беглые рабы, то ли просто грабители и убийцы.

А все от необдуманного управления империей. Каков должен быть правитель? Держать в узде разума произвол своей власти — такова первая заповедь дальновидного монарха. Второй заповедью мудрого правителя должно признать соблюдение скромности и справедливости. Бойся думать, что ты превосходишь всех умом, если судьбой и властью поставлен выше всех.

Таков ли василевс Маврикий, правящий уже девятнадцатый год?

Симокатта с сомнением покачал головой, отвечая собственным мыслям. Его память хранила множество событий и фактов, так или иначе порочащих василевса.

Он не выкупил двенадцать тысяч пленных, попавших к персам в минувшую войну, и несчастные были обращены в рабство. Он сократил выдачи бесплатного хлеба в городах и увеличил налоги. Он возжелал для царской семьи непомерно много из трофеев, захваченных ромеями. Он сократил плату воинам и потребовал, чтобы, окончив летнюю кампанию, войска в Европе, Скифии и Мезии добывали себе пропитание сами.

А когда солдаты выразили недовольство, любимый стратиг Маврикия Каментиол отдал их в руки варваров-гепидов.

Немедленно же в сенате появился посланный от войск некий сотник-гекатонтарх Фока и попросил объяснений. Вместо ответа патрикий Сальвиан стал рвать ему бороду и вытолкал пинками из здания сената.

Поистине неотвратимыми бедами грозит такое правление. И они уже начались. Разрушены землетрясением многие города. Мор охватил провинции от Вифинии до Константинополя, так что во многих селениях остались только голодные собаки, воющие над трупами своих хозяев. На следующий год разразилась жестокая засуха, вслед за тем саранча пожрала все насаждения в Сирии и Каппадокии.

И все это подлежит внимательному рассмотрению для занесения на доски Истории. Повествуя о бедствиях, она делает нас более предусмотрительными. С другой стороны, сообщая об удачах и победах, она указывает путь подняться от скромных начал до вершин великих доблестей.

В атриуме раздался чей-то зычный голос. Симокатта встал и направился встречать гостя. Им оказался Синелий, землевладелец-куриал, высокий и плечистый, с широкой добродушной улыбкой на загорелом лице. Зеленые клавы на хитоне свидетельствовали о принадлежности Синелия к дему прасинов.

Симокатта очень внимательно посмотрел на него своими темными, глубоко посаженными и как бы гипнотизирующими глазами и только потом, тоже улыбнувшись, сделал широкий гостеприимный жест.

— Очень похвально, высокочтимый, — заговорил он своим высоким голосом, — что ты принес мне новые сведения об отдаленной Таврии. Ведь тебя просил зайти ко мне эпарх херсонесский Зенон, не так ли?

Симокатта сделал паузу и, когда Синелий медленно, с достоинством кивнул, продолжал:

— Составлять правдивые описания деяний и событий в нашей империи суть высшее предназначение человека. Вот почему я с удовольствием выслушаю твой рассказ о делах таврийских. Мне ведомо, высокочтимый Синелий, что ты путешествовал и в землях Скифских, плавал по Борисфену, бывал и на хортицком торжище у склавов.