Аркадий Фидлер - На суше и на море [1971]

От Гара-Джебиле мы двинулись на восток через Эль-Эглаб к источнику Шенашан близ границы Алжира и Мали. В дорогу тронулись все четыре лендровера и большой дизельный грузовик с запасами воды и бензина. Нас сопровождают три проводника, знающие на Эль-Эглабе решительно все. Постепенно привыкаем друг к другу. Незнание языка почти не мешает. Я хорошо усвоил несколько слов, необходимых для руководства движением («прямо», «направо», «налево», «остановитесь»), трогаемся же в путь под команду «по-е-ха-ли!», которую знают все. Народ веселый — шутки и смех не смолкают. Особенно любит разыгрывать своих товарищей шофер Хач. Великолепна белозубая улыбка негра-шофера Фужимы, который пользуется особым уважением за свой большой опыт работы в Сахаре и веселый характер. Иной раз этому долговязому парню хочется побегать, и он устраивает кросс вокруг лагеря на полтора-два километра. В нашем интернациональном коллективе есть и француз — геолог Пьер Рифо. Он родился в Алжире и недавно окончил Алжирский университет. Студенческие песни, которые он поет вместе с Ахмедом Баба, вносят немало веселья.

Несколько дней мы работаем на плато Эль-Эглаб и постепенно двигаемся в восточном направлении. Ландшафты — каменистая пустыня. Поверхность плоского плато здесь разнообразится отдельными останцовыми вершинами и даже целыми хребтами в десятки километров длиной и высотой в двести — четыреста метров. Хребты скалисты, совершенно голы. В долинах вдоль сухих русел иногда видны отдельный деревца песчаной акации.

И все-таки это наиболее обжитые места — на площади в несколько десятков тысяч квадратных километров кочует несколько семейств с небольшими стадами верблюдов. На своем пути мы дважды встречали кочевников. Верблюды, презрительно оглядев нас, величавой походкой удалялись в сторону, а люди приветливо здоровались. При этом чувствовалось истинное человеческое доброжелательство.

Здесь, на Эль-Эглабе, пришлось узнать, что такое эрг. Пересекли Эрг Игиди — целую полосу песчаных гряд высотой до ста — ста пятидесяти метров и шириной от километра до двух-трех. Гряды разной высоты и несут на себе пирамидообразные песчаные вершины с резко очерченными ребрами, гранями. Песок имеет ярко-оранжевый цвет. Межгрядовые понижения лишены песка. Это голая, сплошь каменистая равнина с выходами коренных пород. Она многоцветна, так как усеяна обломками серых и розоватых гранитов, зеленоватых гранодиоритов и почти черных базальтов. У окраины песков появляется скудная растительность. Здесь растут небольшие округлые кустики с жесткой мелкой листвой.

Небо всегда безоблачно, днем очень тепло, по ночам прохладно. Чувствуется, что в пустыне начинается весна — кое-где пробивается свежая травка, на кустиках появляются сочные листики. Видели муравьев, бабочек, саранчу (все это среди голых камней), много мух.

Распорядок дня у нас твердо установился. Встаем на рассвете. Завтрак, как это принято у арабов, ограничивается маленькой чашечкой крепкого кофе. Общими усилиями быстро свертывается лагерь, и примерно через час после подъема машины уже бодро пылят по целине. Начинается работа: остановки у обнажений горных пород, подъемы на останцовые вершины, отбор образцов, записи наблюдений. «Обеденного перерыва» все ждут с нетерпением. Трапеза не отличается особой изысканностью, но, учитывая зимнее время, весьма привлекательна. Это помидоры, свежий вареный картофель, сладкий лук, сардины и обязательно сыр. На десерт мандарины или апельсины. А далее снова почти до темноты работа, потом разбивка лагеря. Сообща ставим палатки. В центре лагеря под открытым небом появляются стол, стулья. Походная электростанция исправно дает свет. Повар готовит сытный ужин. После еды приходится возиться с образцами и записями.

В конце третьего дня пути по Эль-Эглабу достигли источника Шенашан. В узкой щели сухого уэда — выход подземного источника. Около него пышно разросшаяся группа финиковых пальм. Но вода сильно минерализована и для питья непригодна. Зато помыться можно. Режим экономии воды у нас был установлен уже по выезде из Гара-Джебиле, и поэтому купание «даром» оказалось очень кстати.

От Шенашана начался наиболее сложный этап пути. Предстояло пересечь песчаный массив Эрг Шеш и выехать на транссахарскую магистраль к Адрару. В Шенашане остались грузовик, везший бензин и воду, и проводники. Дальше они не знали местности. Получилось так, что, пока ездили по сравнительно доступному Эль-Эглабу, нас надежно опекали проводники, а когда предстояло выехать в пески, пришлось полагаться на собственные силы. Выяснилось, что и алжирцы наши не имеют определенных сведений о дальнейшем пути. Ситуация осложнялась тем, что если бы мы не сумели найти дороги к Адрару, то на возвращение к Тиндуфу бензина бы не хватило.

В нашем распоряжении были хорошие топографические карты Французского географического института. Во время работы на Эль-Эглабе мы убедились в их точности. И вот теперь, перед выездом из Шенашана, все наши надежды на успех были возложены именно на них. Мы в деталях изучили этот десяток белых листов, на которых в сетке географических координат были нанесены песчаные гряды, сухие русла уэдов, солончаки, брошенный форт Бу-Бернус, один колодец и в семистах километрах к северо-западу от Шенашана транссахарская магистраль. Естественно, что наибольшее внимание привлекли дороги и тропы. Но далеко не все в этом отношении было понятно. От Шенашана к Бу-Бернусу на карте вела грунтовая дорога, далее к горам Кахаль-Табельбала были показаны лишь отдельные отрезки дороги, разделенные промежутками в десятки километров. При этом отдельные участки дорог замысловато извивались, и не было ясности, одна ли это дорога или части разных дорог.

План передвижения разрабатывался долго и достаточно бурно. Борис Романович как человек решительный предлагал двигаться по возможности прямо, используя понижения между песчаными грядами. Владимир Александрович и я считали более правильным и надежным по возможности следовать отрезкам дорог, нанесенным на карту, полагая, что все разрозненные отрезки так или иначе соединяются друг с другом. Окончательное решение надо было принять уже в пути.

При выезде из Шенашана место во главе автокаравана занял наш лендровер, а единственным проводником стала географическая карта. До Бу-Бернуса доехали благополучно. Дорога была достаточно заметна, а в сомнительных местах обозначена вехами. Но мы сознавали необходимость все время точно ориентироваться. В песках или на солончаках ничего не стоит потерять едва намеченную колею. Поэтому, взявшись за штурманское дело, я весь день не отрывался от карты и облегченно вздохнул только тогда, когда вдали показались очертания форта Бу-Бернус. Когда-то он был одиноким французским фортом на южной окраине песчаной пустыни. Вокруг песчаное море Эрг Шеш, полнейшее безлюдье на сотни километров.